Олеш посмотрел на часы. Ровно десять тридцать. Еще несколько секунд…
«По имеющейся информации, ответственность за взрыв взяли на себя сразу несколько террористических организаций, среди которых Ирландская Республиканская Армия, Движение Освобождения Земли, и недавно отметившаяся серией терактов против наших военных сил группа „Свободный Марс“ – репортер сморщила носик и отпустила сенсор наушника. – Сегодня…»
Ее прервал раздавшийся в разрушенном здании позади взрыв, покачнувший съемочного дрона и растрепавший прическу журналистки, испуганно упавшей на землю. Серо-желтые клубы дыма, поднимавшиеся из руин, расползались по окрестностям…
Граут изучил розу ветров, и, на всякий случай, включил систему биологической защиты, превратившей скромную квартиру в полностью изолированное от окружающей среды убежище. Отравляющее вещество, только что вырвавшееся на свободу в центре Восточного сектора Лондона, разлагалось в течение часа, но для гибели любого белкового существа было достаточно тридцати микрограммов… Ему стало немножко жаль девушку-репортера. «Безболезненная смерть гораздо приятнее, чем мучительная гибель», – подумал он, запуская отлаженную машину плана номер три в действие. Сотни тысяч людей, миллиарды талеров и даже десяток боевых крейсеров космофлота пришли в движение.
«Если бы марсиане не изобрели три года назад этот замечательный биогаз, было бы сложнее, – размышлял Граут, поглядывая на текущие по напылённым на стены видеоэкранам строки информации. – Пришлось бы изобретать что-нибудь другое, похищать людей, устраивать шоу с захватом и расстрелом заложников… А так – наши военные биогаз воспроизвести не смогли, единственный его источник – это Марс, Марс и еще раз, будь он неладен, Марс. Десять из трехсот тонн, находящихся в хранилище на Большом Сырте, внезапно оказываются на Земле… Нет, оправдаться после такого невозможно. Марс падет. И начнется новая эпоха».
В результате теракта двадцать восьмого августа, в Большом Лондоне погибли полтора миллиона человек, еще около пятисот тысяч остались инвалидами, инфраструктура города была фактически разрушена. При последовавшей оккупации Марса войсками Земного Содружества жертвы среди мирного населения составили, по разным подсчетам, от пяти до десяти миллионов. Потери оккупационных войск известны точно – триста семьдесят пять тысяч сто четыре человека за три года.
Спустя тридцать лет Земное Содружество было преобразовано в Протекторат Земли, куда вошли Земля, Марс, Венера и поселения лун Юпитера. Единогласным голосованием правительства Земли и колоний, правителем – Лордом-Протектором – был избран бывший сенатор Иоханн Мельер. Пожизненно…
* * *
Логан словно проснулся. Он осторожно потряс головой, находясь в относительно безопасной оболочке своей мантии. В прозрачные вставки капюшона был виден источающий лиловое сияние полковник Романов, чье заострившееся лицо со вздувшимися венами на лбу, покрытое кровавыми пятнами пота, исказила гримаса непереносимого страдания. За спиной этого титана, старающегося то ли удержать плещущую из него невероятную мощь, которая пронизывала кардинала насквозь, то ли – наоборот, стремящегося поскорее вызволить силу, щедро замешанную на энергиях Предтеч и Строителей…
Мантия Кардинала защищала не только от оружия, но и от пси. Потому Логан очнулся одним из первых, и чувствовал себя относительно хорошо, если не считать странного хруста в ушах. Но полностью блокировать потоки запредельного алое одеяние не могло, как ни старалось. Нужно было уходить…
Все внимание оставшихся в зале было притянуто Строителями и Романовым. Охраны и телохранителей Мэт не чувствовал, но и им сейчас было не до него. Логан сосредоточился, и впервые в жизни по-настоящему начал молиться. В краткий миг он смог разглядеть какие-то сосредоточенные лица, исполненные света и вглядывающиеся во тьму, а потом невидимая рука взяла и перенесла его куда-то…
За спиной полковника уже не слышалось «гостей», и не звучал дивной красоты голос, выпевавший славословия Пути и его Строителям. Точнее, одному строителю. Который сейчас отпустил нити своих марионеток, опавших в креслах неопрятными кучами, и ломился так быстро, как мог, из тех пространств, которые могли выдержать его присутствие. В тот момент, когда его тщательно выверенный и многократно отработанный план по ассимиляции мира провалился.
Слитный вой, который издавали все три куклы, извиваясь в креслах, и оплывая мелкими точками разбегающихся наномашин, Романов видел как черные блестящие воронки, разлетающиеся по полусфере зала. Полковник повернулся всем телом, переливая боль внутри толчками движений – не мышц, но воли, и стремления… Мир вокруг провернулся, и он очутился лицом к тому, что не лицезрел никто из живущих.
Из тел «гостей», оплывавших туманом мириад нанороботов, микроскопические машины плыли, посверкивая проносившимися сквозь их взвесь, к образовавшемуся кругу, достраивая его на глазах. В центре пятиметрового зародыша портала неустойчиво колебалось пространство, выплевывая огоньки и искорки разных цветов. Тягучий вой нарастал, колеблясь в замкнутом помещении, словно волны тяжелой жидкости.
Эрик, захлопнув забрало шлема, цыкнул зубом, и понял, что, кажется, он скоро сможет лично дать в морду Одноглазому. Непосредственно в чертогах Вальгаллы. «Потому что Один – козёл! – подумал пират, вставая и привычно заводя руку за спину. – Тоже мне, бог, нахер. Это мне сейчас придется за него отдуваться…» Рукоять верной секиры-трансформера легла в ладонь, и с хрустом выдвинулась из фиксаторов, раскладываясь.
– Ну, бля, повоюем… – Эрик прыгнул в центр подиума, целясь немного левее зависшего в воздухе полковника. На лиловые потоки излучения он положил воображаемый болт, и не обращал более внимания. – А, твою ёж…
Из вспыхнувшего чернотой портала повеяло холодом, и небытием. Романов четко видел, подхваченный своей болью и силой Изменения, как из-за границ вселенной в мир вдвигалось что-то древнее, членистое, сочащееся из щелей между отливающими тьмой чешуйками… даже не ненавистью, а отрицанием жизни. Описать это существо, прорывающееся сквозь изнанку пространства, было решительно невозможно, даже обладая открывшимися Марку знаниями об устройствах миров. Но было ясно, что полного проявления Строителя Земля не выдержит, да и от Солнечной системы останутся хорошо если воспоминания. Еще отголоски надчеловеческого знания говорили, что таких, как этот монстр, не может быть много, и они не уживаются вместе, торя свой Путь поодиночке… Что бы не вещали растворившиеся в воздухе куклы.
А еще полковник ощутил, что на него направлены обжигающие взгляды откуда-то извне. Словно кто-то бесконечно мудрый и сильный оценивающе приглядывался, чуть сощурившись, сквозь льющееся из Романова пламя. Присматривался к нему, к его мечте, к его силе… и к его противнику. Так мог бы смотреть судья, или палач… Хотя, нет. Палач обычно смотрит, примеряясь – к удару, выстрелу, инъекции или нажатию клавиши темпорального поля.
Марку стало интересно. Он отошел в сторону от боли, остановив время, и стал искать, всматриваясь в бездну… Но словно гигантская теплая ладонь вдавила его обратно в висящее на стальном и лиловом свете тело, взяв часть боли, и подарив немного уверенности в себе: «Ты не один».
