– Он не служит в присутствии. Он консультант. Клиенты сами его находят…
– Попробуйте обратиться к участковому по месту жительства вашего делового приятеля.
– Обращался и к участковому, и в отдел МВД Северного округа. Отвечают, человек мог уехать. И все. Головное предприятие нашей компании в Москве. Я озадачил коллег. Заместитель директора позвонил на Петровку. В паспортном отделе вашей конторы работает его знакомый…
– И этот знакомый вам нахамил? – Удивился подполковник.
– Нет, меня вежливо выслушали. Но результат тот же – подавать в розыск оснований пока недостаточно.
– Исчезнувший семьи не имеет?
– Павел развелся с женой и уже давно снимает комнату в пансионате.
– В каком пансионате? – Насторожился Петр Григорьевич.
– На Клязьме.
– Как его фамилия?
– Пригожев Павел Захарович.
– Когда он исчез?
Розовощекий назвал число:
– Я приехал на Клязьму около полудня. Администратор сообщила, что постоялец покинул пансионат в среду утром. С тех пор не появлялся.
Прикинув по времени, Ерожин понял, что Пригожев съехал на следующее утро после тайного обыска. Он быстро достал визитку и протянул ее розовощекому:
– Через полчаса обязательно загляните ко мне. Если меня в кабинете не будет, спросите майора Волкова. Скажете – от меня, и изложите свою историю.
Сосед изучил визитку:
– Спасибо, товарищ подполковник. Надеюсь, что ваш отдел тут ни причем…
– Я тоже. Но раз вы на меня попали, постараюсь помочь.
– Спасибо. Но через полчаса не смогу. У меня совещание в министерстве. А свои слова о черствости и безразличии беру обратно.
– И на том спасибо. – Улыбнулся Ерожин.
– Горяев. Инженер-нефтяник. – Представившись, розовощекий извлек бумажник и достал из него свою визитку. Петр Григорьевич мельком взглянул на бумажный квадратик и спрятал его в карман:
– Виктор Васильевич, до шести я на работе. Дайте слово, что обязательно зайдете?
– Конечно, зайду. Это же в моих интересах…
Ерожин не стал комментировать, в чьих это интересах:
– Совещания имеют особенность затягиваться. – Предупредил он приезжего.
– Ничего, до шести успею. – Горяев залпом выпил остывший чай и, пожелав подполковнику приятного аппетита, быстро зашагал к двери. Петр Григорьевич проводил плотную фигуру сибиряка взглядом. В дверях тот столкнулся с молодой, очень хорошенькой женщиной. Глеб вскочил со стула и каланчей замер посередине зала. Это был сигнал. Маслов, Вязов и Волков сигнал приняли. Ерожин разглядывал молодку и пытался вспомнить, где он ее видел. И вспомнил. Девушка работала в бухгалтерии. Имени ее Петр Григорьевич не знал, но всех хорошеньких женщин в Управлении давно отметил. Делал это подполковник машинально, по привычке, оставшейся с холостяцких времен. Надя в разговоре с Беньковским сказала, что муж налево очень даже смотрит, и в визуальной игривости своего супруга не ошибалась.
Тем временем девушка из бухгалтерии с подносом в руках нашла место у стены и села обедать. Петр Григорьевич двинул из столовой, дав знак своим, следовать за ним.
– Спасибо, ребята. Можете больше здесь не торчать. Я знаю, откуда эта птаха. Идите работайте.
– Я тоже свободен? – Спросил Глеб.
– Нет, родственничек, сейчас же пили на Клязьму и пронюхай, куда подевался Пригожев. У меня есть информация, что он из пансионата смылся.
– Как? – Растерянно спросил Михеев.
– Ты же там завел подружку. Можешь еще раз с ней пофлиртовать. Вдруг наш постоялец что-то ляпнул прислуге про свой срочный отъезд.
– У вас самого есть какие-нибудь соображения?
Ерожин задумался:
– Я уверен, мы его спугнули обыском, но в этом Пригожев никому не признается.
– Тогда что от меня толку?
– А ты все же попробуй, Глеб Фролович. Попытка не пытка…
Отпустив Михеева, подполковник поднялся в свой кабинет и, отпирая дверь, услышал междугородний звонок телефона. Быстро подошел к столу и снял трубку.
– Встречай свою женушку, Петя. – Услышал он голос Ростоцкий: – Я Надюшку только что усадила в самолет. Прибытие в семнадцать десять. Как всегда, в Домодедово.
– Почему утром не предупредила, я же на работе?
– Утром Надя еще сама не знала, что летит. Видно, поняла – без мужа больше не хочет, и сорвалась. Она не наказывала встречать. Вещей у ней мало, а детишек нам оставила. Это я тебе по-бабьи советую. Ей приятно будет. Ты уж с женой поласковее. – Попросила напоследок Шура. Петр Григорьевич посмотрел на часы, вышел в коридор и заглянул к Волкову:
– Тимофей, с учителем Хромова говори без меня. Я в аэропорт, жена прилетает. – Предупредил он помощника и побежал вниз. На лестнице остановился, еще раз посмотрел на часы и, вернувшись в кабинет, позвонил по внутреннему аппарату в транспортный отдел.
– Говорит подполковник Ерожин. Мне срочно нужен автомобиль. И такой, чтобы по дороге не развалился.
– Водитель лейтенант Морозов. «Шевроле» номер тринадцать восемьдесят пять. – Ответил дежурный. Петр Григорьевич поблагодарил и запер кабинет. С московскими пробками на своем «Саабе» он к прилету мог бы и опоздать, а для спецмашины с сиреной правила дорожного движения не столь обязательны.
* * *
Степан Кузьмич Колокольцев вошел в кабинет Волкова ровно в пятнадцать часов. Тимофей говорил с бывшим классным руководителем Хромова только по телефону, но что перед ним старый учитель, понял сразу. Внешне, это был классический тип педагога, словно сошедшего с экрана старого советского кино. Майор поднялся навстречу, пожал посетителю руку и усадил в кресло.
– Спасибо что пришли. Вы уж, извините, Степан Кузьмич, что я вас побеспокоил, я и сам мог вас навестить.
– Раз я власти понадобился, обязан явиться. Я еще, слава Богу, на ногах. – Возразил старик, и Тимофей вспомнил слова Ерожина о том, что прежнее поколение власть уважало: – Не возражаете, если я нашу беседу запишу на пленку?
– Работайте, как вам удобно. – Разрешил Колокольцев, тревожно озираясь по сторонам.
Вас что то беспокоит? – Спросил Волков, включая магнитофон.
– Нас не подслушивают? – прошептал Колокольцев.
– Кто подслушивает?
– Эти, новые из демократов. Они за мной следят….
Тимофей покосился на посетителя и подумал, что влип. Может извиниться перед старым психом и отпустить от греха подальше. Он внимательно посмотрел в светлые добрые глаза учителя и решил рискнуть:
– Степан Кузьмич, вы в курсе о несчастье с вашим бывшим учеником, Арнольдом Хромовым?
