— Дело в том, что де Брюс совершил страшное злодеяние по отношению к моей семье. Много лет я жду, чтобы он поплатился за это.
Вендель потрясенно уставился на нее, но уже в следующее мгновение поспешил сменить тему разговора. Остальное время они говорили о Ройтлингене, об особенностях изготовления вина, а также о пожилом мужчине за столиком у окна — оказалось, это был знаменитый зодчий, ехавший куда-то через Ройтлинген.
После обеда Мелисанда удалилась в свою комнату. Вендель пообещал вскоре представить Мертена де Вильмса своему отцу — именно Эрхард решал, кого брать на должность писаря.
Вернувшись в комнатку, Мелисанда встала у окна и выглянула во двор. С телег выгружали корзины с виноградом.
Девушка дрожала от напряжения. Она не предполагала, что события будут развиваться столь стремительно. Собственно, она вообще не собиралась рассказывать Венделю о своих планах. Купец должен был помочь ей проникнуть в Адлербург — писарь, несомненно, сопровождал бы его для заключения сделок. Почему же она рассказала ему правду? Зачем так рисковала?
* * *
— Вон! — Оттмар де Брюс швырнул краюху хлеба на стол. Перед этим он обмакнул ее в соус, но так и не попробовал. — Вон! Все вон! Видеть вас больше сегодня не хочу!
Придворные и рыцари поспешно встали, служанка помогла подняться кормилице Эмелине. Отилия вопросительно посмотрела на мужа, крутя в руках бокал с вином. Ее живот уже заметно округлился.
— Все вон, я сказал! — рявкнул де Брюс. — Ты тоже!
Эберхард фон Закинген поднялся вместе с остальными. Когда де Брюс был в таком настроении, домочадцы и подчиненные предпочитали исполнять приказы графа мгновенно и держаться от него подальше.
Но сегодня фон Закингену это не удалось. Он был уже у двери, когда его остановили.
— А вы, фон Закинген, останьтесь. Составите мне компанию.
Капитан замковой стражи незаметно вздохнул и повернулся к де Брюсу. Пара шагов — и он уже опустился на стул. Зал опустел. Де Брюс молча смотрел на столешницу. Фон Закинген проследил за его взглядом: остатки ужина, перевернутые кубки, надкусанные фрукты, куриные кости.
— Что ж, теперь вы герой, фон Закинген, — сказал де Брюс, не поднимая головы. — Урахский мститель.
— Я выполнил свой долг рыцаря на службе вюртембергского герцога, — ответил фон Закинген.
— Ха! — Де Брюс ударил ладонью по столу, и пламя свеч замерцало. — А что вам нужно было в Урахе?! И не смейте мне тут говорить о «личных делах»! — Прищурившись, он уставился на рыцаря.
— Я шел по следу, — чуть помедлив, ответил фон Закинген.
Он предвидел этот разговор и боялся его. Как объяснить своему сюзерену, что он там делал, если он сам не знал, что ему было нужно от этой Мехтильды?
— Дитрих Лис кое-что сообщил мне, — поспешно добавил фон Закинген.
Это не было ложью. Последним, что упомянул Дитрих перед тем, как фон Закинген отрубил ему голову, был хутор, где он якобы наткнулся на след эсслингенского палача.
Де Брюс скрестил руки на груди.
— Должен напомнить, что Дитрих мертв. Вы привезли мне его голову, — вкрадчиво произнес Оттмар.
— Так и есть. — От волнения фон Закинген вспотел.
Он лихорадочно раздумывал, что сказать графу, но в голову не приходила убедительная ложь, на которую купился бы де Брюс. Значит, нужно было рассказать правду.
— Я был на хуторе, о котором мне поведал Лис. Там живет одна девица, Мехтильда…
— Девица? — Де Брюс картинно воздел руки. — Вы проехали четыре мили, чтобы позабавиться с деревенской девкой? Вам тут служанок мало? Да что на вас нашло? Вам не нравятся девки в моем замке?
Эберхард покраснел. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, которого мать застала за чем-то постыдным. Только матери обычно не представляют опасности для своих детей.
— Вы меня не поняли, господин.
Де Брюс склонил голову к плечу.
— Вот как?
— С этой девицей что-то не так, — запнувшись, начал рассказывать фон Закинген. — Она была слишком хорошо одета для деревенской девки. И говорила не как селянка, а как девушка из знатной семьи.
Фон Закинген проклинал себя за то, что не придумал правдоподобную историю заранее. Рыжеволосая Мехтильда принадлежала ему, де Брюс не должен был узнать о ней!
Граф задумчиво провел рукой по подбородку.
— Что-то еще, капитан?
— Люди в округе считают ее ведьмой, потому что она владеет искусством врачевания. — Он прикусил губу. — И из-за цвета ее волос. Они огненно-рыжие.
Граф потрясенно уставился на него.
— Сколько ей лет?
— Нет и двадцати.
У фон Закингена перехватило дыхание, когда он догадался, что имеет в виду де Брюс. Страх сковал его тело — чувство, неведомое ему ранее.
Де Брюс медленно покачал головой.
— Ну вы и чертяка, фон Закинген.
Нервно сглотнув, рыцарь молча начал молить Бога о помощи.
— Вы хотели преподнести мне этот подарочек, да?
Фон Закинген кивнул.
Вскочив, де Брюс ударил кулаком по столу, а потом вскинул руку к небесам.
— Кто бы там, наверху, ни потешался надо мной, теперь дело сделано! Пять лет! Пять лет я гоняюсь за этим дьявольским отродьем.
Фон Закинген готов был сквозь землю провалиться.
— И где же эта маленькая дрянь? Я пять лет жду возможности устроить ей воссоединение с семьей. Не мучайте меня!
— Я не сумел ее поймать, — прошептал фон Закинген, понурившись.
— Что?! — Граф схватил его за плащ-сюрко и приставил нож к горлу. — Вы ее упустили? Ну что вы за неудачник такой?!
Фон Закинген чувствовал холод острого лезвия на коже. Де Брюс задыхался, от него несло вином и капустой.
— Позвольте объяснить… — виновато пробормотал рыцарь.
— А что тут объяснять? — Де Брюс схватил его за волосы и запрокинул ему голову. — Если я не могу отомстить Мелисанде Вильгельмис, почему бы не сорвать злость на таком неудачнике, как вы?
Эберхард почувствовал, как нож взрезал кожу, из ранки потекла кровь.
— Толпа подожгла хутор, — прохрипел фон Закинген. Лезвие давило все сильнее, и он закрыл глаза.
— Она погибла? — Де Брюс отбросил нож на стол. Он совсем ошалел от услышанного. — Сожжена?
Фон Закинген провел рукой по горлу, стирая липкую кровь. К счастью, все обошлось.
— Я так не думаю, — сказал он. — Я уверен, что она еще жива. После пожара на хуторе я лично обыскал все постройки и амбары. Нашел два трупа, наверное стариков, у которых она работала. Полагаю, девчонка сбежала.
