– Доволен собой? Гордишься? Все продумал, да? А вот и не все! Кое о чем ты все-таки забыл, – Валька возвысила голос. – Про денежки полученные забыл. Не с неба же они тебе упали? А ведь я знаю, как ты их получил.
– К чему теперь треп этот? С деньгами моими все чисто, не подкопаешься, – насторожился Влад.
– Это пока. А если я кое-кому на ушко шепну то, что сама знаю? Думаешь, канадские инвесторы станут покрывать того, кто покушался на жизнь человека? Одно дело – труд чужой присвоить, и совсем другое – убийце пособничать. Нет, не понравится это господам из Канады! И начнут они в этом деле разбираться. И начнут продавца искать. И захотят с ним встретиться да объяснения получить. Вот тогда уже и тебе не до смеха станет! – торжествовала Валька, видя, что Влад занервничал.
– Только посмей! Вякнешь обо мне кому, и все, крышка тебе, – прошипел Влад.
– И что же ты сделаешь? Убьешь меня? Ну, давай, рискни. Можешь прямо сейчас начинать. Тогда-то уж тебя точно схватят и клубочек весь размотают. А я с того света на все это смотреть буду и веселиться, – Валька злорадно расхохоталась.
И тут нервы Влада не выдержали. Он бросился на Вальку и начал душить. Не ожидая такого поворота, Валька, перепугавшись до смерти, даже отбиваться не могла. Набрав полную грудь воздуха, она широко открыла рот. Влад подумал, что Валька собирается кричать, и ослабил хватку, чтобы заткнуть ей рот. Но не успел. Собрав последние силы, Валька вдруг запела:
– Красотки. Красотки. Красотки кабаре!
Больше ждать было нельзя, и я, позабыв о конспирации, бросилась на помощь. Петька опередил меня буквально на полкорпуса. Чуть не столкнувшись в дверях, мы одновременно ввалились в кухню, внеся в общую сумятицу еще больший беспорядок. Влад отбросил Вальку в сторону, схватил стул и принялся размахивать им направо и налево. Петька пытался отнять у него импровизированное оружие. Я кинулась Владу в ноги, стараясь повалить на пол. И только Валька не принимала участия в этом побоище. Отбежав к окну, она приняла позу оперной певицы и горланила на всю округу:
– Красотки, красотки, красотки кабаре!
Не знаю, чем бы закончилась эта потасовка, если бы у меня не зазвонил телефон. Неожиданно. Громко. Требовательно. Влад на секунду отвлекся. За эту секунду Петька изловчился и вырвал у него стул, а я с силой ударила под коленные чашечки. Ноги у Влада подогнулись. Легкий рывок вниз, и Влад полетел на пол. Дальше все произошло быстро. Вдвоем с Петькой мы скрутили незадачливого мошенника, оттащили в комнату и бросили на диван. На то самое место, где еще недавно лежал «пропойца-муж» Петька.
Валька наконец-то перестала петь. Безучастно наблюдая за происходящим, она доплелась до комнаты и уселась в самом центре. Прямо на пол. А телефон продолжал надрываться.
– Ты чего звук не отключила? Тоже мне, конспираторша. А если бы он раньше зазвонил? – упрекнул меня Петька, пытаясь восстановить дыхание.
– Признаю. Мой промах, – согласилась я, пыхтя и отдуваясь. – Но, согласись, сработал он четко.
– Это да. Удачно получилось, – не стал спорить Петька. – Ответь. На нервы действует.
Я достала из заднего кармана джинсов вопящий аппарат и сообщила:
– Евгения звонит.
– Да нажми ты уже кнопку, – поторопил меня Петька.
Я сделала наконец это. Выслушав Евгению, произнесла:
– Все потом, – и полностью вырубила мобильник.
– Ну, чего там? – поинтересовался Петька.
– Захаров пришел в сознание. Евгению пустили к нему. Она счастлива, – односложно сообщила я.
– Прекрасно. Значит, можно заняться текущими делами. Закончим начатое, и по домам, – устало произнес Петька. – Завтра рано на работу. Не мешало бы выспаться.
Влад лежал поверх покрывала и переводил взгляд с меня на Петьку и обратно. Думаю, больше всего его мучил вопрос, почему это Валькин пропойца оказался абсолютно трезвым да еще про какую-то работу говорит, хотя уже много лет ее не имеет. А Петька между тем сходил в чулан, принес заранее припрятанный там портфель с документами и скомандовал:
– Поднимайся, приятель. Поработаем немного. Будешь вести себя смирно, сделаем все быстро. Потом прокатимся до банка, и больше, надеюсь, я тебя никогда не увижу.
* * *
В больничной палате было тихо. Я сидела у кровати и сочувственно смотрела на Захарова. Он лежал с закрытыми глазами, с перевязанной головой, и от этого казался невероятно беззащитным. Мне было жалко будить его, поэтому я медлила. Солнечный луч подполз к самому изголовью, пощекотал ресницы. Захаров моргнул и открыл глаза.
– Татьяна? Вы как здесь оказались? Женечка сказала, вы улаживаете формальности, касающиеся моего проекта, и прийти никак не можете. Что-то пошло не так?
– Нет-нет. С проектом все в порядке. Документы оформлены. Вас официально объявили автором разработки фирменного аромата для производства каких-то там пенообразующих средств. Гонорар за авторство уже перечислен на ваш счет. Там, правда, не вся сумма, но она все равно внушительная, – отчиталась я.
– Тогда почему у вас такой печальный вид? – спросил Захаров.
Я промолчала. Захаров заговорил сам:
– Я догадался. Вы должны сообщить мне неприятное известие. Раз проект признан моим и деньги возвращены, значит, вы нашли того проходимца, который все это сотворил. И теперь вынуждены сообщить мне его имя, так?
Я кивнула. Захаров снова закрыл глаза. Выждав несколько минут, он, не открывая глаз, произнес:
– Все. Я готов. Говорите.
К сожалению, к откровенному разговору не была готова я. Как сказать такому наивному человеку, что его разработку украли любовник жены и женщина, которую он считал своей первой любовью? И неважно, что на самом деле она не является настоящей Верой и никогда не испытывала к Захарову нежных чувств. Удар от этого не станет легче. Что я ему скажу, что две самые дорогие ему женщины предали его? Обманули, оскорбили его чувства? Нет, я просто физически не в состоянии сделать это. Молчание затягивалось. Захаров открыл глаза, взглянул на меня и все понял.
– Не знаете, как сказать? – улыбнулся он. – Ничего. Я вам помогу. Можете просто кивать. Согласны?
Я послушно кивнула.
– Вот и отлично. Разработку украла Женечка? – задал он свой первый вопрос.
Я отрицательно покачала головой.
– В этом замешана Ритуся? – сделал очередное предположение Захаров.
И снова отрицательно покачала головой.
– Ну, раз ни та, ни другая невиновны, значит, вы напрасно беспокоитесь. Остальное можете рассказывать смело, – облегченно вздохнув, заявил Захаров. – Я только это и боялся от вас услышать. Непонятно, почему вы решили, что я могу расстроиться еще из-за кого-то? Ведь семья – это самое дорогое для любого человека. Даже работа не имеет такой ценности. Это я понял, пока лежал здесь в одиночестве. У меня было предостаточно времени, чтобы как следует обдумать этот вопрос, – возвращаясь в свое обычное состояние, принялся разглагольствовать Захаров. – Хотите знать, к какому выводу я пришел? Я понял, что не совсем правильно жил. Стремился к каким-то недосягаемым вершинам. Все хотел мир удивить. И за этим стремлением забывал о своей жене, о дочке. Как мало времени я проводил с ними! Как много важного пропустил. Не видел первых шагов своей малышки. Не читал ей сказки на ночь. А когда я в последний раз водил жену в театр или хотя бы в ресторан? Теперь все будет по-другому!
