В посёлке было сухо, лесистость наблюдалась, но весьма умеренная, с частыми проплешинами. С дальнего конца коридора тянуло ветерком, очевидно, там был тоннель.
И что сразу бросалось в глаза: на полу ближайших камер виднелась яичная скорлупа.
Белёсого «тюля» нигде видно не было, а яички, судя по скорлупе, были не меньше страусиных.
– Опять гнездо?! – всполошился Панин.
– Было, – подтвердил-опроверг Мусаев. – Теперь нет. Как родничок пересох, ребята перекочевали в другое место.
Сержант включил фонарь и указал лучом на одну из колонн в центре помещения.
Да, родничок тут был неслабый.
В потолке зияла неровная дыра диаметром не меньше метра, а от колонны, добрая половина которой была источена водой, в одну из камер с правой стороны убегала солидная вымоина, больше похожая на рукотворный жёлоб.
По итогам посещения двух гнёзд, действующего и покинутого, можно было сделать некоторые выводы.
В гнезде всегда есть чистая вода, тепло, сыро, и… краулерам почему-то нравятся бетонные помещения. Интересно, почему?
«Ребята перекочевали… Стражи в этом плане ребята туповатые…» А наш сержант, похоже, очеловечивает краулеров, ставит их вровень с собой…
– И насколько далеко они перекочевали? – с опаской уточнил Панин.
– Недалеко, – обнадёжил Мусаев. – Они сейчас в ремонтных мастерских, это с полкилометра отсюда.
– Ну так, может, нам не стоит…
– Да всё нормально, Лёша, отличная дистанция. Зато никто из местных сюда не попрётся.
– А неместные?
– Неместные тут что забыли? Это самый край уровня, всё заброшено, полезного ничего не осталось. Всё, что можно, давным-давно растащили.
– Хорошо, уговорил, – сдался Панин. – Если нас сожрут краулеры, ты будешь виноват.
– Буду, буду, – согласился Мусаев. – Пошли, покажу уютное местечко.
Уютным местечком оказалась камера три на четыре, как и все помещения здесь, без окон, без дверей. Вернее сказать, без дверей и косяков, какие уж тут окна. А весь совокупный уют был представлен двухъярусными деревянными топчанами, 150, 60, 180 сантиметров – соответственно, высота, ширина и длина.
Интерьерной компоновкой помещение более всего походило на этакое хорошо расточенное купе плацкартного поезда. Только на том месте, где обычно в купе бывает окно, перпендикулярно первым двум стоял третий топчан.
Таким образом, в камере было шесть вполне годных спальных мест.
Стол тоже присутствовал, на той же позиции, что и в обычном купе, но, в отличие от топчанов, он был не деревянный, а металлический. Ноги из обычной стали, столешница из нержавейки.
– Ну как? – горделиво подбоченился Мусаев.
– Это же дерево! – обрадовался Витя, осматривая и ощупывая стеллажи. – Ильдар, возьмём с собой?
– Топчан?!
– А что?
– А ты попробуй его подыми, – хмыкнул Мусаев.
– Ну, хотя бы доску оторвать…
– Витя с топчаном, – домыслил Олег. – В тоннеле…
– Да, это будет фееричное зрелище, – оценил Панин.
– Да ладно вам, – засмущался Витя. – Шуток не понимаете…
– В общем, располагайтесь, я сейчас, – Мусаев снял мешок и поставил на один из топчанов.
– Куда ты? – встревожился Панин.
– Всё тебе расскажи… – проворчал Мусаев. – Пойду разведаю местность да заодно лес удобрю.
– У тебя триммера нет, – напомнил Олег. – Может, я с тобой?
– Ну ты шутник, – буркнул Мусаев. – Я недалеко, буду в зоне сигнала…
* * *
Мусаев ушёл, все прочие стали располагаться.
На стол выложили тушёнку, галеты и фляги с водой. Рюкзаки составили на верхний ярус противоположного от входа топчана. По нижнему Витя хлопнул ладонью и сообщил:
– Здесь будет Ильдар.
Место то ли самое удобное, то ли самое почётное, в общем, застолбил. Возражать никто не стал.
– Лёша, «светлячки» с собой? – спросил Олег.
– Ой, да, совсем забыл!
Панин достал из кармашка своего рюкзака небольшой предмет, покрутил его в руках, негромко щёлкнул чем-то и поставил на стол.
– Гаси.
Олег потушил фонарь.
Спустя несколько секунд на столе возник нежно-зелёный шарик, распространяющий вокруг мягкое неяркое свечение.
Конечно, не сравнить с фонарём, но в радиусе полутора метров получился приятный зеленоватый полумрак, всё вполне сносно видно, и глаза не режет.
Светящий предмет более всего походил на баночку из-под детского питания, почти такая же по форме стеклянная колба и, предположительно, металлическая крышка.
В стеклянной колбе, как ленивые гуппи в аквариуме, медленно и хаотично плавали с десяток пульсирующих зелёных… сущностей, частиц, микроламп, чего там ещё? В общем, с десяток крупных светящихся точек.
– Красиво! – восхитился Вадим. – Нанотехнологии?
– Светлячки с Тринадцатого Уровня, – пояснил Панин. – «Светлячки» – термин ненаучный, народный, так же, как и «лес». Представляете, там есть огромные пещеры, наполненные мириадами этих удивительных созданий. Это воистину феерическое зрелище.
– Фееричнее, чем Витя с топчаном в тоннеле? – уточнил Олег.
– Экспоненциально фееричнее!
– Почему сразу не светили, что там щёлкнуло? – живо заинтересовался Вадим. – Как долго живут? Чем питаются?
– Питаются продуктами метаболизма более крупных соседей по ареалу, – охотно пояснил Панин. – Вот тут в крышке сетчатая мембрана, открываем, и как только наша… ммм… как говорит один мой знакомый доктор – «отработка» – доходит до потребителей, они тут же начинают светить.
– Чудно, – подивился Вадим. – Необычно… А если все в округе, кто крупнее, в одночасье вымрут?
– Тогда светлячки впадают в спячку. Наши биологи утверждают, что эти создания способны спать тысячелетиями и обладают уникальной способностью к практически вечной самоконсервации.
– А если их выпустить?
– Они сдохнут, – со знанием дела констатировал Витя и печально вздохнул. – И они почему-то не размножаются. А то бы у всех были. Хорошая ведь штучка, удобная.
Панин подтвердил: в самом деле, эти удивительные существа в открытом пространстве живут и размножаются только в пещерах Тринадцатого Уровня. Второй вариант существования: небольшими колониями в ёмкостях с сетчатой мембраной. Здесь они не размножаются, но чувствуют себя вполне комфортно. Однако, если выпустить светлячков на волю где-нибудь в другом месте, кроме Тринадцатого Уровня – допустим, вот в этой камере, – они погибнут в течение нескольких минут.
