– Чего?!
– Что – чего? – не поняла бабушка Женя.
А старик аж покраснел от злости.
– Чего это ты тут удумала? А? Ну-ка! Ну-ка!
Он выхватил у бабушки Жени пульт и замахнулся на неё.
Бабушка Женя не особо испугалась. Подумаешь, старик-глыба, старик-пароход. Уж не страшнее бешеной собаки, которая как-то накинулась на неё в подворотне. А с той собакой бабушка Женя справилась голыми руками.
– Электричество надо экономить, – отчеканила бабушка Женя, скрестив руки на груди.
– Чего-о? – закричал старик. – А ну! Пошла вон! Вон отсюда пошла!
Только теперь бабушка Женя испугалась.
Она ведь не боялась ни собак, ни людей, ни грозы, ни аварий. Только одного боялась бабушка Женя – грубых слов. Она попятилась, совсем как щуплый заместитель директора Миши.
А старик-глыба ещё прокричал три очень грубых слова, и бабушка Женя убежала по лестнице на второй этаж.
Бабушка Женя не знала, что там живут самые сердитые и недовольные старики. Всех, кто дерётся, хулиганит и к кому вызывают полицию, отправляют на второй этаж. Они сидят там, запертые в своих палатах, и выпускают их только в столовую.
Поэтому коридор у них был совсем пустой и даже телевизор не работал. Бабушка Женя послонялась по коридору, присела перед молчащим телевизором.
Возле телевизора стояли две вазы. Одна с гладиолусами, другая с астрами. Цветы в обеих были ненастоящие. Искусственные. Лепестки из тряпочек, стебельки из пластмассы.
А бабушка Женя всё сидела и думала: «Почему здесь все такие злые, недовольные?» А потом на цветы посмотрела и догадалась: вот почему! Потому что у них тут цветы искусственные! Ненастоящие! А какая радость от искусственных цветов может быть? Одно огорчение!
«Как бы их на живые заменить?» – задумалась бабушка Женя.
Можно было, конечно, пойти к Мише и попросить. Но бабушка Женя уже поняла, что Миша – он вроде её сына, Серёжи. Его лучше по пустякам от работы не отрывать, а то с ним случится стресс и голова разболеться может. Поэтому лучше самой. Но как? Откуда взять цветы?
Вдруг бабушка Женя вспомнила! У бабушки Кати полно цветов! Она же предлагала их бабушке Жене, когда та у неё унитаз починила! Вот будет Кате радость – с санаторием цветами поделиться. И дому отдыха тоже радость будет.
Но вот беда – все вазы ведь заняты! Куда ставить живые цветы, если в каждой вазе – искусственные?
– Ага, – проговорила бабушка Женя, – придумала! Я эти цветочки потихоньку вытащу и спрячу. К себе под кровать. А в вазы, тоже потихоньку, поставлю живые. Попрошу Катю через Серёжу или Таню их передать. То-то будет здорово!
Бабушка Женя подошла к вазам и потихоньку вытащила один гладиолус и две астрочки. И вдруг в коридоре появились люди. Сначала – медсестры. Они ходили вдоль дверей и отпирали их ключиками. А когда двери отворились, в коридор выскочили сердитые старички. Их на обед выпустили. Увидели они бабушку Женю, да как закричат:
– Это что ещё такое?! Что за безобразие?! Ишь! Ворует у нас цветочки!
– Что? – растерялась бабушка Женя. – Да я… я не…
– Вор! Вор! Держи вора! – закричали старички и с кулаками набросились на бабушку Женю.
Хорошо, она спортсменкой была. Пригнулась, изогнулась и нырк – выскочила! Сбежала по лестнице, отдышалась. Глаза подняла – а впереди старик-глыба. Назад обернулась – толпа сердитых ей кулаками машет. И все грубые слова кричат.
Совсем страшно стало бабушке Жене, и помчалась она в свою комнату поскорее – ото всех сердитых и недовольных прятаться.
История одиннадцатая – про игру в ладошки и одну странную эсэмэску
Вбежала бабушка Женя в комнату, дверь за собой захлопнула.
А дверь вдруг снова открылась.
Бабушка Женя хотела уже развернуться и встать в боксёрскую стойку, чтобы защищаться от погони, но за дверью стоял растерянный молодой человек в голубой рубашке и голубых штанах. «Врач», – сообразила бабушка Женя.
– Я вас целый день ищу, – сказал он тихо.
Тихо, потому что бабушка Лида спала.
– Извините, – прошептала в ответ бабушка Женя.
– Мне надо вашу ногу посмотреть, – проговорил врач, – садитесь на кровать.
Врача звали Саша, он был совсем молодым, моложе сына бабушки Жени. Сразу сказал, что с ногой всё в порядке: ушиб есть, но лично он отправил бы её лечиться домой.
– Так отправьте! – уцепилась за рукав голубой рубашки бабушка Женя. – Умоляю вас, отправьте меня домой!
– Тише! – попросил врач, бросив взгляд на бабушку Лиду.
Та по-прежнему лежала на кровати, и глаза у неё были закрыты.
– Вы понимаете, – продолжил врач, – вопрос о том, кого выписывать, решаю не я. А наш главный врач.
– А кто у вас главный врач?
– Директор.
– Директор, – сникла бабушка Женя.
Да, Миша её не отпустит… Он, как и Серёжа, считает, что она должна отдохнуть.
– Не расстраивайтесь, – попросил её врач Саша, – я не буду прописывать вам уколы. Только мази, компрессы и массаж.
– А Лиде? – вспомнила бабушка Женя. – Ей обязательно уколы делать?
– Лидии Александровне? – переспросил врач, снова глянув на бабушку Лиду. – Нет, я давно их отменил. А что, делают разве?
– Ещё как!
– Я скажу медсестре. Не беспокойтесь. Всё будет в порядке. Отдохнёте и выпишетесь. Всего доброго.
Он ушёл, а бабушка Женя всё сидела на кровати, уставившись в стену.
Она бы всё сейчас отдала за свою боксёрскую грушу. Поколотить бы её сейчас – бац! бац!
«Подушка, – подумала бабушка Женя, – а что, если вместо груши подушку поколотить?»
Села она на кровать. Взяла подушку в руки и… Вдруг уткнулась в неё лицом и заплакала. Горько, громко, навзрыд.
Ей было плохо. Ей было горько. И особенно её расстроил визит врача Саши. Если бы все в санатории были злыднями, она бы принялась с ними воевать. А когда тебе кто-то добро и грустно улыбается и просит немного потерпеть, себя становится так жалко… Что хочется плакать.
А ещё хочется плакать от несправедливости. Не хотела она в этот санаторий… А её запихнули.
Бабушка Женя залезла на кровать прямо с ногами, голову под подушку спрятала и проплакала до самого вечера. Сама не заметила, как заснула.
Проснулась она в полной темноте от странного звука. Хрясь!
– Ай! – испугалась бабушка Женя.
Это заскрипели пружины в её кровати. Рядом с бабушкой Женей кто-то сел! Кто-то большой! Прямо ей на ноги!
