Я сказал:
— Один следовало назвать «Магсайсай».
[35]
— Как?
— Рамон Магсайсай, — пояснил я. — Великий человек, великий воин. Живи он сегодня, стал бы начальником у наших психологов. Ты что, историю не учил?
— Ну почему ж? — ответил Бенни. — Я узнал, что Симон Боливар построил пирамиды, потопил Армаду и первым слетал на луну.
— Ты пропустил свадьбу с Клеопатрой.
— Ну да. Верно. Наверное, в каждой стране историю пишут по-своему.
— Уверен в том.
Я пробормотал еще одну фразу, и Бенни спросил:
— Ты что сказал?
— Извини, Бернардо. Это поговорка. Переводится примерно так: «Дом там, где твое сердце».
— Что это за язык такой?
— Тагалог. Мой родной язык.
— А что, там, откуда ты родом, на стандартном английском не говорят?
— Говорят, конечно. В школах, на работе, везде. Но дома мы говорили немного по-старому. Традиции, понимаешь.
— Да, понимаю. Мои предки все время болтают по-испански. Но где ты…
Динамик заиграл «Полюшко-поле»; Бенни широко ухмыльнулся.
— У меня свидание с кораблем! Береги себя, приятель! Еще увидимся.
— О жуках не забывай.
Я повернулся к списку и стал читать. «Пал Малетер»,
[36] «Монтгомери»,
[37] «Чака»,
[38] «Джеронимо»…
[39]
И тут раздалась самая сладкая музыка в мире:
— … сияет в веках, сияет в веках имя Роджера Янга!
Я схватил вещмешок и побежал со всех ног. «Дом там, где твое сердце». Я возвращался домой.
14
Разве я сторож брату своему?
Бытие 4:9
Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся?
Матфей 18:12
Сколько же лучше человек овцы!
Матфей 12:12
Во имя Аллаха, милостивого и милосердного… кто спасает жизнь одного, спасает жизнь всех живущих.
Коран, Сура 5, 32
С каждым годом мы приближались к победе. Нужно ведь соблюдать меру!
— Пора, сэр.
В дверях стоял мой заместитель-стажер, кадет, он же «третий лейтенант» Медвежья Лапа. С виду и в общении он был совсем юн и безвреден, как любой из его предков, которые охотились за скальпами.
— Верно, Джимми.
Я был уже в скафандре. Мы направились в бросковую. По дороге я сказал ему:
— Вот что, Джимми, держись возле меня и делай все, что скажу. Получай удовольствие и помни: боезапас для того, чтобы им пользоваться. Если по случаю я искуплю грехи, начальником станешь ты. Но если у тебя есть мозги, ты во всем доверишься взводному сержанту.
— Есть, сэр.
Мы вошли, взводный сержант скомандовал: «смирно!» и отсалютовал. Я ответил на приветствие, сказал: «вольно» и начал смотр первого полувзвода, а Джимми занялся вторым. Потом я и второй проинспектировал, все на всех проверил. Мой взводный сержант — парень дошлый, поэтому ничего я не нашел. Я никогда ничего не нахожу. Но ребятам легче дышится, когда их Старик все дотошно проверит. Кроме того, это моя работа.
Потом я вышел на середину.
— Еще одна ловля жуков, парни. Как вы знаете, она будет отличаться от прежних. На Клендату мы не можем использовать бомбы, так как там держат в заложниках наших ребят. На этот раз мы идем вниз, закрепляемся на планете и отбираем ее у жуков. Катера за нами не придут. Они привезут нам дополнительные боезапас и рационы. Попадете в плен, выше головы и следуйте правилам, потому что за вами стоит все подразделение и вся Федерация. Мы придем и вытащим вас. На это рассчитывают парни с «Монтгомери» и «Болотной лисы». Все, кто еще жив, ждут нас, зная, что мы придем за ними. И мы пришли. И мы заберем наших ребят домой. Не забывайте, пока мы выручаем их, нам помогают все. А наша забота — лишь небольшой район; все это мы много раз отрабатывали. И последнее. Перед вылетом я получил письмо от капитана Джелала, он пишет, что его новые ноги отлично работают. И еще он велел передать вам: он с вас глаз не спустит… а еще он надеется, что вы покроете свои имена славой! И я на это надеюсь. Пять минут, падре.
Меня затрясло мелкой дрожью. Малость отпустило, когда я скомандовал: «Смирно! По отделениям, левый и правый борт… приготовиться к выброске!»
Пока я проверял, как они устроились в капсулах, все было ничего. Джимми и взводный осматривали капсулы по другому борту. Затем мы на пару запихнули Джимми Медвежью Лапу в капсулу номер три по центру. А вот когда его лица не стало видно, меня затрясло по-настоящему.
Мой взводный сержант положил ладонь мне на плечо.
— Как на учениях, сынок.
— Помню, папа.
Дрожь мгновенно унялась.
— Ненавижу ждать, вот и все.
— Я знаю. Четыре минуты. Не пора ли и нам, сэр?
— Пошли, пап.
Я быстро обнял его, матросики помогли нам забраться в капсулы. Дрожь повторяться не собиралась. Вскоре я уже смог доложить:
— Мостик! Разгильдяи Рико к броску готовы.
— Тридцать секунд, лейтенант, — капитан добавила: — Удачи, мальчики! На этот раз мы их уделаем!
— Верно, капитан.
— Пошел отсчет. Немного музыки, чтобы скрасить ожидание?
«Во славу пехоты сияет в веках…»
