– Вот же незаконнорождённые дети свиньи и кактуса, что наворотили… – он приподнял Шиффса над полом, и поднёс к себе. – А, это ты здесь главный?
Тот прохрипел что-то невразумительное, пытаясь перейти в энергетическую форму. Почему-то не получалось, и старший помощник почувствовал, что начинает терять сознание от недостатка кислорода и притока крови к мозгу. Почему-то в эти мгновения на ум приходила «Астарта» с её проклятым экипажем и трижды ненавистным капитаном, которые умудрялись ломать самые совершенные планы и портить идеально проработанные схемы… К сожалению, перенос этого треклятого рейдера в систему Эклектики всё ещё продолжался.
– Был, – подвёл черту под своими словами мужчина, и крепко сжал руку, с хрустом сминая мягкие ткани шеи и дробя кости шейного отдела позвоночника Шиффса. – Меня зовут адмирал Прометей, и я вернулся. Грядут перемены…
Небрежно отбросив тело, как сломанную игрушку, адмирал уверенным шагом отправился прямо к порталу перехода, на ходу создавая себе искрящийся золотом по рукавам обтягивающий тёмно-синий костюм.
– Я вам устрою мятеж с переворотом, уроды… – тихо буркнул он, входя в провал, подсвеченный зелёным.
– Маттершанц, проснитесь. Приходите в себя, лейтенант, – доносился откуда-то издалека незнакомый голос. Потом, придвинувшись совсем близко, он рявкнул: – Подъём, салага безвоздушная! Биологическая атака!
Маттершанц очнулся. То ли его зацепило словосочетание, напрямую связанное с его прежними обязанностями на Пирамиде, то ли уверенность и непререкаемая воля, отражённые в тоне голоса того человека, который его звал… Приоткрыв глаза, он с трудом сдержал стон – яркий свет командного пункта раздражал, и вызывал слёзы. «Кто разбудил меня? Я же умер… Шиффс!»
– Спокойнее, лейтенант. Его нет. Вы живы, – теперь голос слышался в некотором отдалении, и Матти захотел повернуть голову, но не смог – мышцы словно заледенели, и тело свело судорогой. – Вот уж не думал, что придётся оказывать первую помощь раненому офицеру прямо на мостике. Хотя, это уже не мостик, а какой-то пафосный космический бордель для евнухов.
– Кто вы… – прохрипел Маттершанц, пытаясь сфокусировать взгляд на чём-то кроме далёкого потолка и пучков света, вырывающихся из декоративных кристаллов. Руку обожгло, и боль ушла. По телу разлилось блаженное тепло, а кожу стало покалывать, словно иголочками.
– Я? Лейтенант, вы сами когда-то пожелали мне освобождения из стазиса, не помните? – гулко хохотнули в ответ. – Я – Прометей. И это моё настоящее имя, а не псевдоним, как вы раньше думали. У нас, родившихся в Первых мирах, так принято… Было.
Матти ухватился за мускулистую ручищу, сжимающую его предплечье, и, охнув от прострелившей тело боли, повернулся лицом к говорившему.
– Адмирал…
– Без чинов, Маттершанц, не на боевом посту. – Прометей ободряюще улыбнулся, показав крупные зубы. – Я действительно благодарен за вашу помощь. В этом стазисе время не останавливается, знаете ли.
Он помолчал, и добавил:
– И я просидел в кувшине гораздо больше, чем три тысячи лет…
Господин дважды бывший Директор, ощутив дрожь искусственного разума Пирамиды, пришёл в себя ещё раз. В прошлый раз он умудрился, используя последние крохи ресурсов, пробиться сквозь стазис-поле, и вызвать подмогу – тех, кого он неоднократно использовал в своих построениях, планах и проектах. Это было слишком экстремальное воздействие, и он надолго погрузился в темноту небытия сознания…
Сейчас ИР Пирамиды сладко дрожал на грани слышимости, словно находясь в экстазе – старый корабль, созданный канувшими в Лету инженерами и строителями, приветствовал своего первого и единственного капитана.
– Кажется, это провал, – прошептал запертый в двойной тюрьме стазис-капсулы и собственного парализованного тела Директор, и тихо застонал, погружаясь в сон длинною в вечность: – Они освободили этого неотёсанного мужлана…
Передача командования завершалась, и корабль оживал полностью. Впервые за многие эпохи Пирамида использовала все свои ресурсы, активировала блоки и сектора, от преобразователей энергии до универсальных орудий, подстраивающихся под константы текущей Вселенной. Искусственный разум, словно стряхнув с себя налипший песок тысячелетий, лучился теплом и светом, радуясь возвращению адмирала.
Глава 25. Суд Проклятых. Дело Бога
Слева по борту рай —
Держись, Сизиф, волоки на него свой камень,
Пусть бабочки на плече
Расправляют крылья, видя как там, вдали,
Утро грызет капкан
И улыбается сломанными клыками,
А слева по борту рай, справа по борту рай,
Прямо по ходу рай.
Олег Медведев – Слева по борту Рай
2770 год
Так и не дождавшись Марка, экипаж «Астарты», прихватив ворчащего Эрика и Логана с охраной, вернулся на свой корабль. Бывший полковник шагнул в рубку управления, где вялый искин прокладывал возможные курсы, не один, а с компанией. Высокий мужчина, похожий на сошедшую с голопроектора копию героя античности, вёл рядом с собой доктора Маттершанца, положив ему руку на плечо. Сам Романов казался убитым и морально поверженным, насколько это было возможно. Он через силу рассказал о том, что случилось на корабле-пирамиде, о ранении доктора Матти, о том, кто такой Прометей и что случилось с Химерой.
– Она может вернуться, но на это ей нужно время, – сухо сказал Романов, имея в виду Ханну. – А у меня этого времени нет. Мы должны вернуться туда, где с моей помощью рухнули труды нескольких сотен лет.
Анна подавленно молчала, не зная, как теперь смотреть на своего бывшего наставника. После возвращения психоматриц обратно к тем, с кого они были сняты, каждый из членов экипажа «Астарты» вспомнил всё, что происходило и в прошлом их века, и в данном времени
Гость по имени Прометей молчал, давая Марку возможность рассказать всё, как было. Сам Романов не собирался думать над тем, как быть дальше. Быть одному для него теперь означало отсутствия выбора, быть ли вообще.
Античная копия материальной оболочки нового Директора флота Пирамиды, как правильно называлась раса проклятых изгнанников, откашлялся и сказал:
– Вы правы. Исправление бывшим Директором вашего времени было фарсом. Вы, как модули, с которых сняли матрицы, просто поместились в закольцованное время. В нём не предполагалось неудач или смертей, проблем или неприятностей. Вас надо было сохранить, иначе наложенные матрицы соскользнули бы с носителей. Простите нас, если сможете.
– Бог велел нам прощать, – кивнул Мэт, – а потом неуловимо даже для Прометея развернулся и от души врезал ему в челюсть. – А я не бог, прощать не буду, – сплюнув под ноги визитёру, жёстко закончил он, выходя прочь. Прометей даже не шевельнулся. Он коротко кивнул, будто принимая наказание, как должное, и продолжил:
– Мы забрали этого вашего Посланника на свой корабль. Он последний из своего рода, такой же неприкасаемый, какими были мы когда-то, когда-то в самом начале пути и экспедиции к другим вселенным. Вы можете не верить мне, но мне действительно жаль, что всё так вышло. Я слишком долго спал, чтобы не допустить такого извращения над первоначальными правами и свободами разумных рас.
