— Ты в порядке? — спросила она.
Он кивнул, после чего его тут же вырвало. Прямо на неё.
Недавно съеденным бутербродом с ливерной колбасой и яйцом. Вам было бы приятно снова увидеть уже съеденный бутерброд с ливером? Вот именно.
И жёлтая клеёнчатая шапочка миссис Сидман не помогла.
На том футбол и кончился. Напоследок ко мне подбежал Данни Запфер, довольный и счастливый, и по-приятельски хлопнул по плечу.
— Ну, ты его вырубил! — сказал он.
— Но я не собирался его вырубать, — возразил я.
— Нет, ты видел, как он летел? Как ракета!
— Я не хотел! — завопил я.
— Я ещё ни разу не видал, чтоб чел так вырубался.
Тут подскочил Дуг Свитек.
— Ты вырубил моего брата?
— Да не хотел я его вырубать. Не хотел.
— А все говорят — вырубил! Я сам всю жизнь мечтал это сделать. С тех пор как родился.
— Он как ракета летел! — твердил Данни Запфер.
Я похромал обратно в школу, стараясь не глядеть на несчастную миссис Сидман, которая одной рукой поддерживала шатающегося брата Дуга Свитека, а другой — закрывала нос жёлтой шапочкой. Ливерная колбаса, она такая. Пахучая. У дверей меня ждала Мирил.
— Ты правда вырубил брата Дуга Свитека?
— Да не хотел я…
— Тогда как вышло, что он влетел в штангу?
— Он споткнулся.
— Обо что?
— Об мою ногу.
— Ты нарочно?
— Вроде как…
— Но подножки против правил!
— Да он же втрое больше меня!
— И что из этого? Можно правила нарушать? Идиота из него делать?
— Не делал я из него идиота!
— Ага, и из меня тоже! Зачем заставил к тебе в парту лезть? Там сюрприз, там сюрприз! А сюрприза никакого и нет.
— При чём тут брат Дуга Свитека?
— При том! — бросила Мирил и ушла, гордо чеканя шаг. Ну вот, опять. Хорошенькое объяснение! Когда она так говорит, я чувствую себя последним тупицей. При чём «при том»?
Когда мы вернулись в класс, лицо у миссис Бейкер было кислое. Ещё бы! Ведь покушение на меня не удалось. Её коварный замысел потерпел полный крах. Она ходила с этим кислым лицом до конца учебного дня и скривилась ещё больше, когда по школьному радио объявили, что брат Дуга Свитека отделался сравнительно легко, что врачи дней десять за ним понаблюдают, а потом он вернётся в школу. И ещё что до конца недели нужны дежурные на спортплощадку.
Миссис Бейкер посмотрела на меня.
Как же она меня ненавидит!
Остаток дня мы занимались по учебнику «Родной язык для нас с тобой» — рисовали схемы предложений. Как будто это кому-нибудь нужно. Разве что англичанам? Но здесь, в Америке, — никому.
Миссис Бейкер поочерёдно вызывала нас к доске: разбирать предложения и рисовать схемы. Мирил она дала такое предложение:
Ручей течёт с высокой горы.
А Данни Запферу — такое:
Он забил круглый мяч в ворота.
Мей-Тай досталось коротенькое:
Девочка шла домой.
Это и понятно. Ведь Мей-Тай совсем недавно, летом, переехала сюда из Вьетнама и пока знает мало слов. Штук десять, не больше.
А вот предложение Дуга Свитека:
Я прочитал книгу.
Тоже куцее предложение, хотя по другой причине: Дуг у нас книжек не читает, и, наверно, ему предлагалось над этим задуматься.
А вот предложение, которое досталось мне:
Мы не даём цены тому, что наше,
но стоит только потерять — и вдруг
откроем в нём прекрасного так много,
что нет утраченному и цены.
[1]
И как, по-вашему, изобразить это в виде схемы? Тот, кто написал такую жуть, точно не разобрал бы её по составу. А уж для семиклассника — полная безнадёга. Я молча топтался у доски.
— Что же вы, мистер Вудвуд? — якобы ободряюще спросила миссис Бейкер.
Меня аж пот прошиб. Забацай Стивенсон такое предложение в «Острове сокровищ», его бы и читать никто не стал.
— Видимо, вы невнимательно слушали мои объяснения, иначе несомненно справились бы с заданием, — укоризненно сказала миссис Бейкер. Ага, сама объяснила, как нажимать кнопку и включать свет, а от меня ждёт, что я атомный реактор построю. — Начните с «мы не даём цены тому, что наше», — продолжила она и изобразила улыбку. Но лицо было по-прежнему кислое. А глаза мерцали в предвкушении победы. Так мерцали бы глаза Джона Сильвера, окажись он в двух шагах от сокровищ капитана Флинта.
Но праздновать ещё рано, миссис Бейкер! Игра не окончена!
Динамик на стене ожил, каркнул, кхекнул и…
…произнёс мою фамилию.
Меня вызывают к директору!
Спасён!
Я положил мелок и радостно повернулся к миссис Бейкер.
Но она тоже почему-то обрадовалась! Почему?
— Немедленно, — донёсся потрескивающий голос из динамика.
И внезапно я понял: там полиция. Миссис Бейкер на меня донесла. И за мной прислали полицейских. Меня посадят в тюрьму — за то, что я вырубил брата Дуга Свитека. Ведь мой отец никому никаких взяток давать не станет. Он просто посмотрит мне в глаза, скажет: «Что ты натворил?» — и преспокойно выслушает мой смертный приговор.
— Немедленно, — повторила миссис Бейкер.
Путь до кабинета директора некороткий. А в начале учебного года он кажется даже длиннее, потому что натёртый пол громко скрипит под подошвами кроссовок, словно жалуется на мучения, которые ты причиняешь ему каждым шагом. А ещё на тебя со всех сторон пялится народ, и все знают, что ты идёшь к директору, мистеру Гвареччи. И все счастливы, что он вызвал тебя, а не их.
Да, он вызвал меня.
Когда я дошёл, мне велели подождать под дверью. Чтоб я хорошенько поволновался.
Наш мистер Гвареччи мечтает быть не директором, а диктатором. В какой-нибудь небольшой стране. Данни Запфер считает, что он просто дожидается, чтобы люди из ЦРУ устранили Фиделя Кастро и поставили его руководить Кубой, которую он тут же переименовал бы в Гвареччубу. А Мирил уверяет, что директор подыскивает себе местечко где-нибудь в Европе. Может, и так. Беда только в том, что в ожидании новой должности мистер Гвареччи по-прежнему директорствует в Камильской средней школе и оттачивает на нас свои замашки. Замашки диктатора небольшой страны.
