– Ей, конечно, тяжело пришлось. Этот тип, ее любовник, не хотел ее отпускать. И давил на нее в эти последние два дня со страшной силой. Он до того дошел, что признался в существовании Валентины своей жене, которую, по его уверениям, собирался бросить. Конечно, в этом тоже был элемент шантажа, направленного против Валентины. Этот негодяй на протяжении многих лет воспринимал ее как свою тайную любовницу, и только, а тут вдруг обещает ей оставить жену и жениться на ней, как только получит развод. Разумеется, на Валентину это не подействовало. «Уже слишком поздно, – сказала она ему. – Ты только зря расстроил свою жену». Как тебе? Здорово она его припечатала, верно?
– Да, хороший ответ.
– В конце концов, похоже, он понял, что ничего не добьется, и теперь оставит ее в покое. Ну, что вы на это скажете, Петра?
– Что тут говорить! Все это очень трогательно.
– Ну а сейчас самое главное. То, из-за чего я, собственно говоря, и позволил себе заявиться к вам среди ночи.
– Не тяните, Фермин, если не хотите довести меня до инфаркта!
– Как только мы поженимся, я подам рапорт об увольнении.
– Уйдете из полиции?
– В досрочную отставку.
Я просто остолбенела.
– Вы хорошо подумали, Фермин?
– Смотрите: если объединить сбережения Валентины с моими, то получится достаточная сумма для того, чтобы купить земельный участок за городом и построить там дом и собачник, о чем она всегда мечтала. И в этом нет ничего невероятного – вот вам преимущества семейной жизни. Мы вдвоем сможем спокойно заняться разведением собак и притом будем постоянно жить на природе. Вы представляете меня в роли фермера – воспитателя зверюшек?
– Не знаю, Фермин. Вы действительно все хорошо обдумали? Уйти из полиции, круто поменять род деятельности в таком возрасте… Для Валентины это исполнение мечты всей жизни, но для вас…
Он сразу посерьезнел и пристально посмотрел на меня.
– Я устал, Петра, вправду устал. Вы пришли в полицию, потому что нуждались в перемене; будучи адвокатом, вы могли заняться чем угодно. Я же поступил на службу совсем молоденьким и только потому, что должен был зарабатывать себе на хлеб. Вся моя жизнь прошла на улице… Скажите, пристало ли мне в моем возрасте гоняться за какими-то воришками, похищающими собак?
– Думаю, вы имеете полное право выбирать.
– Впервые в жизни я по-настоящему выбираю, причем самое важное: жену и работу. Поверьте, я чувствую себя королем.
– Желаю вам всяческого счастья. Недолго же послужила вам ваша холостяцкая квартирка!
– Но она очень пригодилась. Обеспечила мне свободу и личную жизнь. И все это благодаря вам.
– За это налейте мне еще шампанского!
Мы потом еще долго пили и смеялись. Таким довольным я Гарсона никогда не видела. Конечно же я буду скучать по нему, вспоминая его преданность, его волчий аппетит, его объемистое и такое смешное брюшко. Все-таки я его недооценила, не такой уж он незрелый, каким казался, – он сумел отыскать то, что хотел.
Гарсон ушел от меня под хмельком, радостный и важный, словно маршал. Помнил ли он сейчас про Анхелу? Конечно же нет. Счастливая любовь служит прививкой от тяжелых воспоминаний. Ты уже не один – вот что ценно. Я села, погладила по голове Ужастика, заснувшего рядом со своей фальшивой костью. Сняла трубку и позвонила Хуану. Мне было наплевать на то, что я его разбужу. Он перепугался:
– Петра! Что случилось?
– Ничего, просто хотела узнать, как ты там.
После небольшой паузы к нему вернулся дар речи, и он ласково произнес:
– Все в порядке, милая, все в порядке.
Я-то надеялась, что мой звонок станет для него признаком обнадеживающих изменений в моей личности.
Мой сон в эту ночь, а вернее, в тот отрезок, что еще оставался от ночи, был таким крепким, что, несмотря на свою краткость, помог восстановить силы. Я проснулась в бодром настроении и сразу же отправилась под душ. Когда я уже вытиралась, из гостиной донесся звонок. Если бы он зазвонил на пять минут раньше, было бы хуже, подумала я. И заторопилась – столь ранний звонок мог быть только с работы. Так оно и оказалось, я сразу узнала характерный галисийский выговор Хулио Домингеса, молодого полицейского, недавно переведенного в Барселону.
– Сеньора инспектор, я звоню вам по распоряжению инспектора Санчеса.
– Слушаю вас, говорите.
– Обнаружена мертвая женщина.
– Так, и что дальше?
– Дело в том, что инспектор Санчес сказал, что у женщины, у мертвой женщины, на шее висел медальон или что-то вроде этого с портретом младшего инспектора Гарсона.
Мне вдруг стало трудно дышать, в глазах потемнело.
– Блондинка или брюнетка?
– Что?
– Эта женщина – она блондинка или брюнетка?
– Не знаю, инспектор, мне сказали только то, что я вам передал.
– Где ее нашли?
– В патио ее дома.
– А где ее дом, ради всего святого?
– Этого я тоже не знаю. Дело в том, что сообщение это принимал не я. Подождите минутку, инспектор. Я выясню, кто разговаривал с инспектором Санчесом, и немедленно вам перезвоню.
– К черту! Я сейчас же выезжаю в комиссариат, так будет быстрее!
Я нацепила на себя первую попавшуюся мне в шкафу одежду. Молнии заедали, пуговицы не попадали в петли. Причесаться я забыла, равно как и погладить Ужастика. Запуская мотор, я почувствовала всплеск адреналина в крови.
10
Санчес был потрясен. Пожилой уже мужик, закаленный ветеран, он сам признался: «За все годы службы я не видел ничего подобного». Мой стаж в полиции гораздо меньше, но я надеюсь, что мне больше никогда не придется присутствовать при подобной сцене. На полу, словно ненужный хлам, валялся обезображенный, растерзанный труп Валентины Кортес. Открытые части ее тела были испещрены фиолетовыми ранами. Лицо было залито кровью, в глазах застыла мука, теперь уже вечная. Я опустилась рядом с ней на колени. Ее чудесные светлые волосы слиплись в отдельные пряди из-за свернувшейся крови. Санчес присел возле меня на корточки.
– Это подруга Фермина Гарсона, верно?
– Да.
– Я сразу сообразил, увидев этот медальон… На всякий случай решил позвонить тебе, чтобы ты сама взглянула.
– Что это за раны?
– Укусы. По-видимому, на нее напала собственная собака. Сейчас она забилась в свою будку и, когда мы подходим к ней, начинает рычать. Не думаю, что она выйдет, но один из моих людей держит пистолет наготове. С такой зверюги глаз нельзя спускать.
– Судебного медика известили?
– И судью тоже, чтобы он удостоверил смерть. Мы произвели предварительный осмотр дома и ничего необычного не обнаружили. Ясно, что собака напала на нее в патио, у будки, потому что была привязана.
