– Отлично, кэп, я согласен, – потер он руки. – Боцман-Кацман с тобой.
– С точки зрения нематериального, – задумчиво начал Гавриил, – вся наша жизнь есть череда событий, приводящих нас к самим себе, от которых мы убегаем, рождаясь.
Ричард кашлянул.
– Ах, да, – потер лоб Травкин, смущенно улыбаясь, – яс тобой, Рик, за братом должен кто-то присмотреть. Да и дырки замазывать пока я умею получше этого… строителя карточных домиков.
– Я с тобой, – сказала Анна, – мне некуда идти, – добавила она как-то тихо. Рик кивнул, в старпоме он и не сомневался, для нее этот вопрос был лишним.
– Ульрих? – спросил капитан, глядя на сидящего в кресле неестественно прямо вампира. – Ты с нами не так давно, у тебя больше причин спокойно покинуть корабль.
– Шутить изволите, сэр? – с заметным акцентом удивленно спросил вампир, приподняв бровь. – Моя жизнь, конечно, уже никогда не будет прежней, она давно потеряла краски, выцвела и поблекла…
По кают-компании пронесся дружный стон.
– Но, как говорит боцман, да ебал я в душу всю эту херню, – улыбнулся техник. – Возвращаться в унылое существование на томатном соке с водкой, постоянно изводя барменов-андроидов до короткого замыкания историями о том, как же мне, бедненькому, тяжко живется? И что я получу за это? Нет уж, лучше я с вами. Помру, так хоть мучаться не буду. Ни депрессией, ни бездельем.
– Моя школа, – гордо вскинул руку Джек, – молодец, упыреныш! Так держать!
– Они не хотят уходить, – мягко сказал Ричард, обращаясь к Кардиналу. – Итак, возвращаясь к нашим делам, что вы от нас хотите?
– Мы хотим нанять вас для прыжка в прошлое, – сухо сказал Кардинал, разворачиваясь лицом к Ричарду. – Именно тебя, Рик, твоя команда будет вне нашей защиты или компетенции.
– Почему именно я?
– У тебя есть некоторая доля везения, или интуиции, которая всегда ломает любые расчеты, проводимые при анализе возможных исходов ситуации, – нехотя отозвался гость, – сколько раз мы не пытались понять логику твоего выбора, вычислить, каким именно образом ты принимаешь верные решения, но так и не смогли. И даже заведомо невыигрышные ситуации, из которых ты выходишь живым, но с чувством потери или проигрыша, на проверку оказываются самыми результативными. Поверь, – смягчил тон Кардинал, – другие варианты, что бы ты ни думал, были бы еще хуже. К тому же, данное дело проще всего выполнить именно тебе, по всем раскладам и предположениям.
Ричард предпочел промолчать. Поверить в то, что он – такой уникальный обладатель интуиции и наития, он не мог. Но другой причины Кардинал не назовет, это капитан знал точно.
– И выбора у меня нет?
– Есть, – кивнул Кардинал, – ты можешь выбрать, на чью сторону встанешь.
– Хотелось бы остаться в стороне, – скромно ответил Рик.
– Не получится. Теперь, когда пиратов практически не осталось, нам тоже грозит опасность. Мы будем защищаться, это бесспорно, но остаться в стороне от кораблей Предтеч не получится ни у кого. Мир меняется, Рик, хочешь ты того или нет, и потому рано или поздно тебе придется выбирать, прожить остаток жизни в какой-нибудь дыре или продолжить заниматься хронокурьерством. Вопрос только, под чьим флагом. Кто будет стоять за твоей спиной, когда старые друзья или контакты распылены по галактике?
– Думаешь, без них я не справлюсь? – удивленно спросил Рик. – Ты за мной плохо следил, видимо. Почему ты выбрал меня? Я повторю этот вопрос столько раз, сколько ты будешь увиливать, прикрываясь отговорками.
– Потому же почему тебя выбрал однажды полковник Марк Александрович Романов, – пожал плечами Кардинал. – Ты это хотел услышать?
Джек засопел, поглядывая на Ричарда. Травкин тихо присвистнул, Ульрих так и замер, не донеся руку до лица, собираясь почесать нос. И только Аннабель продолжала сидеть и слушать слова Кардинала с абсолютно каменным выражением лица.
– Я же предлагал тебе отпустить команду, – покорным тоном сказал Кардинал.
«Сука религиозная, насрал-таки в душу, – подумал капитан, – ну погоди, я тебя запомнил, вежливая ядовитая тварь».
– Тебе нужно будет не просто вернуться в прошлое и уничтожить полковника, но и убрать его союзников, для чего тебе потребуется пройти некоторое обучение, познакомиться со своими скрытыми возможностями и научиться ими управлять. Я должен был лично предложить тебе это, чтобы потом ты не сделал вид, что твой искин отправил мое предложение в мусор, – сказал гость в алой одежде, – подробности контракта я передам после того, как покину твой корабль. У тебя будет время подумать, взвесить все за и против.
«Кажется, мне нужен план, – кисло подумал Ричард. – И огромный щит на мою львиную задницу».
Глава 35
Помойка
Опять молчат напряженно все об одном:
Сегодня Клуб Прокаженных открывает сезон
Только шепчутся двери, двери домов,
Только шорох шагов, шорох шагов
Пикник – Нет берегов
Официального названия у планеты не было. В лоциях она значилась под каким-то длинным номером, с кучей букв между цифрами и выпадающим списком ограничений для посещения, под который попадали, кажется, все, исключая бронированный десант Протектората или представителей ХаСОМ.
В просторечье этот замшелый кусок планетоида, гордо названный первопроходцами планетой, называли просто Помойкой. Или Задницей.
Задница, как ей и полагается, была глубока, темна и пахуча. Впрочем, последнее являлось заслугой первых колонистов и их потомков.
Когда-то давно, когда про далекую планетку внезапно вспомнили при обновлении картографических данных и звездных лоций, на нее стали ссылать неугодных или провинившихся перед правительством граждан.
В те далекие времена власть все еще балансировала между несколькими неустоявшимися группами, снабжая Помойку новыми жителями едва ли не каждый день.
В итоге на планете, медленно, но верно, оказались и представители первых властей, и поддержавшие их оппонентов граждане, а затем и просто мусор, чьими руками и мозгами пришел к правлению Протекторат. На Помойку выбросили всех, и своих, и чужих, и случайных.
Ничего удивительного в таком разбросе не было. Каждая новая революция или переворот должны на что-то опираться, иметь за спиной отличную бронированную жопу и рассчитывать на потери из рядов выше перечисленных.
Итак, одни получили объединение под своей пятой колоний, удерживаемых колючей ежовой рукавицей, другие – новое место жительства, где каждому было плевать, какие именно заслуги числились за новоприбывшими, а третьи поимели и тех, и других, ибо обреченная планета взяла да и выжила.
В конце концов, постоянно сотрясаемая переходами из рук в руки, Помойка так и осталась помойкой. На ней так и не завелось более-менее нормального экономического положения, политика Задницы направлялась исключительно по вектору выживания, а руководили процессами газоиспускания те, кто имел всех по праву сильного, или хитрого, сумевшего окружить себя такими силами.
