– Мы оба с ним – меченые. Но если я могу лишь по следу идти и почти на равных с нечистью рубиться, то Веркер механик от бога. И может собирать вещи, которые используют куски Тьмы нам на пользу. Представляешь?.. Смотри – это безделушка. Сшита на потеху богатым. Продать не успели… Но мастер обещает Гжелике скроить жилетку из чужих шкур. Я даже знаю, кого прибить надо будет, чтобы чешуи набрать… Ни нож, ни пуля из мелкого пистолета не возьмут. Чем тебе не приобретение?.. Дальше считай: любой пистолет или ружье – свой человек до ума доведет, отремонтирует. Больше не придется на сторону бегать… Штучки всякие необычные, чтобы тварь поймать или отпугнуть. Капканы, западни на их тропах. Да мало ли!.. Ради этого я готов из своего кармана ему платить. Потому что такого человека бросить – Барахолка от счастья удавится.
Шольц пожал плечами и попытался оставить последнее слово за собой:
– Может быть… Но ни я, ни ты его на самом деле не знаем. Мало ли что за парнем тянется.
– Я – знаю! – фыркнул палач, рассовывая по карманам любимые игрушки. – Это для тебя человек, ради выживания путавшийся со шпаной, подозрителен и опасен. А для меня он – брат, который жизнь отдать ради нас не пожалеет. И прикроет в бою, как было раньше, во времена прорывов.
– Хорошо бы, – не стал дальше спорить начальник департамента, добывая из запасов чистый лист бумаги. – Посмотрим, как дальше сложится. А я пока оформлю временную ставку для твоего оружейника. Если все будет нормально, впишем в постоянный штат… Значит, ползолотого в месяц жалованье и бесплатная комната от меня лично.
Клаккер порылся в бездонном кармане и выложил перед сыщиком шесть тяжелых желтых кругляшей:
– Держи. Считай, я за год твои расходы покрыл. А когда бумагу пачкать закончишь, то слово «временно» вычеркни, не обижай хорошего человека.
Шольц недоуменно посмотрел на золото, потом заорал:
– Вот скотина упрямая! Я для тебя же стараюсь, чтобы со службы не поперли, чтобы наместник нас обоих в ночном горшке не утопил, а ты!..
Но палач уже не слышал, вывалившись в коридор и хлопнув за собой дверью. Прогрохотали тяжелые сапоги, а взбешенный Шольц никак не мог угомониться:
– Ну подожди, осел-переросток! Я тебе еще дам прокашляться! Ты у меня еще прискачешь помощи и защиты искать!.. Вредитель!..
* * *
Веркер сидел у низкого подоконника и щурился на яркий солнечный свет, заполнивший крохотную комнату. Покосился на материализовавшегося рядом охотника, потом погладил многократно перекрашенную древесину и вздохнул:
– Странно все это. И ты, и кто с тобой работает… Будто в сказку попал.
– Ага, – согласился Клаккер, – в сказку. Страшную… Гжелика с нечистью разговаривает, если у кого в бестолковке мозгов больше, чем у попугая. Я по гнусным помойкам шастаю и хвосты рублю. Зицц по бумажкам может очередной конец света предсказать с точностью до минуты. И босс, который всем этим управляет.
– Попрет он меня, – констатировал почти свершившийся факт мастер.
Но заглянувший на минуту гость не согласился:
– Это он просто норов показывает. Обидно, что я нового человека привел, не посоветовавшись… Не бери в голову, все устаканится… Единственное, о чем прошу по возможности: со спиртным надо бы заканчивать. Чего примерещится, за пистолет схватишься – так и до настоящей беды близко. По себе знаю… Сколько раз палец на спусковом крючке ловил.
– И как завязал? – равнодушно поинтересовался инвалид, следя за бегущей по улице стайкой мальчишек.
– Начал контракты брать. Всю Изнанку исходил: то сбежавших студиозусов искал, то еще где на грани с бандитами пересекался. Даже разок заложника выкупал… Потом уже сюда попал, хвосты крутить.
Веркер повернулся и посмотрел холодными глазами на собеседника. От его взгляда веяло чем-то потусторонним.
– Тебе скажу. Потому что вижу, ты действительно меня вытащить хочешь. И плевать тебе на прошлое, настоящим живешь… Старшему – не скажу, а тебе… Помнишь зверя, что у входа сидел?
– Криволапый и с хвостом, как бревно? Помню, – отозвался палач, разом подобравшись. – Первый раз такое видел.
– Он не из Тени… То есть порождение Тени, но не ее житель… Черт, даже не знаю, как это объяснить… Одним словом – это не гость оттуда. Его здесь собрали. Каким-то образом задали форму, внешний вид сконструировали и чужой силой наполнили.
– Создали? – поразился Клаккер, машинально опуская руку на рукоятку дробовика.
– Да… Я не знаю, кто. Хотя Бриц разок обмолвился, что существует человек, научившийся любую тварь вызывать. Любую, даже которой в Тени быть не может. Конструктор… Я – механик. А он – великий создатель нечисти…
В наступившей тишине два бывших солдата смотрели за окно, на освещенную ярким солнцем улицу. Потом охотник скрипнул сапогами и двинулся к выходу:
– Найдем гаденыша. К вечеру вернусь, попрошу ребят вместе собраться. Покумекаем. Ты, может, что еще вспомнишь, сами над картами и отчетами покорпим. Если есть такой человек, то и след к нему отыскать можно.
– Одно точно знаю, его на Барахолке не было. Наверное, боялся там под полицейский рейд попасть, или еще что…
Палач уже вышел, когда Веркер спохватился:
– Подожди! Какое «вечером покумекаем»? Я-то при чем?
Клаккер заглянул обратно в комнату и усмехнулся:
– А ты думал, что будешь в углах прятаться и себя жалеть? Ага, сейчас… Извини, брат. Теперь ты официально – оружейник департамента, шеф вечером бумагу зачитает. С жалованьем, официальным жильем и разными обязанностями. И одна из них – каждый день, после тяжелых трудов, приезжать на общее собрание с пирогами и самоваром. Не мне же одному отдуваться… Все, увидимся. А про человечка я понял, буду иметь в виду.
Дверь закрылась, оставив механика в полном недоумении.
– Жалованье? Мне? Да они сдурели совсем…
* * *
Первые пару вечеров начальник департамента и новый работник лишь присматривались друг к другу. Веркер отмалчивался, сидел в углу, изредка отхлебывая чай. Шольц обсуждал общие дела, делал прогнозы на весну. А потом из Барахолки позвонили в истерике, и начальнику департамента стало не до механика.
– Эти идиоты решили устроить большие бои, – рассказывал старый унтер, первым примчавшийся на вызов. – Не поленились сколотить несколько команд загонщиков, забрались в глубь пустошей и нахватали несколько мешков дряни. Привезли в подвал, только разгрузились, как по их следам пришла целая орава тварей. И все – здоровенные, я таких давно в Городе не видел.
– А зрители? – поинтересовался палач, проверяя, насколько полно забит патронташ.
– Завсегдатаи и охрана. Счастье еще, что утром все случилось. Человек тридцать внутри, не больше… Точнее, было тридцать, – поправился полицейский, останавливаясь рядом с оцеплением.
