Москва. Лубянская площадь.
Главное управление ФСБ России.
17 декабря 2010 года.
В кабинете полковника Рощина Сергей Павлович Снегирь чувствовал себя как дома. В первую минуту Тимофей понял – мужчины знают друг друга давно и встрече рады. Они не только рьяно трясли друг другу руки, но еще и крепко обнялись. Снегирь представил полковнику Тимофея, пояснив, что привел едва оправившегося от ранения фронтового журналиста. После чего развалился в кресле и быстро выложил информацию об убийстве Игоря Клименко и о похищении Гали. Рощин кому-то позвонил, кого-то вызвал. Когда порученец выложил ему на стол небольшую папку, обратился к Тимофею:
– По убийству вашего друга работает городская прокуратура. Дело ведет следователь Трутеев. Это опытный специалист, и можно надеяться, что он убийцу нароет. Но и наше ведомство в расследовании косвенно участвует. С оперативной группой на место преступления выезжал и наш сотрудник. Он же вместе со следователем посетил отца убитого. Что касается похищения вашей подруги, у меня об этом никаких сведений нет. В милицию или другие органы правопорядка заявления на этот счет не поступало. У вас, Тимофей Анатольквич, есть какие-нибудь соображения?
– Соображения есть у меня. – Вступил в разговор киевлянин: – Они требуют материалы убитого журналиста. Уверен, что похитители Гали и убийцы Клименко – одна компания. Но тебе, Федя, не стоит строить разные гипотезы. У меня есть номер машины, на которой девушку увезли. Помоги найти владельца, а дальше я сам разберусь.
Рощин усмехнулся:
– Незаконные оперативно-разыскные действия на территории другого суверенного государства… Да я тебя арестую. Давай сюда номер машины.
Снегирь протянул Рощину бумажку, никак не отреагировав на его угрозу:
– Ты, Федя, пойми, концы наверняка в Киев потянутся. Сам подумай, кому в Москве нужно чернить Юлю Тимошенко? У нас в мае выборы. Кому-то очень хочется вылить на премьер-министра ушат помоев. Тут же все ясно. Я даже подозреваю, кто заказчик компромата, но мне нужны доказательства.
– Подозреваешь – скажи.
Снегирь посмотрел на Старкова:
– Тема, прости. Мы сейчас с полковником немного на мове погутарим. Федя проработал в Киеве двадцать лет. Он наш. И это наши внутренние хохлацкие дела. Не хочу тебя путать.
Тимофей понимающе кивнул и отвернулся к окну. Снегирь несколько минут говорил с Рощиным по-украински. Когда они закончили, Рощин обратился к Старкову:
– Простите нас, Тимофей Анатольевич. Сережа, возможно, прав. Тут замешана политика. Но я уверен – убийца и похитители наши, московские. Да и номер машины столичный. Наберитесь терпения. Мы девушку найдем.
В кабинет вошел молодой офицер и поставил на письменный стол полковника поднос с кофе и крекерами.
Пока Снегирь с Тимофеем пили кофе, Рощин извинился и вышел.
– Этот мужик нам поможет. Он мой старый друг и в прошлом великолепный оперативник. Это он сейчас в кабинетах обжился. А раньше все лесные тропы в Карпатах облазил.
– А чего он там делал? – Удивился Старков.
– Работал по остаткам националистических бандформирований. Так что наши украинские дела он прекрасно знает.
– Странно. А почему он уехал из Киева?
– Потому и уехал. Понимаешь, нити националистических организаций привели в ЦК Партии Украины. Он не уехал. Он убежал.
Тимофей вспомнил, что украинскими националистами занимается отец убитого друга:
– Сережа, отец Игоря, Василий Дмитриевич Клименко написал много трудов на эту тему. Может быть, Рощина это заинтересует?
– Спроси у него. Он, кажется, сам пишет диссертацию о том же. Вполне воз…
Договорить Снегирь не успел. Рощин вернулся в кабинет.
– Ваша машинка зарегистрирована на ООО «Цукер». Это совместное российско-украинское предприятие. Ее руководитель и генеральный директор Виктор Новенько. По нашим сведениям, они ведут чистый бизнес, к политике отношения не имеющий. Но копнуть их можно.
Снегирь встал с кресла и навис над полковником всей своей массой:
– Ничего, Федя, пока не копай. Занимайся агентами Аль-Каиды. У тебя и так работы невпроворот. Я сам все сделаю. Пиши адрес.
– Ты понимаешь, о чем меня просишь?
– Понимаю. Тебе ничего не грозит. Это не твой уровень. И потом, сам же брякнул, о пропаже девушки никто заявлений не писал.
– Вот ты мне сейчас его и напишешь…
– Напишу, когда мы Галю найдем. И выложу тебе полный отчет. Ты же меня знаешь…
– Даю тебе сутки. Завтра утром наш сотрудник навестит маму девушки и примет от нее заявление. Кстати, как тебе удалось номер машины добыть?
Снегирь ухмыльнулся:
– Ты мне дал сутки? Так вот, на сутки это моя профессиональная тайна. Завтра утром я тебе ее открою. Все, мы побежали.
– Подожди, пропуск подпишу.
– Подписывай.
Рощин вручил им подписанные пропуска и, пожимая Снегирю руку, высказался:
– Змий ты, Сережка. Держи меня в курсе.
– Тебе и так все будет известно. Теперь мы у тебя под колпаком.
Рощин усмехнулся и, провожая их до двери, сказал Тимофею:
– Вы с ним поосторожнее. Он когда-то своей бандой весь Днепропетровск в страхе держал.
– Держал, пока на Юлю не напоролся. – Ответил Снегирь и потащил Старкова из кабинета. Но тот уперся и с порога сообщил Рощину о работе Василия Дмитриевича Клименко. Полковник заинтересовался:
– Если речь идет о временах довоенных, или еще раньше, о начале тридцатых, буду рад ознакомиться. Что касается начала Второй мировой и советского периода, тут о бандеровцах я сам могу его просветить.
Тимофей продиктовал домашний телефон ученого и, наконец, оба визитера покинули кабинет контрразведчика.
Соединенные Штаты Америки. Невада.
Военно-воздушная база «Пикирующие святоши».
17 ноября. 2010 года.
О том, что генерал Фил Далисенсен прилетел в Неваду, знали всего несколько человек из Пентагона и два человека из Азиатско-Тихоокеанского отдела ЦРУ. Вездесущие агенты, курирующие Восточную Европу и проявившие к визиту в Киев трех высокопоставленных военных, включая Фила, некоторый интерес, получив информацию о том, что те встретились с президентом на его даче и весело провели сутки в обществе украинских коллег, успокоились. Слишком много проблем создавали им подпольные отделения Аль-Каиды в столицах новых членов Евросоюза.
Генерал задумал операцию «Мекка» в день, когда от взрыва террориста-смертника погиб его сын Гарри. А недавно, после атаки на Пристонский университет, где его брат Том работал профессором, укрепился в своем решении. Тома извлекли из-под завалов уже мертвым. Но на личное горе Фила тогда никто не обратил внимания. Человечество в тот день прибывало в шоке от страшного злодеяния фанатиков, уничтоживших лучшие университеты и музеи мира.
