– Я проверил прошлое Эльвиры, подключил все ресурсы Тайного Города и выяснил, что она…
– Озёрская?
– Откуда знаешь?
– Эльвира сказала перед боем.
– Могла бы хоть притворно удивиться.
– Извини, что испортила сюрприз.
– Плевать. – Сулир усмехнулся. Они оба понимали, что последние фразы были шуткой. – Лану, дочь Юлии, после боя изнасиловали красные и бросили на берегу озера. Однако Аглая Свекаева, бывшая её няня, ухитрилась довезти девушку до её тётки, Белой Дамы, и уже та вывезла Лану в Финляндию, подальше от творившихся тут ужасов.
– Почему не в Тайный Город?
– Лана была полукровкой, беременной полукровкой, да к тому же с неясным генетическим статусом. Тётка слышала об экспериментах фаты Юлии и решила посмотреть, что родится, прежде чем везти Лану и её ребёнка в Москву… Где его, если честно, никто не ждал. И в Финляндии родилась Эльвира.
– Ей почти сто лет?
– Она метаморф, а метаморфы живут долго.
– Верно…
– Лана умерла при родах, и Эльвиру воспитывала тётка, наверное. – Об этой части истории Кумар мог только догадываться. – А потом их нашёл Бруджа. Видимо.
– То есть Эльвира была единственной законной наследницей клада, который мы собираемся делить? – грустно улыбнулась Лера.
– Получается так. Но есть кое-что ещё… – Шас выдержал паузу. – После всех этих событий я просмотрел материалы по строительству церкви, которые сумел отыскать в местном архиве, и в одном документе наткнулся на собственноручную пометку старого Алексея Озёрского: «…только мои потомки увидеть смогут то, что скрыто…»
– Там не просто тайник, – прищурилась Лера.
– Там тайник, настроенный на кровь Озёрских, – вздохнул шас. – Или на их генетический код. Или ещё на что-нибудь, чёрт его знает, этого Спицына и чокнутого Алексея, как решили они определять потомков. И только Эльвира могла взять то, что лежит в тайнике… И, как мне кажется, только она могла вообще найти тайник.
Фраза прозвучала приговором.
– И с её смертью цепочка оборвалась.
– У Эльвиры не было детей, я проверил. – Сулир скорчил гримасу, за которой обычно следовало грязное ругательство, однако воспитание взяло верх: шас удержался в рамках приличий и лишь зло бросил: – Ей надо было меньше трахаться с масанами.
– А разобрать церковь тебе не позволят, – спокойно произнесла девушка.
– Возможно, при разборке тайник самоликвидируется.
– Да, такое вполне вероятно.
Они помолчали, глядя на небольшую, но необычайно изящную церковь, и одновременно грустно улыбнулись.
– По крайней мере, ты добыл сокровища.
– Мы добыли, – уточнил шас. – Я пришлю твою долю.
– Спасибо.
Повисла неловкая пауза, и лишь после неё шас задал вопрос, который его крайне интересовал:
– Куда присылать?
– Сюда, – улыбнулась Лера. – Я остаюсь.
– Надоел Тайный Город?
– Мне нравится рисовать.
Её чёрные глаза вспыхнули: девушка не просто приняла решение, ей нравился выбранный путь, она чувствовала себя счастливой.
– Не поверишь, но я догадывался, что так получится, – кисло протянул шас. – Когда увидел тебя после первого учебного дня, понял, что ты останешься. Ты сломалась.
– Я нашла себя, Сулир. Мне здесь хорошо.
– Я буду приезжать.
– Ты построил хороший курорт.
– Он стоит того, чтобы в нём отдохнуть.
– Пожалуй…
Кумар искренне рассмеялся:
– Никогда бы не подумал, что увижу тебя в окружении детишек…
– Потому что я моряна? – нахмурилась Лера.
– Потому что ты – отличный профессионал. – Шас выдержал короткую паузу. – Что будешь делать, если Пётр вернётся?
– В этом случае… – Она приложила палец к губам. – В этом случае я буду очень рада…
* * *
– Ты отлично действуешь из тени, – буркнул Бруджа, внимательно глядя на Анисима. Без злобы глядя, без ярости и без ненависти – время эмоций прошло, и теперь вампир смотрел на победителя внимательно, ожидая, какие условия тот выставит. – Прямо как ночной охотник.
– Я просто не любитель стоять под софитами, – объяснил Чикильдеев. – С детства отличался повышенной скромностью.
– Или застенчивостью?
– Или ею, – не стал отрицать Анисим. – Знаешь, где мы находимся?
Масан, несмотря на то что, придя в себя, уже успел изучить помещение, делано огляделся: маленькая дверь, отсутствие окон, запретная для вампиров черта, оставляющая лишь несколько квадратных ярдов для «прогулки». Мебели нет. Себе Анисим принёс два табурета, на один уселся сам, на второй поставил какой-то предмет, накрытый куском плотной ткани.
– Твой подвал?
– Подвал усадьбы Озёрских, – медленно ответил Чикильдеев. – Там, где всё началось, там всё и закончится. Я так решил.
И тяжесть в голосе щенка – а ведь мужчина был младше вампира на полторы сотни лет – заставила Петра вздрогнуть.
– Кто ты? – хрипло спросил он, нервно потирая руки. – Бастард?
– Мне больше нравится термин «незаконнорождённый ребёнок», – мягко ответил Анисим. – До встречи с Юлией молодой граф Александр увлёкся, если можно так выразиться, молоденькой селянкой из бывшей крепостной деревеньки…
– И наплодил ублюдков.
– Одного, – уточнил Чикильдеев, не обратив внимания на очередное оскорбление. – Потом, встретив Юлию, граф придумал моей прабабке фамилию, дал некоторую сумму денег и переселил в Тихвин. Как видишь, мы изрядно приумножили полученный капитал.
– Вот это я и называю качественным стартапом, – проворчал масан. – Вы все метаморфы?
– Врать не буду – нет. – Анисим погрустнел. – Мой дед, он погиб в Великую Отечественную, и отец – обычные люди. В нашем роду гены Озёрских впервые проявились у меня.
– То есть мне повезло.
– Хорошо, что ты относишься к происходящему с юмором, – ровно произнёс мужчина. – Не люблю, когда начинают умолять.
– Особенно когда всё уже решено.
– Именно.
– Я понимаю, что такое честь, – хмуро проронил Бруджа.
– Я вижу.
Масан помолчал.
– Изменить решение нельзя?
– Из-за тебя мне пришлось убить сводную сестру, – без притворства вздохнул Чикильдеев. – Так что нет – нельзя. Извини. Придётся заплатить.
– Ну, ладно, я понял… – Пётр дёрнул головой. – Ты – метаморф. Понятно… Но откуда ты обо всём знаешь?
