– Вы совсем меня не знаете.
Леди Филиппа приоткрыла рот. Похоже, об этом она не подумала.
– Зато я много знаю о вас. Этого довольно. Из вас выйдет превосходный партнер в исследованиях.
– Исследованиях чего?
– Я много читала литературы по этому вопросу, но хотелось бы лучше понять. Так, чтобы счастливо и без затруднений вступить в брак. Честно говоря, эта фраза о грубых животных выводит меня из равновесия.
– Представляю, – сухо обронил он.
И все же она продолжала говорить, будто его здесь не было:
– Я также понимаю, что для женщин… неопытных женщин… иногда сам акт не совсем… приятен. В этом случае, думаю, исследование может помочь. Собственно говоря, я предполагаю, что почерпну немного из вашего огромного опыта, и тогда нам с Каслтоном будет намного проще начать отношения. Нам придется сделать это несколько раз, чтобы ваши действия пролили свет на…
По какой-то причине Кроссу становилось все труднее слышать ее, слышать свои собственные мысли. Неужели она только сейчас сказала…
– Это спаренные маятники, – выпалила она.
«Что?!»
Он проследил за ее взглядом. Колеблющиеся металлические круги, пущенные в одну сторону, теперь двигались в противовес друг другу.
Не важно, как бы умело они ни были пущены по одной дороге, один из маятников непременно сменит направление. Всегда.
– Совершенно верно.
– Один вызывает колебания другого, – просто заметила она. – Леди Филиппа кивнула, глядя как маятники тянутся друг к другу и расходятся. Один раз. Дважды. И посмотрела на Кросса с самым серьезным видом: – Если я должна принять брачные обеты, хотелось бы понять все тонкости. Особенно плотские желания. И знаете, почему брак будит в мужчинах диких животных?
Перед глазами Кросса снова мелькнуло видение: искривленный палец во плоти, голубые глаза, полные наслаждения.
Да. Он точно знал.
– Нет.
Она явно поверила, потому что поведала:
– Очевидно, это имеет что-то общее с коитусом.
«Господи боже…»
– В Колдхарборе, где у моего отца поместье, есть бык, – продолжала она. – Я не такая зеленая, как вы считаете.
– Если воображаете, будто бык на пастбище чем-то похож на мужчину, вы так же зелены, как я считаю.
– Видите? Именно поэтому я требую вашей помощи.
Черт! Он прямиком угодил в ее ловушку. Он вынудил себя не шевелиться. Противостоять ее притяжению.
– Насколько я поняла, вы в этом очень хороши, – говорила она, не замечая хаоса, который незаметно творила. А может, слишком хорошо замечала. Теперь он уже не мог судить. Не мог доверять своему суждению. – Это правда?
– Нет! – немедленно воскликнул Кросс. Возможно, хоть это заставит ее уйти.
– Я знаю о мужчинах достаточно, чтобы понять: они никогда не признают своих недостатков в этой области, мистер Кросс. Надеюсь, вы не ожидаете, чтобы я поверила вашим словам? – рассмеялась она, звонко, весело, и эти звуки казались неуместными в темной комнате. – Вы, с вашим интересом к науке, несомненно с радостью поможете мне в моих исследованиях.
– Вы исследуете обычаи совокупления быков с коровами?
Леди Филиппа широко улыбнулась:
– Мои исследования касаются плотской похоти и аппетитов.
У него только один выбор. Запугать ее так, чтобы она сбежала. Или оскорбить:
– Вы просите, чтобы я вас трахнул?
Она широко раскрыла глаза:
– Знаете, я никогда не слышала, как это слово произносят вслух.
Перед лицом такой искренности, такой наивности он почувствовал себя последним червем. И уже открыл рот, чтобы извиниться.
Но она опередила его и заговорила с ним, как с ребенком. Словно они обсуждали что-то совершенно ординарное:
– Вижу, я не совсем ясно вам объяснила. Я не хочу, чтобы вы произвели сам акт. Просто прошу, чтобы вы помогли мне понять.
– Понять…
– Совершенно верно. Насчет обетов, детей и остального.
И, помедлив, добавила:
– Что-то вроде лекции. О животном в мужчинах. Что-то в этом роде.
– Найдите кого-то еще. В ином роде, – издевательски посоветовал он.
Она слегка прищурилась:
– Никого больше нет.
– А вы искали?
– Кто, по-вашему, взялся бы объяснить мне процесс? Разумеется, не моя мать.
– А ваши сестры? Вы их просили?
– В первую очередь. Но не уверена, что Виктория или Валери так уж интересуются или имеют много опыта в подобных вещах. А Пенелопа… она несет всякую чушь, когда спрашиваешь ее о чем-то, имеющем отношение к Борну. Что-то насчет любви и тому подобного вздора. Любовь не имеет ничего общего с научными исследованиями.
– Неужели?
Леди Филиппа возмущенно выпрямилась:
– Разумеется! Вы ведь ученый с легендарным опытом. Уверена, что вы сможете прояснить для меня много вопросов. Например, я хочу побольше узнать о мужском члене.
Кросс поперхнулся. Потом закашлялся.
А когда вновь обрел способность говорить, выдавил:
– Уверен, что так оно и есть.
– Я, конечно, видела рисунки в работах по анатомии, но, возможно, вы сумеете помочь мне с деталями? Например…
– Нет, – оборвал он, прежде чем она пустилась в подробности и задала очередной совершенно неприличный вопрос.
– Буду счастлива заплатить вам, – объявила она, – за ваши услуги.
Странный, сдавленный звук пронесся по комнате. Исходил он от него:
– Заплатить мне?!
Она кивнула.
– Скажем, двадцати пяти фунтов хватит?
– Нет.
Она нахмурилась.
– Конечно, такой мастер, как вы… стоит больше. Простите за оскорбление. Пятьдесят? Боюсь, больше не получится. Это для меня немалая сумма.
Она посчитала, что, предложив всего двадцать пять фунтов, оскорбила его. И не понимала, что он почти готов сделать это даром, заплатить ей за шанс показать все, о чем она просила.
За всю свою жизнь Кросс не хотел ничего сильнее, чем швырнуть эту странную женщину на письменный стол и выполнить ее требования.
Желание было абсурдным. А возможно, единственно уместным. Так или иначе, он не мог помочь леди Филиппе Марбери.
Более опасной женщины он еще не встречал.
Кросс тряхнул головой и сказал единственные слова, которые был способен выдавить в эту минуту. Быстро и по делу.
– Боюсь, что не могу исполнить вашу просьбу, леди Филиппа. И предлагаю вам найти кого-то другого. Возможно, вашего жениха.
