Констанция знала, что поступает неправильно. Лучше уж видеть его в промокшей одежде, чем обнаженным. Она не могла оторвать глаз от напряженных мышц его ягодиц и бедер. У него были длинные мускулистые ноги. Констанция никогда не видела обнаженного мужчину и раньше стыдливо покраснела бы при одной мысли об этом, но она не ожидала, что Доминик окажется таким привлекательным. У нее закружилась голова.
Должно быть, она издала какой-то звук, потому что Доминик обернулся через плечо и поймал ее взгляд.
Констанция понимала, что должна отвернуться, что ей должно быть стыдно за свое любопытство, что она должна подождать, пока он снова отвернется, и только тогда раздеваться.
Вместо этого она повернулась к Доминику. Очень медленно, не отрывая от него глаз, она сняла корсаж и бросила его на пол. Теперь ее наготу прикрывала только тонкая сорочка и нижняя юбка. Доминик медленно повернулся. Его лицо было напряжено, глаза потемнели. Он неотрывно смотрел на Констанцию.
Ее взгляд скользнул по его телу. Она смотрела на его плечи, переливы мускулов под гладкой кожей, плоский живот. На груди, руках и ногах светлели волоски. Констанция опустила глаза. Волоски на груди дорожкой сбегали к животу и курчавились вокруг его мужского достоинства. Констанция не могла оторвать глаз от этого растущего на ее глазах копья. Она не знала, чего ей ожидать, никогда не думала, что это зрелище способно так подстегнуть ее желание. Дыхание Констанции стало частым и прерывистым, сердце стучало в груди как молот. Ее переполняли одновременно страх и возбуждение.
Она знала, что должна остановиться, должна одеться и бежать отсюда как можно быстрее. Но она не хотела этого делать. Да, она сейчас ею управляет не разум, а желание, но Констанция хотела этого. Она знала, что Доминик никогда не женится на ней, знала, что остальные назвали бы это ошибкой. Но сейчас ей было все равно. Она хотела Доминика. Что бы потом ни случилось в ее жизни, сейчас она хотела заняться с ним любовью. Она хотела, чтобы он сжал ее в своих объятиях и научил всему, что может быть между мужчиной и женщиной. Пусть остаток своих дней она проведет в одиночестве, сейчас она хотела познать страсть.
Констанция потянула за завязки сорочки, тонкая ткань натянулась на груди.
— Констанция… — выдохнул Доминик, — нет, ты не должна…
— Я хочу.
Он долго смотрел на нее, и тревога в его глазах сменилась возбуждением.
— Констанция…
Он медленно подошел к ней. Не отрывая от него глаз, Констанция стянула сорочку. Доминик подходил все ближе. Она развязала тесемки белой муслиновой нижней юбки, и та соскользнула на пол. Он остановился совсем близко. Она потянулась к завязкам на своих панталонах, но Доминик протянул руку и остановил ее. С легкой улыбкой на губах он развязал узкие ленточки, положил руки на ее бедра и спустил панталоны. Его руки скользили по телу Констанции, обжигая ее кожу.
Она судорожно вздохнула. Его ладони, загрубевшие от верховой езды, удивительно нежно касались ее тела, разжигая в нем желание. Констанция ощутила сладкое томление между ног.
Взгляд Доминика упал на ее груди с сосками, напрягшимися в ответ на его прикосновения. Он удовлетворенно улыбнулся. Глядя в глаза Констанции, Доминик продолжал ласкать ее тело, не пропуская ни одного изгиба. Он ласкал ее грудь, теребя пальцами соски. Его руки гладили ее по спине, скользили по бедрам.
Он прижал Констанцию к себе, и она почувствовала, как его восставшее мужское достоинство коснулось ее живота. Она закрыла глаза, и тут рука Доминика скользнула между ее ног. Констанция судорожно вздохнула, распахнув глаза. Его пальцы ласкали нежные складки. Констанция положила руки ему на плечи, а пальцы Доминика продолжали творить чудеса.
Никогда прежде она не испытывала такой бури эмоций, не представляла себе, что наслаждение может быть таким сильным, а ведь он даже еще не поцеловал ее. Тело Констанции трепетало от едва сдерживаемого желания, что-то словно взорвалось в ней, и она издала слабый крик.
Она таяла. По-другому и не скажешь, подумала Констанция. Она таяла, и колени ее подгибались, она держалась на ногах только благодаря сильным рукам Доминика. Она склонила голову ему на грудь и обвила его шею руками. Его сердце громко стучало, кожа была разгоряченной и влажной. Констанция слышала его хриплое дыхание.
— Доминик… — она подняла на него изумленные глаза, — это было больше, чем я… это было чудесно. Но то, другое…
Констанция смущенно умолкла, покраснев. Доминик посмотрел ей в глаза, снял с кресла одеяло и расстелил его на полу.
— Не волнуйся, дорогая, — сказал он, опуская Констанцию на одеяло и ложась рядом с ней, — мы только начали.
И тут наконец он поцеловал ее.
Глава 14
Он целовал ее так, словно в их распоряжении было все время мира, медленно, нежно. Констанция отвечала на его поцелуи, мечтая навечно остаться в его объятиях. Ее пальцы скользили по его телу, наслаждаясь прикосновением к коже. Она знала, что в нем бушует желание, что за его неторопливостью скрывается железная выдержка.
Констанции нравилось думать, что он хочет ее так же сильно, как и она его. Кончиками пальцев она погладила Доминика по груди, и он задрожал. Она и не представляла, что способна так быстро возбудиться после пережитого ею сладостного потрясения. Должно быть, на ее лице отразилось удивление, потому что Доминик посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
— Ты думала, это все? — прошептал он, и, когда Констанция кивнула, склонился и поцеловал в уголок рта. — Нет, это не все. — Он коснулся губами ее шеи. — Далеко не все. Обещаю.
Он целовал ее щеки, подбородок, нежные веки, потом сжал губами розовую мочку уха. По телу Констанции пробежала сладкая дрожь. Она беспокойно задвигалась в его объятиях, не в силах больше выносить его дразнящую ласку. Грубая шерсть одеяла царапала ей спину, и эта грубость только удваивала удовольствие от прикосновения его нежных губ. Со вздохом Констанция провела пальцами по его спине, ощущая напряженные мускулы.
Его язык коснулся ее уха, и Констанция вздрогнула, возбуждение нарастало, и она уже не в силах была справиться с ним. Доминик лег сверху и развел ее ноги. Он опирался на локти, но Констанция ощущала прикосновение его груди к своей, его мужского достоинства к самой интимной части ее тела.
Доминик поцеловал ее в шею, и поцелуй этот был легким, как крылья бабочки. С бесконечным терпением он ласкал языком ее груди и напряженные соски. Она застонала от наслаждения, и ее пальцы впились в его ягодицы. Доминик сомкнул губы вокруг соска. Наслаждение, которое испытывала Констанция, было так велико, что граничило с болью.
Она прошептала имя Доминика и повернула голову, чтобы найти его губы. Когда она уже думала, что вот-вот взорвется, не в силах сдерживать себя, он выпустил из губ один сосок и принялся посасывать второй.
Констанция застонала и выгнулась, стараясь крепче прижаться к его телу. Желание пульсировало у нее между ног. Она почувствовала, что там стало влажно. Доминик шире развел ее ноги, и Констанция ощутила его напряженное мужское достоинство. Она застонала и подняла ноги, чтобы принять его в себя. Ее пронзила мимолетная боль, и она вскрикнула. Доминик помедлил, все его тело содрогалось от возбуждения. Но Констанция уже забыла о боли, она сгорала от желания и крепко прижала к себе его бедра.
