Очень скоро Григорий стал выходить победителем почти во всех единоборствах, которые проводили между собой курсанты. О том, чтобы сравниться с тренерами в ловкости и владении боевыми приемами, не могло быть и речи. Слишком мало парень еще занимался, и слишком велик был опыт у старых служак. Однако и он уже кое-чему научился. Стал достаточно хорошо стрелять. Освоил многие приемы боевого самбо. Уверенно орудовал ножом, штыком, саперной лопаткой и прочим холодным оружием.
«Видимо, не зря их освободила советская власть, — часто думал Григорий, едва не валясь с ног после изнурительных занятий. — Таких военспецов еще поискать».
Кроме того, курс обучения включал в себя и многое другое. Однако Григория особенно впечатлил краткий теоретический обзор приемов борьбы с крупными сторожевыми собаками. Причем боя без оружия, можно сказать, голыми руками. Инструктор рассказал им о нескольких, самых простых способах нейтрализации разъяренного животного. Он говорил и одновременно показывал движения, которые нужно выполнять во время схватки.
— Во-первых, ударить собаку кулаком точно в нос. Лучше всего это сделать в то время, когда она летит на тебя. Иначе, если зверь стоит на ногах, он увернется или схватит тебя за руку так, что мало не покажется. Но если ты попал куда надо, то все в порядке. После этого пес потеряет ориентацию и некоторое время будет находиться в легком нокдауне. Тут уж не зевай, добивай его как можно скорее.
Во-вторых, во время прыжка собаки нужно подставить ей для укуса левую руку, плотно обернутую тряпкой. Это касается только правшей, — добавил тренер и продолжил: — Для левшей, естественно, наоборот. Когда собака в тебя вцепится, нужно изо всех сил ударить ее кулаком по ребрам. А еще лучше схватить кобеля за яйца, а если это сука, то за горло, и всей своей тяжестью рухнуть на зверя. После такого падения у животного ломаются многие кости, и оно уже не в состоянии продолжать борьбу.
Третий способ можно использовать, если ты в тулупе или другой плотной одежде. В этом случае необходимо повернуться спиной, чтобы собака оказалась сзади. Затем присесть и вжать голову в плечи, чтобы она не смогла вцепиться тебе в шею. После того как она на тебя нападет, нужно отвести руку назад. Схватить зверя за любую лапу. Вытянуть ее вперед и сломать через колено.
Четвертый способ — если, конечно, удастся. Сунуть руку глубоко в пасть и схватить собаку за корень языка, тогда она не сможет сжать челюсти и станет совершенно беспомощной. После этого с ней можно сделать все, что угодно. Лучше всего убить сразу. Камнем, палкой или еще чем-нибудь. Короче говоря, тем, что попадется под свободную руку.
Пятый способ — если удастся, зайти в воду хотя бы по пояс, тогда собаке придется плыть к тебе. Утопить ее в этот момент не составляет никакого труда.
Шестой способ, самый надежный — действовать палкой, как штыком, стараясь попасть в пасть или, что еще лучше, прямо в глаза.
В начале лета, совершенно неожиданно для курсантов, инструкторы-пластуны исчезли неизвестно куда. На этом тяжелые, но чрезвычайно увлекательные занятия прекратились. Ничего не объясняя будущим разведчикам, их группу погрузили в крытые армейские автомобили и перевезли на аэродром, расположенный где-то недалеко от Перекопа.
Здесь бойцов сразу поставили на довольствие. К всеобщему разочарованию, им объяснили, что теперь они простые пехотинцы и будут охранять чрезвычайно важный военный объект. С этого и началась для них служба в обычной строевой части. Парней раскидали по разным взводам и стали посылать в наряды в сопровождении старослужащих солдат.
К своему искреннему удивлению, Григорий всегда невероятно легко находил общий язык со всеми окружающими. Судьба наградила его открытым лицом, добродушной улыбкой и простой манерой общения. Все это чрезвычайно привлекало людей. Почти мгновенно они чувствовали к нему искреннее расположение и проникались особым доверием. После чего рассказывали многое из того, чем никогда бы не поделились с другими. Видимо, поэтому один из напарников по патрулю вдруг решил поведать парню о своей прежней службе.
Дмитрий утверждал, что некоторое время назад служил в столице нашей родины, в далекой Москве. Причем не в какой-то там пехоте, а в элитных войсках НКВД. Работал, так сказать, в спецохране Кремля под руководством Николая Сидоровича Власика.
— Это, если кто не знает, начальник охраны Иосифа Виссарионовича Сталина, генерального секретаря ВКПб, — добавил он едва слышным шепотом.
С самим великим вождем он, конечно, не общался, чином не вышел. Хотя видел его достаточно часто. А вот любимого сына Сталина — Василия ему охранять довелось. Дмитрий чуть повысил голос и продолжил рассказ:
— Выпустили Васю из Качинской авиашколы 25 марта 1940 года. Летал он в то время на самолете-истребителе «И-15», самом лучшем аппарате, что тогда был в стране. Сейчас, может, и лучше есть, кто его знает. Так вот, учился, говорят, он неважно, но пилотировал просто замечательно, не хуже, чем Чкалов.
Вот только уж очень отец за него опасался и сильно берег. Не отпускал от себя и не разрешал рисковать понапрасну. Поэтому и не стал Вася таким знаменитым, как Водопьянов, или кто там еще у нас есть из самых известных сталинских соколов? Байдуков, Беляков, Громов, Леваневский. Так что после выпуска он остался поблизости от Кремля. Служил на должности младшего летчика 16-го полка, стоявшего в подмосковных Люберцах. Вот там мы его и охраняли.
В задачу нашего взвода входило «держать периметр». Мы находились на расстоянии в двадцать, самое многое тридцать метров от «объекта», и составляли дальний круг охраны. В среднем круге — в пяти-десяти метрах от Василия — «работали» уже совсем другие люди — настоящие «волкодавы», профессиональные охранники.
В ближний круг охраны входили только личные телохранители «объекта», и они постоянно были рядом, и днем, и ночью. Ох, и тяжело же им приходилось. Уж очень Василий был компанейский человек. Как говорится, рубаха-парень невероятно широкой души. Все время вокруг него крутились многочисленные школьные друзья и знакомые офицеры.
Если «приятелей» было всего два человека, то рядом стоял один охранник. Если «знакомцев» становилось три, четыре, подключался второй, который до этого держался в среднем круге. Ну, а коли их оказывалось еще больше, тут уж все бодигарды начинали «работать». А было их у него шестеро. Соответственно и все остальные подтягивались.
Несмотря на высокое родство и особый статус «объекта», люди его сильно уважали. Так что у всей аэродромной обслуги и охраны о Василии сложилось чрезвычайно приятное впечатление. Прямой и, нужно сказать, совершенно открытый человек. К тому же, честный солдат, который не прятался за спины других. Причем, учти, это было наше всеобщее мнение.
Но были у него и некоторые весьма существенные недостатки. Очень часто Василий со всей своей многочисленной компанией садился в машину и уезжал в Москву. Уж очень он любил покутить в тамошних ресторанах. Что там было и как, мы, к нашему сожалению, уже не знали. Во время этих отлучек нас не брали, а оставляли на аэродроме. В городе важный «объект» охраняли уже особисты в штатском.
