– Как ты думаешь, чем бы мог заняться Лусена в этом мире заводчиков?
Энергичным движением головы она откинула назад волосы.
– По правде говоря, очень странно, что он там очутился. Какой-то замухрышка, промышлявший кражей собак… Заводчики охранных пород – люди хорошо обеспеченные. Любая из собак, которых они продают, стоит больших денег, и, как только питомник начинает приобретать известность, покупатели съезжаются туда со всех сторон. Для чего кому-нибудь из них мог понадобиться такой мелкий воришка, как Лусена?
Рассуждение было безупречно.
– Ну, может быть, он воровал собак в городе и продавал их владельцам питомников.
– Но заводчики торгуют только щенками или очень молодыми собаками, Петра! Не представляю, как они могли бы сбыть краденую собаку, если даже ее возраст был им не известен.
– Напоминаю тебе, что в нашей гипотезе речь идет о недобросовестном заводчике.
– Да нет, все они настоящие профессионалы. Это не те люди, что покупают пару собак, чтобы они спарились в садике перед их домом. Профессиональные заводчики добиваются того, что у них называется «аффикс», то есть чего-то вроде торгового знака. Только после многочисленных скрещиваний, специального ухода и очищения породы достигается необходимое качество. Главное для них – престиж. Неужели ты думаешь, они будут рисковать им, продавая краденых собак?
– Тогда, возможно, он воровал собак в питомниках и сам продавал их где-нибудь в другом месте.
Она недоверчиво покачала головой:
– Все это как-то туманно. Не могу взять в толк, что общего может быть у Лусены с владельцами питомников. Почему вы решили идти в этом направлении?
– Один из свидетелей утверждает, что в последнее время Лусена нашел себе какое-то занятие за городом, – ответил Гарсон.
Она пожала плечами, словно маленькая девочка.
– Валентина, ты сможешь подготовить нам список всех питомников охранных собак, какие только есть в провинции?
– Думаю, что смогу.
Гарсон взглянул на меня с подозрением.
– Я надеюсь, инспектор, вам не придет в голову объезжать их все по очереди?
– Именно это я и собираюсь сделать.
– И только из-за непроверенных сведений о том, что Лусена якобы чем-то занимался за городом?
– По-вашему, не стоит и попытаться?
– Не знаю.
– Фактически мы пошли по этому пути еще до того, как получили последние данные, касающиеся Лусены. Так продолжим же начатое. Выясним, в каких питомниках пропадали собаки, и попробуем найти там хоть какие-то следы. Валентина, когда ты сможешь составить этот список?
– Завтра же. А что будет, если я забуду включить туда какой-нибудь питомник?
– Не волнуйся, мы обратимся в общество собаководов и попросим их проверить список и, если понадобится, дополнить его. У них должны быть такие данные.
То, что мы безнадежно застряли на деле Лусены, позволило нам походя выявить кое-какие мелкие преступления. Это было совсем неплохо. Мы отправились охотиться на кабанов, а вернулись с мешком, полным улиток. То есть, в любом случае, не предстали перед начальством с пустыми руками. Если бы нам поручили расследовать еще пару убийств, мы бы смогли очистить город от мелких правонарушителей. Интересно, повысили бы нас за эти неожиданные подвиги или выгнали из убойного отдела? Было бы неверно делать вывод, что моя душа хорошо переносит неудачи; пожалуй, точнее было бы сказать, что я привыкла к тому, что мои действия никогда не достигают цели. Мы уже так давно по уши увязли в этом чертовом деле, что идти по следу Игнасио Лусены Пастора превратилось для нас в обычную повседневную работу, подобную той, к которой каждое утро приступает какой-нибудь страховой агент. Однако за эти бесплодные, с точки зрения детективной стороны, месяцы Гарсон встретил свою любовь в двойном масштабе, а я завела отношения с ветеринаром и вступила в клуб владельцев собак. Чего еще можно пожелать? Мы действовали как одна большая семья, а Лусена был для нас кем-то вроде покойного деда, неизменно присутствующего в воспоминаниях и связывающего с того света всех своих земных родственников между собой. Мы вполне могли бы жить так и дальше, тем более что на всем лежал отпечаток недолговечности, освобождая от любых тревог: Гарсон не решался сделать выбор в пользу одной из своих «девочек», моя связь продолжалась, не выливаясь ни во что конкретное, расследование ни к чему не приводило, и Ужастик пока находился у меня. Причин отчаиваться не было.
На следующий день Валентина прислала нам заветный список. Он содержал на одно имя больше, чем аналогичный перечень общества собаководов. Мы с Гарсоном сели разбираться в полученных данных. Мой напарник не верил, что новое направление нас куда-нибудь выведет. Бесполезно было указывать ему на связь между различными фактами, выстраивавшимися, как мне казалось, в единую цепь: статистика, свидетельствующая о высоком числе похищенных собак-телохранителей; процент владельцев таких собак, заявивших о краже; питомники, расположенные за городом; последнее дельце Лусены, которое он обделывал за городом. Куча денег, вдруг появившаяся неизвестно откуда. Все это напоминало известный силлогизм: все люди смертны, Сократ – человек, следовательно, Сократ смертен. Конечно, возможны вариации на эту тему: все собаки смертны, Сократ смертен, следовательно, Сократ – собака. Я не стала посвящать Гарсона в эти логические игры. А он все твердил, что мои доводы слабы. Я доказывала ему, что Лусена пережил «профессиональный рост». Его благосостояние постепенно улучшалось. Вначале он воровал бездомных собак, потом перешел на породистых. Логично предположить, что следующим этапом могла стать специализация: охранные собаки. Наш замухрышка каким-то образом завязал знакомство в этой сфере и пошел на больший риск в обмен на большие доходы. В ответ Гарсон начинал нести околесицу:
– Как же он добирался до места, не имея водительских прав?
– Допустим, у него был мопед.
– Прекрасно! А украденных собак он сажал сзади.
– Вспомните, что сказал нам знакомый Анхелы: чтобы украсть такую собаку, необходимы два человека.
– Согласен, инспектор. Будем исходить из того, что Лусена замешан в этом деле, но скажите, с какой стороны к этим кражам подступиться, где у нас доказательства?
– Вы все никак не привыкнете! Полиция не только идет по следам преступника, но и разыскивает эти самые следы, если их у нее нет. И как раз этим мы и займемся – будем искать следы.
Он удрученно вздохнул.
– Если у вас нет такого желания, Фермин, я могу попросить, чтобы вас заменили. Обещаю, что не буду из-за этого на вас сердиться.
– Хватит шутить, Петра. Говорите, с чего начать.
– Прежде всего, надо прочесть этот чертов список.
– Вперед!
– Проверим породы: боксер, бельгийская овчарка, немецкая овчарка, доберман, ротвейлер, ризеншнауцер, немецкий дог, бриар, фландрский бувье, питбуль и стаффордширский терьер.
