В салон вошел помощник:
– Юлия Владимировна, Лазовой на связи. Но он сам хочет сообщить вам что-то серьезное.
Тимошенко взяла трубку:
– Что случилось, Натан?
– Формирования террористов «Аль-Каиды» высадили крупный десант в Батуми. В Грузии паника. По моим сведениям, около десяти тысяч человек на всевозможных плавсредствах направляются к нам. Это первая волна беженцев. Думаю, что за ней последует вторая и третья.
– Почему к нам, а не в Россию? Туда же ближе.
– В Сочи и Краснодарский край движется не меньше.
– А где президент Грузии? Где правительство? Со мной никто из Тбилиси не связался.
– По неутонченным данным, президент Грузии и группа его министров вылетели в Вашингтон для консультаций.
– Я тебя поняла. Куда плывут беженцы?
– В Крым, предположительно в Одессу.
– Спасибо, Натан. Через час тридцать я тебя жду в своем кабинете.
– До встречи, Юля.
Отключив связь, Тимошенко нажала кнопку вызова бортпроводницы. Девушка тут же появилась.
– Ирочка, передай пилоту, чтобы изменил курс. Мы возвращаемся в Киев.
– А в Харьков мы сегодня уже не летим? – Спросила девушка.
– Нет. После обеда мы полетим в Одессу. – Бортпроводница кивнула и поспешила в кабину к летчикам.
Киев. Аэропорт «Борисполь».
16 ноября 2010 года. Девять часов утра.
Тимофей Старков вышел на площадь и сразу признал Сергея Павловича. Снегирь стоял, широко расставив ноги, и говорил по мобильному. Они оба узнали друг друга, хотя внешность по телефону описали не слишком подробно.
«Выйдешь из дверей и увидишь здоровенного мужика. Это я и буду», – сказал Тимофею киевлянин накануне перед вылетом. «А меня вычислишь по морде. Три дня не просыхал, еле душа в теле», – ответил ему Старков.
– Морда у тебя уже вполне… – Разглядывая приезжего, улыбнулся Сергей Павлович, и спрятал трубку в карман: – А что касается восстановления духа, так лучше горилки человечество еще ничего не придумало.
Пока они здоровались, молодой человек ловко выхватил у Старкова маленький чемоданчик и поспешил с ним к стоянке.
– Эй, погоди, ты куда? – Возмутился москвич.
– Не бойся, это мой водитель. Ему твои шмотки без надобности. Уважительность хлопец проявил… – Снегирь взял Тимофея под руку и довольно решительно повел в том же направлении: – Сейчас я тебя покормлю, а потом решим, что делать.
– Я вроде не успел проголодаться, – не очень уверенно возразил московский гость.
– Это твои проблемы. А мои, хозяйские, – прилетел человек, ты его накорми, напои, а потом пытай. Знаешь наши сказки про Бабу-Ягу?
Тимофей Анатольевич понял, что с этим мужиком спорить бесполезно, и послушно уселся в машину.
Они выехали на шоссе и остановились. Дорожный инспектор перекрыл движение. Стояли минут десять. Прямо перед ними пронесся кортеж из пяти лимузинов, и инспектор разрешил вырулить на трассу.
– Кажется, Юля поехала? – Удивился Снегирь. Странно, она же должна быть в Харькове?
– Вы о чем? – Не понял Тимофей.
Сергей Павлович наморщил лоб и не ответил. Минут десять ехали молча. Затем Снегирь медленно произнес:
– У меня была думка махнуть в Москву на похороны Игоря, да решил, его друзья не одобрят. Слишком мало мы знакомы. Хотя, веришь, Тема, с одним человеком долгие годы вместе, а души не сливаются. А с твоим другом мы всего одну ночь погуляли, и я к нему душой прикипел. Что-то нас оброднило. И еще одно меня в нем дюже порадовало – он хоть в Москве с рождения, на мове чешет, пошибче иного киевлянина…
– Да, украинский язык Игорек любил. Загуляв, пел только ваши песни. В душе он всегда себя украинцем считал…
– Жалко мужика. Интересно, как на него эти гады вышли?
Тимофей хотел ответить, что ничего об этом не знает, но перед тем как открыть рот, заглянул через плечо водителя на панель управления. Стрелка спидометра дрожала возле отметки сто семьдесят:
– Не слишком ваш хлопец увлекся, дорога-то скользкая?
– Санько свое дело знает, – усмехнулся Снегирь.
Они переехали мост через Днепр и вырулили на Старо– Обуховское шоссе. Тимофей смотрел в окно, стараясь понять, где они находятся. Но днепровские дали, как и купола киевских соборов, растворял туман из дождя и мокрого снега.
– Куда мы едем? – Поинтересовался москвич.
– Ко мне домой в Конча Заспу. Слышал про такое местечко?
– Слышал. Там дачки всех ваших олигархов. Ты один из них?
– Не задавай лишних вопросов. Сядем за стол, я тебе сам про себя все расскажу. А ты мне пока опиши свои фронтовые подвиги. Игорь рассказывал, что тебя под Баку ранило…
– Чего описывать? Война везде война. – Поморщился Тимофей: – Убивают люди друг друга и еще этим гордятся.
– Убивают не только на войне. – Вздохнул Снегирь: – Что же, ты думаешь, Азербайджан падет?
– Уверен, что нет. Вот вам пример нормальной человеческой логики. До войны Баку и Ереван чуть ли не смертельные враги, а пришла Аль-Каида, встали рядом и дерутся вместе. И религия не помешала, и прежняя вражда.
– Азербайджану еще тогда повезло. Алиев был мудрый мужик, и сынок его тоже. Да и теперь президент с головой. От хозяина многое зависит… Вот и приехали.
Водитель пультом открыл стальные ворота, и они медленно закатили на участок. Дом Снегиря оказался под стать его могучей фигуре – двухэтажный, из красного кирпича с широкой парадной лестницей. Водитель выскочил из машины и раскрыл дверцы.
– Хороший домик, – улыбнулся Тимофей.
– Ничего, не жалуюсь. – Согласился хозяин: – Но здесь есть и покруче.
– Например, у госпожи Тимошенко?
– У Юли? Смеешься? У нее по сравнение с моим – хибарка. Юля никогда понтов не любила. У нее и квартирка, как у большинства киевлян в типовом доме. Не выносит она показухи. Да и расслабляться в апартаментах у нее времени нет. Она трудоголик. Я ее больше тридцати лет знаю, и все эти годы она работает по двадцать часов в сутки. Не пойму, как организм выдерживает. С виду воробушек, а внутри сталь…
Тимофей почувствовал, что, заговорив о Тимошенко, он затронул неведомые струны в сердце Снегиря, и решил от дальнейших вопросов воздержаться.
В холле их встретил молодой человек. По росту и выражению лица Тимофей тут же определил, что видит наследника.
– Знакомьтесь, мой сын Стас. – Представил Снегирь свое чадо. Стас пожал гостю руку и обратился к отцу:
– Батя, слыхал новость? Аль-Каида напала на Грузию. К нам плывут тысячи беженцев.
