Сопровождающий майор внимательно посмотрел на нее.
– Почему вы так решили, гражданочка?
– Это все строил мой предпоследний муж. С сорокового по сорок девятый годы. И я помню, с какими проблемами они сталкивались. Мы ведь едем под Учинским водохранилищем?
– Вопросы будете задавать генералу, – обиженно сказал майор и отвернулся.
Но генералу, похожему на ученого моржа, было не до ответов на вопросы. Он жестом велел вошедшим сесть, сам же стоя рапортовал сразу по двум телефонам:
– Так точно. Да. Лучшие силы. Уже задействованы. Так точно. Будет сделано.
Потом он махнул рукой, выгоняя майора, и подбородком показал Крису на зеленый оружейный ящик.
В ящике рядком стояли бутылки с виски.
Крис провел по ним длинным тонким пальцем и вытащил «Баллантайн». Сильвестр ловко расставил бокалы.
– Есть доложить в восемь, – закончил генерал, постоял несколько секунд с закрытыми глазами, потом опустил трубки на рычаги.
– Альберт Мартович задерживается, – сказал генерал совсем другим голосом – не тем, которым только что отчитывался перед невидимым начальством. – Просил объяснить вам задачу. Простите, Кристофор Мартович, но… – он выразительно посмотрел на его «свиту». – Не лучше ли?..
– Не лучше, – отрезал Крис.
– Ладно, вам виднее… Да, забыл представиться: Щукин. Петр Васильевич. Оперативный дежурный по области. Ситуация следующая: неизвестными террористами заминирован вагон, перевозящий термит. Знаете, что такое термит? Так вот, вагон этот находится, вероятно, в черте города. Возможно, в сцепке с другими такими же вагонами. Если произойдет воспламенение, то оценить масштаб катастрофы я не берусь. Специалисты говорят, что это воспламенение всего, что горит, в радиусе километра…
– Какой идиот впустил эти вагоны в город? – спросил доктор.
– Тут все сложнее, – сказал генерал.
– То есть я должен найти мину? – спросил Крис.
– Да.
– Известно, какого рода мина?
– Только предположительно. Мы думаем, это термитные же шашки с электровоспламенителем. А вот относительно управления – тут ничего сказать не можем. Возможно, банальный будильник. Возможно, радио. Увы…
– Ясно. Сколько вагонов с термитом сейчас в Москве?
– Около ста.
– Что?!
– Около ста. Возможно, больше. Мы не успеваем их выводить. Да еще этот ураган… Вы найдете мину?
– Петр Васильевич! Я не знаю, что про меня наговорил мой братец, но я не ясновидящий. Для того чтобы найти вещь, мне нужно знать о ней как можно больше. О ней – и обо всем, что вокруг нее. Рассказывайте, что происходит.
– Ладно. Но это не для разглашения. И вообще желательно бы посторонних удалить…
– Вы никак не поймете. Это не посторонние. Это мои помощники. Резонаторы, усилители…
– Ну, хорошо. Значит, так. В прошлом году под Москвой были обнаружены туннели, наполненные термитом. По предварительным оценкам, там его около полутора миллионов тонн…
Хасановна ахнула.
– Под Москвой? – спросила она.
– Да, под Москвой. Вы что-то знаете об этом?
– Термит в таких количествах готовился для обогрева Северного морского пути и кардинального преображения Арктики… но в сороковом году всех разработчиков расстреляли за саботаж и подрыв обороноспособности… Может, и правильно: уже с тридцать шестого года мы фактически – не по отчетам – выплавляли алюминия больше, чем Америка и Германия, вместе взятые, а в войну вся истребительная авиация была фанерная… На этот проект пять лет работало две трети алюминиевой промышленности, ставки были чрезвычайно высоки. Под Москвой, – повторила она и задумалась. – Как странно…
– Очевидно, Сталин намеревался повторить ловушку, устроенную Растопчиным для Наполеона, но на новом техническом уровне, – сказал генерал. – Воспламенение такого количества термита дало бы эффект, сравнимый с одновременным взрывом двух-трех десятков термоядерных боеголовок средней мощности.
– И мы все время жили на этих бомбах?.. – почти шепотом спросил Сильвестр.
Генерал кивнул.
– Уже вывезли… большую часть, – генерал не то чтобы улыбнулся, но лицо его на миг разгладилось. – И обезвредили все запалы. Так что можно спать спокойно.
– Вывезли, – сказал Крис пустым голосом. – Куда?
– На переработку. Ценнейшее сырье. Чистый алюминий…
– Да-да-да. Мне нужно знать, кто получатель. Кто оплачивает работу… и все остальное.
– Сейчас вспомню. Холдинг… холдинг… зараза, как-то называется… сейчас спрошу.
Генерал потянулся к телефону, но Крис остановил его:
– Не надо. Свои ассоциации.
– Да что-то с севером. Полярный… нет. Хибины… Хибины… Было там что-то про Хибины. Хибины… Арктика… и кто-то там… – Он перевел взгляд на Хасановну. – И вы ведь тоже говорили про Арктику?..
Хасановна, листая свой блокнот, кивнула.
– Вот, – сказала она. – «Ха-Бэ Арктик энтерпрайз холдинг». И телефоны…
– Эпическая сила! Откуда это у тебя? – удивился Крис.
– По делу «Лаокоон». Они оплачивали счет.
– Точно. Я еще, помню, удивился тогда… – Кристофор Мартович! Мы не отвлекаемся от основного?..
– Что? Ах да!.. Отец Сильвестр, налейте мне, будьте любезны, еще на два пальца… Термит упакован – или россыпью?
– Упакован…
– Ящики, мешки?
– Ящики, можно сказать…
– Какие-то необычные?
– Ф-фу… В гробах он. В гробах из оцинкованного железа. Представляете себе эту картину? Туннель, набитый гробами… Ребята, которые обнаружили… в общем, не сразу отошли от потрясения.
– Я представляю… Как удается соблюсти секретность? Ведь, насколько я понимаю, в деле занято множество людей?
– По-моему, чудом. Кое-что, конечно, предпринимаем… с одной стороны, во всех операциях задействованы только офицеры, которые понимают, что к чему; с другой – заказчик обеспечивает очень неплохую оплату труда, а кому охота вылететь на хрен собачий? Вот и молчат. А от случайностей, конечно, застраховаться невозможно… плюем через плечо… Плохо плевали, наверное. – Значит, говорите, мина? – протянул Крис. – А откуда это стало известно?
– Анонимный звонок. Кто-то подключился к нашему служебному кабелю. Очень профессионально. Засечь не удалось. Кроме того, он знал некоторые технические подробности, которые заставили нас отнестись к сообщению серьезно.
– Но при этом вы уверены, что это не ваш человек.
– Н-ну… не то чтобы уверен, но думаю, что он, скорее, связан с заказчиком.
– Интуиция?
