Он осторожно пожал руки, теперь силу нужно соизмерять, пока не привыкнет, а то можно поломать что-то ненароком, человеческий организм – штука хрупкая.
С трудом переставляя тяжёлые, будто чужие ноги, он дошёл до кровати и, быстро раздевшись, нырнул под одеяло. «Хорошо быть живым, – засыпая, подумал Мечислав, – хотя неизвестно, каково это – быть мёртвым».
Олег и Аркадий несколько минут стояли возле стола, после чего, вынув из пачки последние сигареты, вышли из зала-лаборатории. Генетик чиркнул зажигалкой, прикурив сначала сигарету Олега, потом свою.
– Что думаешь? – выпустив несколько колечек, поинтересовался он у помощника.
– Не знаю, – пожав плечами, ответил Олег и глубоко затянулся. – Вроде бы это прежний Мечислав, сильный, любознательный, деятельный… но он прав: что он сможет один?
– Один не сможет ничего, – согласился Аркадий. – Поэтому нужно ждать пробуждения объекта номер два.
– У нас даже плана нет.
– Мы это обговаривали. Как только получим результат, будем думать все вместе. Какой смысл строить воздушные замки? До вчерашнего дня у нас имелось только тело в саркофаге, и оно не было Мечиславом. Дождёмся пробуждения Ольги и будем строить планы.
– Опять война, – устало произнёс Олег.
– Помнится, когда-то тебе очень хотелось воевать, – ехидно напомнил Аркадий.
– Я устал, слишком много оказалось войны. Молот был прав, когда отговаривал меня. Только после его смерти и когда всё началось сыпаться, я понял, что с автоматами могут бегать тысячи, а вот создать новый автомат могут единицы.
– Да, Олег, нас единицы. Но если не брать нашу внутреннюю разборку, остаётся флот адмирала, и с ним что-то надо делать. Там на каждом корабле в среднем три-четыре тысячи человек, плюс те, кого смогли спасти с погибших, итого – шесть кораблей и около двадцати пяти тысяч имперцев, это вдвое превышает силы ковчега. Я сомневаюсь, что они будут договариваться. За эти годы мы многое узнали об Империи, и наша участь в любом случае – вечный рабский ошейник.
– Я понимаю, – отшвырнув окурок, задумчиво сказал Олег, – и в рабы не хочу. Но чтобы этого не произошло, придётся пролить реки крови. Надо по-тихому вызвать сюда всех оставшихся в живых штурмовиков, всех, кто пришёл с Земли.
– Завтра я начну связываться с нужными людьми, – согласился генетик, – но сначала обсудим с Мечиславом и Ольгой. Теперь рулить будут они. Если, конечно, она очнётся. Спать?
– Спать, – улыбнулся Олег. – Сегодня день нашей победы, но оценить наш титанический труд может только Мечислав.
– Скоро оценят все, – недобро усмехнулся Аркадий, – правда, по-разному.
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по комнатам. Аркадий в лабораторию, где на соседней койке спал «младенец» весом под двести кило, Олег в свою комнатушку.
Но выспаться не удалось. Аркадий, влетев в комнату, быстро растолкал Олега и, ничего не объясняя, выбежал обратно. Парень понимал, что случилось что-то значимое, и уже через минуту влетел в лабораторию, не забыв автомат. Но тот не потребовался: Мечислав по-прежнему спал, а над саркофагом Ольги развернулся огромный экран, на котором в трёхмерной проекции вращался её мозг.
– Синапсы, – произнёс единственное слово Аркадий. Но Олегу и так было понятно: Железная леди пробуждалась. Теперь она полностью оправдывала своё прозвище: дисконовый скелет и жёсткий характер – идеальный сплав для человека, которому вскоре предстояло прижать ковчег к ногтю.
– Объект приходит в себя, – сообщила Ева, – наблюдаю сокращение мышц, она пытается шевелить конечностями.
– Ольга Николаевна, прошу вас, успокойтесь, – стараясь говорить как можно мягче, произнёс Аркадий. – Вам ничего не угрожает. Ева, открой саркофаг.
Крышка уехала вбок.
– Ольга Николаевна, вы меня слышите?
– Кто здесь? – взяв себя в руки и прекратив вырываться, спросила Железная леди.
– Аркадий Кочетов и Олег Турбин. Ещё один член группы спит, так что говорите потише. Если мы освободим вас, вы не будете делать глупостей? Позвольте сначала вам объяснить…
– Хорошо, – согласилась женщина, – только одежду дайте.
– Ева, отключи ремни, – приказал Аркадий и, взяв из ящика чистый научный комбинезон, положил на край саркофага.
Ольга села и, не стесняясь смотрящих на неё мужчин, принялась одеваться. Надо сказать, посмотреть было на что. Ольга всегда следила за фигурой и, даже когда совсем не было времени, крала полчаса у сна, чтобы зайти в спортзал.
– А это кто? – одевшись и выбравшись из саркофага, спросила она, глядя на спящего Молота.
– Позже узнаете, но, думаю, встреча вас обрадует. Давайте присядем и поговорим. Вы есть хотите?
– Хочу, – прислушавшись к себе, твёрдо произнесла женщина. – Где я, и как здесь оказалась? Последнее, что помню: рухнул защитный купол, я бросилась в генераторную, а там… – она запнулась, вспоминая. – Там был штурмовик из наших, вроде бы его фамилия Берцев, он, – она на мгновение закрыла глаза, – он застрелил операторов и…
– Вас, – закончил за неё Олег. – Ваш растерзанный труп нашли штурмовики через несколько часов. Тиресы хорошо поработали.
– Но сейчас я в порядке, – ощупав себя, произнесла Ольга, – ни шрамов, ни боли.
– Вы по-прежнему Ольга Николаевна Тихонова, только новая Ольга. Для всех остальных в тот день вы умерли.
– И вы меня…
– Воскресили, – закончил за неё фразу Олег, – теперь у вас дисконовый скелет и кристаллы арты в голове. Мы пока точно не знаем, как ваш организм на это отреагирует, но, думаю, ничего страшного не произойдёт.
– Какой сейчас год?
– Двенадцатый от заселения, и восьмой от вашей гибели.
– Что происходит в мире, ведь вы меня воскресили не потому, что вам на шашлыки не с кем ехать?
– Знаешь, – усмехнулся Аркадий, – а они ничуть не изменились, похоже, можно признать, что эксперимент удался на сто процентов.
Олег согласно кивнул.
– Кого вы ещё воскресили? – бросив взгляд на укрывшегося с головой одеялом Мечислава, спросила Железная леди.
– Об этом после. А сейчас давайте мы вам расскажем, что происходит.
Разговор затянулся до самого утра. Разошлись, когда солнце началось подниматься над горным хребтом. Ольге выделили кровать рядом с Мечиславом. Она быстро разделась и юркнула под одеяло.
– Так кто же это? – сонным голосом спросила она.
– Молот это, – раздалось из-под одеяла. – Ольга Николаевна, хватит бубнить, я спать хочу, – перевернувшись на другой бок, Мечислав захрапел, оставив ошарашенную собеседницу самостоятельно приходить в себя.
Утро – правда, после бессонной ночи «утро» у всех наступило только во второй половине дня – началось с сообщения из ковчега. Директор Гачин приказывал свернуть работы в течение двух суток, после чего загрузить ценное оборудование в грузового «сокола» и возвращаться в ковчег.
