Наташа Челнокова на следующий день уехала в Чебоксары. Она, конечно, позвонила Левакову, чтобы сказать ему об этом, но ей никто не ответил. То, что было некогда Василием Анатольевичем Леваковым двадцати восьми лет, лежало, завернутое в мешке, в овражке неподалеку от Сокольнического мелькомбината и уже не могло говорить.
«Позвоню, как приеду», – решила она. Но закрутилась и забыла. А в пятницу вечером ее сбила машина. Это устроил опять-таки Дунаев, у которого имелся в Чебоксарах дружок, чем-то обязанный Станиславу Николаевичу. Дружок этот был мастером на все руки и мог многое. Дунаев позвонил ему в среду, объяснил, что нужно сделать, за что чебоксарский приятель Станислава Николаевича запросил тридцать тысяч «зеленых». Дунаев сразу согласился и немедленно перевел десять тысяч аванса на счет, указанный чебоксарцем. Тот подсуетился и исполнил заказ уже в пятницу вечером. На угнанной старенькой «шестерке» сбил Челнокову, когда она возвращалась из магазина, после чего переехал ее, не оставив малейшей надежды выжить.
Тем же вечером Дунаев перевел исполнителю недостающую сумму. Колупаеву и Ионенко Станислав Николаевич сказал, что за устранение Челноковой он истратил пятьдесят тысяч баксов. И они отстегнули ему каждый по трети указанной суммы. Так что и в этом случае ушлый Дунаев остался с наваром…
Вот такое кино прокрутилось у меня в голове, всецело захватив мои мысли и внимание. Я даже не заметил, когда приехали полицейские.
Вот только кто из этой троицы звонил мне, представившись Иваном Ивановичем Ивановым?
А может, это звонил кто-то четвертый?
– Отвечайте, я ведь к вам обращаюсь, – услышал я над самым ухом.
– Что? – понемногу возвращался я в реальность.
– Я задал вам вопрос. – Капитан полиции не сводил с меня глаз и был настроен весьма серьезно.
– Какой? – спросил я и посмотрел на капитана полиции своими ясными чистыми глазами.
– Это вы обнаружили труп? – повторил вопрос капитан.
– Да, я.
– Ваше имя? – спросил полицейский.
– Аристарх Африканович Русаков, – представился я.
– Род занятий? – продолжал допрос полицейский, которого ничуть не смутило мое отчество. Обычно бывает наоборот… Видно, на своем веку он уже достаточно повидал и Аристархов, и Африканычей.
– Корреспондент телекомпании «Авокадо».
– И что это за компания? – недоверчиво спросил капитан.
– Компания, которая вещает для жителей Москвы и Московской области, – нехотя ответил я, поскольку догадывался, что мой ответ весьма заинтересует полицейского.
– Тогда с какой целью вы приехали в наше охотхозяйство, господин корреспондент, – последовал следующий вопрос, – если вы вещаете только для москвичей?
Хороший вопрос, однако. И что мне на него ответить? Попробую для начала что-нибудь попроще…
– Чтобы произвести съемки.
– А у себя там, в своих лесах, вы не могли произвести съемки? – задал вполне резонный вопрос капитан не без доли сарказма, который тоже был оправдан в сложившейся ситуации. – Зачем нужно было переться в такую даль, да еще в чужую область?
– Ну, это объясняется вполне просто, – ответил я. И стал лихорадочно соображать, что же мне сказать дальше такого, чтобы и правда просто объяснить, почему мы именно здесь, в Калужской, а не Московской области. Молчание мое, похоже, затянулось, и капитан пристально посмотрел на меня:
– Ну-ну, слушаю вас внимательно.
– Да говорю же, все объясняется довольно просто, – повторил я.
– Слушаю, слушаю вас, – с нескрываемой насмешкой произнес капитан полиции.
– Ну, во‑первых, – начал я, – вы не такая уж и несусветная даль. Всего-то в ста десяти километрах от московской кольцевой дороги…
– А во‑вторых? – заторопил меня капитан.
– А во‑вторых, у вас разрешена охота на кабанов, а у нас – нет.
– Вас, стало быть, интересовала охота на кабанов? – криво усмехнулся капитан полиции.
– Именно, – подтвердил я. – Как на них, кабанов то есть, охотятся, то бишь скрадывают, с каким оружием на них ходят; где эти кабаны обитают, где жируют, где спят…
– И зачем это вам? – искренне удивился капитан.
– Как зачем? – сделал я недоуменное лицо. – Чтобы снять все это и показать в эфире. Какая разница, какой лес мы будем показывать, московский или калужский. Принципы-то охоты на кабанов и там, и тут – одни… Кабан, он и в Африке кабан! Верно ведь, Иван Николаевич? – с надеждой посмотрел я на егеря.
– Верно, – поддакнул мне Семенов.
– Хорошо, – не собирался отставать от меня полицейский. – Тогда ответьте мне, господин корреспондент, откуда вы знали, где закопан труп? Вы что, здесь уже бывали?
– Нет, не бывал, – сказал я. – Мы приехали сюда впервые.
– Тогда откуда вы знали, что здесь закопан труп? – жег меня взглядом полицейский.
– Я не знал, – быстро ответил я.
– Не знали?
– Ей-богу, не знал, – повторил я.
– Но ведь это вы нашли его?
– Да, – обрадовался я. – Это я его нашел. Именно нашел…
– Шел, шел и нашел? Как гриб, стало быть, какой-то, – с большой ехидцей проговорил капитан. – Мы этого пропавшего охотника с собаками искали несколько дней, а ты вот так просто шел, шел и нашел?
– Ну да, примерно так.
– Не заговаривай мне зубы, – уже раздраженно сказал капитан. – И говори правду, иначе я тебя…
– А вы, господин капитан, постарайтесь соблюдать элементарные приличия, – перебил я полицейского, поскольку настала пора немного одернуть его. – Вы находитесь при исполнении должностных обязанностей, а не базарите со своим приятелем «за жизнь» за рюмкой водки. Забыли некоторые статьи «Закона о полиции», господин капитан? Значит, настала пора их вспомнить. И прошу впредь обращаться ко мне на «вы»…
Капитан сглотнул, но промолчал, что далось ему, похоже, с большим трудом. Румянец, появившийся на его щеках, говорил о том, что внутри его бушует торнадо, требующее выхода. Нет, я не хотел доводить полицейского до такого состояния (в принципе он сам себя довел). К тому же оно было опасно для нас со Степой, и ситуация с нами могла разрешиться далеко не в нашу пользу: мы нашли труп, но как мы его нашли? И почему мы? Нас могли задержать «до выяснения» и продержать в камере отделения максимум положенного срока, а то и более, ежели прокурор выдаст на то разрешение. А это в наши со Степой планы совсем не входило…
– Хорошо, – наконец сказал капитан. – Начнем все сначала. Итак. – Он посмотрел мне прямо в глаза: – Это вы нашли труп убитого охотника?
– Да, я.
– Как это вам удалось?
– Не знаю, – пожал я плечами.
