Толстяк помолчал. Потом вздохнул, зачеркнул цифру в блокноте и написал поверх нее другую. Осипов усмехнулся.
– Но как я могу искать то, не знаю что?
– А не нужно искать. Мы знаем, где эта рукопись хранится. Нужно просто придумать, как ее оттуда вытащить. Люди, с которыми я консультировался, уверяли меня, что в этих вопросах равного вам нет.
Интересно, подумал Осипов, откуда толстяк набрался всего этого бреда? Кто наплел неглупому, вроде бы, человеку насчет его, Осипова, неограниченных возможностей? Он повертел в руках карандаш, хмыкнул и положил карандаш обратно на стол.
– А кто украл, вам, значит, известно?
– Рукопись украл мой заместитель. На самом деле, это он отыскал текст романа, о котором идет речь, и дальше вел все переговоры. После публикации ему полагалось довольно приличное вознаграждение. Но месяц назад он вдруг решил, что может получить вообще все. Стер компьютерные файлы с текстом романа, забрал рукопись из редакционного сейфа, покинул пределы Российской Федерации и теперь проживает на вилле в Бразилии.
– Где? – удивился Осипов.
– Да, все верно, в Бразилии. Если бы он находился где-нибудь ближе, я не стал бы вас беспокоить.
– Странное место. Он что, собирается всю жизнь отсиживаться в джунглях?
– А всю жизнь и не нужно. Он продает рукопись какому-нибудь крупному издательскому дому, получает деньги и может возвращаться. Вопрос всего лишь в том, кто успеет выпустить книгу первым: мы или те, с кем он сейчас ведет свои переговоры.
– При чем здесь милиция? Подавайте в международный розыск. Мы же Министерство внутренних дел. А у вас дело явно внешнее.
– Ну, во-первых, официальный иск подать мы не можем. Дело слишком конфиденциальное. Знать о нем до поры до времени посторонним совсем ни к чему.
– А во-вторых?
Ответить толстяк не успел. Дверь открылась, и в кабинет вошел майор. Позу Осипов сменил моментально: сказались годы тренировок. В присутствии начальства офицер милиции обязан выглядеть деловитым, собранным и готовым исполнить любое распоряжение.
Майор, не раздеваясь, рухнул за стол. Куртка у него была мокрая, шарф вокруг шеи намотан кое-как. Ноги в грязных ботинках майор сразу же попытался закинуть на рабочий стол, да только не сумел и чуть не свалился со стула. Осипов скосил на него глаза и вдруг понял: его непосредственный начальник смертельно пьян.
Толстяк ерзал у себя на стуле, но капитан больше не обращал на него внимания. Прежде пьяным своего железобетонного шефа Осипов не видел ни разу в жизни. А уж пьяным с утра, – казалось, что скорее солнце взойдет на западе. Теперь Осипов не стесняясь, во все глаза смотрел на майора. Безвольно распущенный рот, мокрые пятна на рубашке, – явно пролил на грудь какое-то количество напитков. Брюки почти до колен перепачканы в грязи. Хотелось выглянуть в выходящее на запад окно: не обнаружится ли над крышами домов еще и краешек восходящего светила?
Сообразить, что в таких случаях говорят, Осипов не мог довольно долго. Майор вытащил из кармана пистолет и положил перед собой. Странно (подумал Осипов), что табельное оружие лежало у него не в кобуре под мышкой, как обычно, а просто в кармане куртки.
– Гуманитарий уже здесь? – наконец спросил майор.
– Нет.
– Звонил?
– Пока нет. Он вам нужен?
– Очень.
Осипов посмотрел на лицо майора, перевел взгляд на оружие и все-таки спросил:
– Что-то случилось?
– У меня? Нет. У меня все отлично, а у тебя?
– Тоже все хорошо.
– Ну так и занимайся своими делами.
Капитан послушно перевел взгляд на толстяка. Попытался вспомнить, на чем именно они остановились. Потом сказал, что лучше, наверное, им будет продолжить в коридоре, подхватил посетителя под локоть и вышел из кабинета.
Даже стоя издатель едва доставал Осипову до плеча. Капитан чуть придавил его локтем к стене и негромко, так, чтобы тот едва мог расслышать, объяснил:
– Договоримся так. Десять процентов суммы вы выплатите мне сразу, сегодня. Еще двадцать в течение недели. Все накладные расходы, если они появятся, вы тоже берете на себя.
– Хорошо. Я согласен.
– И предупреждаю сразу: никаких гарантий я не даю. Если вернуть рукопись не получится, аванс все равно остается мне.
Толстяк даже заскрипел от досады. Но все же кивнул:
– Договорились.
– Все, идите. Ваш телефон у меня есть, если что – позвоню.
Толстяк засеменил своими короткими ножками к выходу. Капитан вытащил из кармана телефон:
– Где ты, дорогой друг? Вот и отлично! Там пока и сиди. Нет, на службу спешить не стоит. Как называется кафе? Можешь чего-нибудь мне пока заказать, я сейчас подъеду.
3
Барменша убрала со стола грязную посуду и тут же принялась выставлять еще какие-то салаты. Когда она ушла, Стогов все-таки поинтересовался у капитана:
– У тебя сегодня день рождения? Или, может, майор вручил тебе орден за заслуги перед ним лично?
– Нет. День рождения у меня весной.
– Тогда по какому поводу вечеринка?
– Не обращай внимания. Будем считать, что Дед Мороз прислал нам гостинцев.
– Как зовут Деда Мороза?
– Давай называть его Хобот. По-моему, отличное имя.
– Тогда за Хобота?
– До дна!
Они выпили и одновременно потянулись за сигаретами. Их столик располагался у самого окна, и иногда казалось, что бьющиеся в стекло капли все-таки забрызгают стоящие на столике пустые бокалы. Часы показывали 13–37. Бокалов успело скопиться довольно много. Некоторое время перед витриной стоял странный парень в бесформенной мешковатой куртке, но, постояв некоторое время, ушел и он.
Стогов проводил парня глазами. Ему показалось, что где-то он его уже видел, но думать на эту тему долго ему совершенно не хотелось.
– Ты никогда не хотел уехать в Бразилию?
– Зачем? Чего бы я там делал?
– В Бразилии тепло… Наверное…
– Знаешь, последнее время я часто думаю о смерти. О том, что другие люди станут жить дальше, а мое мертвое тело скоро закопают в землю.
– И что?
– Да, в общем-то, ничего. Просто хочется, чтобы земля, в которую его закопают, находилась бы где-нибудь тут.
– Если ты будешь мертвый, какая тебе разница?
– Ты прав. Разницы никакой. Давай за это и выпьем. А к чему ты вообще об этом спросил?
Осипов только пожал плечами. Они помолчали.
– Как твои поиски библиотеки Ивана Грозного?
– Движутся потихоньку.
