Усевшись на скамейку, юноша задумался. Не было больше сомнений, что он обладает удивительной способностью. Раньше чудеса происходили помимо его воли. Сегодня же он воспользовался своим необыкновенным даром вполне сознательно. Это было ошеломляющее открытие. Хорошо это или плохо, Петрищев не понимал. Он только осознал, что во всем свете, никто, кроме него, не способен летать по трубам. Настроение Петрищева поднялось мгновенно. Приплясывая и подпрыгивая, он вернулся, но вошел не в свой подъезд, а в дом напротив. Поднявшись на второй этаж, Антон занял наблюдательный пост у окна. Оттуда просматривался переулок и парадное его дома. Минут через двадцать Петрищев увидел, как троица появилась на улице. Антон немного подождал и тоже вышел. Он решил следить за бандитами. Их спины двигались по переулку. Но ушла троица недалеко. Через два дома они уселись в санитарную машину и укатили. Антону показалось, что санитарную «Волгу» он где-то раньше видел. Память Петрищев имел феноменальную. Недаром он мог умножать и делить в уме огромные числа.
– Видел и совсем недавно! – воскликнул Петрищев, вспомнив, что злополучная «Волга» стояла возле банка «Недра» вместе с другими машинами в день семнадцатилетия Вики, когда он в белом костюме и с ведром роз вторично прибыл в Лихов переулок.
Визг тормозов прервал воспоминания Петрищева.
– Почему ты не в школе? – спросил Олег Николаевич, высунув голову в открытое окно «жигуленка». Отец запер своего железного коня и, потрепав Антона по плечу, увлек сына за собой. – С новым движком наш «жигуль» бегает как зверь. Я теперь могу обедать дома. Успею назад вовремя…
– Ты поменял движок? – спросил Антон для порядка. Мысли его продолжали блуждать вокруг санитарной «Волги».
– Погрей суп, – попросил Олег Николаевич, когда они оказались в квартире, и отправился мыть руки в ванную.
Через минуту оттуда раздался его возмущенный крик:
– Антон, ты используешь сторублевки, как туалетную бумагу?!
Юноша ворвался в туалет и, проследив за возмущенным взглядом родителя, увидел в глубине унитаза несколько плавающих сторублевых банкнот.
– Рубли не тонут… – вспомнил Петрищев-младший странную фразу. Только кто ее произнес, припомнить не удавалось.
– Прости, отец. Я не использую деньги, как ты сказал. Они случайно вывалились из брюк, – соврал Антон и вернулся на кухню.
Олег Николаевич выловил сторублевки и, развесив их при помощи прищепок на веревку для белья, присоединился к сыну. Суп ели молча. Олег Николаевич время от времени с опаской поглядывал на своего великовозрастного ребенка. Сын ел, уткнувшись в тарелку, стараясь с отцом взглядом не встречаться.
– Так почему ты не в школе? – Олег Николаевич, наконец, вспомнил, что не получил на улице ответа на свой вопрос.
– Не приставай, ладно? – попросил Антон, нехотя вылавливая из тарелки куски говядины.
Олег Николаевич покачал головой и молча встал из-за стола. Ему надо было возвращаться в институт. Время обеда подходило к концу. Отец махнул рукой и побежал одеваться. Антон остался на кухне. Он слышал, как щелкнул замок входной двери, закрывшейся за отцом, но не пошевелился. Молча глядя в пустую тарелку, Петрищев старался осмыслить происходящее.
«Рубли не тонут…» – снова пришла на ум странная фраза. Это же сказал Седой, когда он, Антон, после ограбления вышел из подземных коммуникаций.
Седой! Вот кто виновник всех его бед и несчастий. Телефонный звонок перебил мысли. Петрищев вздрогнул и подошел к телефону. Звонил его давний приятель Дима. С Димой они были знакомы с дошкольного детства. Вместе сидели в песочнице, вместе ловили майских жуков и редких городских бабочек, порхающих по Никитскому бульвару. До четвертого класса Антон и Дима сидели за одной партой. Потом пути друзей разошлись. У Димы обнаружился талант рисовальщика, и он поступил в художественную школу. С тех пор они виделись редко. Школьная нагрузка у обоих возрастала, и свободного времени становилось все меньше.
– Тон, может, я не прав, тогда извини, – начал Дима. Петрищева он с детства звал Тоном. – Мне тут позвонила девица, сказала, что твоя близкая приятельница, и очень просила адрес. Я дал. Выходит, ты изменил Вике? Вот уж никогда бы не подумал…
– Дим, какая девица? – не понял Антон.
– Сказала, что близкая приятельница, – неуверенно сообщил приятель.
– Близкие мой адрес знают, – резонно заметил Петрищев.
– Я и сам потом об этом подумал. Потому и позвонил тебе. Может, я чего не так… – оправдывался Дима.
– Ладно, старик, не переживай, – успокоил Антон приятеля.
Они еще поболтали о пустяках и распрощались.
«Кто бы мог мной интересоваться? – забеспокоился Петрищев. – Верзила подговорил жену позвонить Диме? Чушь! Мой адрес ему прекрасно известен. Утром торчал под дверью. Да и откуда верзиле знать Димин телефон?» Звонок в дверь застал Петрищева за мытьем тарелок. Он вытер руки чайным полотенцем и, крадучись, направился в прихожую. В дверном глазке вместо громилы соседа Антон увидел Тому. Девушка держала в руках что-то светлое и громоздкое, в глазок не разобрать, что именно. Антон открыл и вопрошающе посмотрел на незваную гостью. Тома стояла и улыбалась. Выражение ее лица нельзя было назвать слишком интеллектуальным. В руках девушка держала вешалку, на которой красовался белый костюм. На ее плече болталась спортивная сумка.
– Можно мне войти? – кокетливо поинтересовалась Тома.
– Заходи, – пробурчал Петрищев.
– Я всего на минутку, в обеденный перерыв, – зачирикала девушка. – Ты у меня оставил все свои вещи и исчез. Я, может, и не паинька, но и не воровка.
– Как это случилось? – спросил Антон, забирая из рук Томы свой костюм.
– Очень странно, – заморгала ресницами гостья. – Я тебя раздела, ты пошел в ванную. Потом я, наверное, уснула. Когда проснулась, тебя нигде нет. Таких благородненьких я еще не встречала…
– При чем тут благородство? – удивился Петрищев.
– Как же! Не стал приставать к спящей девушке. Другой на твоем месте так бы не поступил. Особенно, если дал вперед, – пояснила Тома.
– Что – дал вперед? – не врубился Петрищев.
– «Что-что»?! Денежки, бабульки, – сказала гостья и полезла в сумку. Оттуда она извлекла туфли желтой кожи и галстук. – Сорочку я постирала, и ты можешь заехать за ней, когда пожелаешь. – Подмигнув Петрищеву, Тома собралась на выход.
– Это ты звонила Диме? – спросил Петрищев уже в дверях.
– Я. В пиджаке костюма твоя записная книжка. Я начала звонить по всем телефонам, но дома никого, кроме Димы, не застала. Книжка и сейчас в твоем кармане. Там же и твой бумажник. В нем все на месте, можешь проверить… Свой адрес, если ты его забыл, я вписала тебе в книжку.
Антон закрыл за Томой дверь и первым делом повесил возвращенный костюм на вешалку. Не успел он затворить шкаф, как в дверь снова позвонили. Петрищев решил, что Тома забыла что-нибудь, и, не взглянув в глазок, повернул дверную ручку. Перед ним стояла соседка по лестничной площадке Клавдия Васильевна и держала в руках увесистый сверток.
