* * *
По лестнице прогрохотали сапоги, и звонкий от бешенства голос проорал:
– Замерли все, а то покрошу, как повар капусту!
Веркер узнал палача и ответил, стараясь выговаривать слова четко и разборчиво. Мастера била крупная дрожь, заново заставляя переживать ощущение неминуемой смерти, уткнувшейся холодом ствола в затылок:
– Это я, Клаккер! Тут трое, должно быть, убиты. Но проверь, может, кто и дышит пока… И свет включи.
– Сам-то жив?! – донеслось из темноты, потом в хвосте коридора щелкнуло, и бледно-желтые пятна огней побежали узкой цепочкой по стенам, с трудом пробиваясь сквозь сизый пороховой дым.
Охотник с дробовиком наперевес быстро скользнул к лежащим на полу телам и проверил пульс на шее двух боевиков. Потом взглянул на то, что осталось от головы Сирилла, убрал оружие и присел рядом со горбившимся у стены мастером.
– Минус три, неплохо повоевал. Зацепили?
– Меня – нет. А крок – отмучился. Минуту назад… Спас меня, бедолага, а сам и пулю принял, и нож…
Крохотный монстр лежал на руках Веркера, заливая его черной кровью. Шкура помутнела, утратив глянцевый отблеск, шерсть спуталась в грязно-бурые лохмотья. Бывшее порождение Тьмы сумело перекусить чужую руку, поднявшую оружие на друга, но не смогло защититься от клинка, которым разъяренный противник искромсал маленького воина. Жизнь за жизнь – привычный для войны размен. Но вряд ли кто согласится с холодной страшной истиной кровавых мясорубок, закрывая глаза погибших товарищей…
– Подожди, вроде шевелится, – прошептал Клаккер, ощупывая круглое брюшко.
Шкура треснула, и на пол повалились маленькие чернильно-черные шарики размерами со сжатый кулак охотника. Один, два, потом еще и еще. Всего в спешно подставленный шлем упало пять крохотных монстриков, точных копий своей матери.
– Черт! Так у нас была самка… Представляешь?! – удивленно воскликнул палач, бережно придерживая бесценную ношу.
– То-то крок по углам рыскал, все место поспокойнее искал… – прошептал Веркер, потом погладил мертвую голову и поправился: – Искала…
Клаккер попытался переложить зверюшек поудобнее, и самый шустрый тут же вцепился крохотными зубками в чужой палец. Чуть сжав маленькие челюсти, мужчина освободился от бульдожьей хватки и спросил, облизывая укус:
– У тебя уха осталась? Вроде в обед готовил.
– Осталась. – Оружейник обессиленно привалился к стене. – Между окон миска стоит… И печь еще теплая… Какие у тебя нервы – не пронять ничем. Меня – колотит, а ты про ужин думаешь.
– А чего метаться-то? – удивился палач, поднимаясь и прижимая ворчащий шлем к груди. – Вон, гремят уже внизу, не иначе, унтеры подтянулись. Я как в дом вломился, тайный рычаг дернул у входа. Так что с ближайшего отделения уже должны первые парни примчаться… А уху – мелюзге, чтобы поели и успокоились… И кольца маленькие у тебя где лежат? Надо бы нацепить, а то разбегутся, лови их потом по всему Городу…
* * *
Начальник департамента Сыска мрачно восседал на своем кресле, подобно императору, потерпевшему сокрушительное поражение на давно обжитых землях родного королевства.
– Плохо сработали, очень плохо. – Сыщик выговаривал то ли подчиненным, молча застывшим на любимых местах в кабинете, то ли себе. – Посторонних без проверки запустили, дежурного только сейчас в божий вид привели. А могли бы и на похороны попасть… Самый слабо подготовленный из команды в итоге вынужден был жизнью рисковать. И если бы не зверь, то еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Палач покосился на начальника и прижал к груди коробку, где дремали пять зубастых бестий, укутанных в драное одеяло:
– Зверей не отдам! А то скажешь, что тоже надо для отчетности…
– Для отчетности я покойников спишу, а за мелюзгу головой сам ответишь. Раз взялся с ними заниматься, то и ответ тебе держать. Где набедокурят – по полной строгости спрошу. – И было видно, что сыщик действительно спросит, невзирая на личные дружеские отношения.
Чуть выпустив пар, Шольц перевел взгляд на оружейника, и Веркеру стало очень неуютно. Куда как хуже, чем в залитом кровью коридоре.
– А теперь, уважаемый мастер, расскажите нам все с самого начала. С того момента, как вы познакомились с мерзавцами, что пожаловали в гости. И какого дьявола история, закончившаяся два или три года тому назад, нашла продолжение в моем управлении… Детально. Не пытаясь казаться лучше, чем вы есть… Я слушаю.
Рассказ бывшего кавалериста вышел сумбурным и путаным, но в целом обрисовал картину происходящего с той или иной долей достоверности. Оказалось, что часть первых поселенцев, столкнувшись с монстрами из Тени, попытались получить выгоду из страшного соседства. Необычные качества людей, переживших атаку нечисти. Зверье, обученное убивать по приказу. Мираж будущего господства на Изнанке. Все это и многое другое, порожденное низменными чертами человеческой натуры, стали основой для сектантов-демонологов, принявших Тьму как свою истинную сущность.
Бесконечные эксперименты требовали все новых и новых подопытных. И вновь обращенные адепты рыскали по всей округе, пытаясь завербовать или обманом получить нужный «материал». Отставной солдат, выброшенный на произвол судьбы из госпиталя с грошовой пенсией, был для них удачным приобретением. Работа сапожным мастером на дальней ферме – что может быть лучше? Вот только верстак с инструментами превратился в пыточный подвал, а вместо работы Веркер получил дни и ночи, заполненные болью. Просто чудо, что ему удалось в один из вечеров выползти из своей клетушки, не запертой по небрежности. И хватило сил пробраться на конюшню, по дороге пробив голову дремавшему Сириллу. Забрав лошадь и прихватив с собой пистолет, оружейник сумел дотащиться до Барахолки, где бывший приятель укрыл беглеца. А потом был собран первый ошейник, второй, и история пошла по другой колее.
– Имперские власти дважды зачищали горные районы. Первый раз – когда демонологи пытались сместить власть в нескольких городках. Второй – когда кто-то на верхах посчитал, что накопленные сектантами знания могут принести пользу государству, и не стоит оставлять подобный груз в чужих руках. Думаю, старую ферму, где тебя держали, давно уже сровняли с землей, – сказал сыщик, когда Веркер закончил рассказ. – Так что твоя ценность для демонологов в чем-то другом.
– Увы, я не обладаю чутьем Клаккера и неспособен идти по следу нечисти. Я не могу читать их мысли, не могу с ними разговаривать. Я не умею вести следствие и находить улики. И не умею из горы фактов сделать правильный вывод. Я не, не… Проще сказать, что я не умею ничего, так или иначе связанного с Тьмой.
– Но мерзавцы пришли по твою душу. И ты им был нужен живым.
– Просто я их помню. Всех, кто появлялся тогда в подвале. Каждого… И если подобные люди стоят рядом, я шкурой чувствую, кто это… Жаль, не могу это использовать на расстоянии.
Шольц удовлетворенно кивнул:
