– Мы не робеем! – говорит Кларенс П. – Мы зледим! Мы глядим на важи безобразия во взе глаза! Мы раззледуем всё бодозридельное и взегда чуем, езли у зозеда бобахивает рыбой!
– О, тогда вы по адресу, – соглашается Панчо. – У нас точно попахивает. Нет, даже пахнет! Рыбой!
– Эдо бозор! Мы боложим эдому гонец!
– Этому – чему? – миролюбиво интересуется Панчо.
– Мы боложим гонец важему безздыдздву! – говорит Кларенс П.
– Каким же образом? – спрашивает Панчо.
Кларенс П. прищуривается.
– Э-э-э! Не вежайде лабжу на ужи Гларензу Б. Глаббу. Я знаю важи уловги, миздер Гладиде-деньги-в-зумгу. И уловги важи со мной не бройдуд!
Панчо улыбается. Ступив в тень от фургона, он кладёт руку на плечо ДУРЕН-дознавателя.
– Вы позволите называть вас просто Кларенсом? – спрашивает Панчо.
– Не бозволю! – отвечает Кларенс П. – Одбуздиде немедленно!
– Не пугайтесь, мистер Клапп, – вкрадчиво говорит Панчо.
– Кларенс П. Клапп никогда не пугается! – замечает Фред.
– Неужели? – Панчо обрадован. – Тогда, возможно, он хотел бы поплавать в моём аквариуме?
Охламоны смотрят на Кларенса П. Его глаза предательски поблёскивают.
– Одбуздиде, вам говоряд! – шипит он. – Уздроили дуд небодребздво и безздыдздво!
– Вы уверены? – говорит Панчо.
– Абзолюдно! Эдод мальчижга – дьявол, а вы, зэр, згользгий диб! Згользгий, гаг угорь.
Панчо смеётся.
– И эди важи рыбы… – Кларенс П. кивает на аквариум.
– А их как обзовёте? – живо интересуется Панчо.
– …они вовзе не де, за гого вы их выдаёде, – заканчивает Кларенс П.
– Не пираньи? – уточняет Панчо.
– Не они.
– А теперь слушайте меня, Кларенс, причём внимательно. – Панчо указывает на Стена и аквариум с рыбами. – Этот мальчик – один из самых храбрых мальчиков, которых нам с вами доводилось видеть. А рыбы – самые свирепые и кровожадные рыбы на свете. И наш храбрый мальчик собирается поплавать с ними в одном аквариуме.
– Этот шкет? С этими кильками? – Фред фыркает.
– Да, – говорит Панчо.
– А я твоего шкета проглочу – не подавлюсь. А кильками закушу! – Тед ржёт.
– А воду из этой плошки вместо бульона выпью! – добавляет Дуг.
– Что ж, давайте попробуем! – предлагает им Панчо. – Идёмте к аквариуму. Суньте палец в воду!
– Здойде, барни! – кричит Кларенс П. – Не злужайде его! Миздер Гладиде-деньги-в-зумгу бодначиваед вас на бодозридельные делижги. Он бодздрегадель! Эдо взё жалгие уловги! Зэр, в важем зрелище нед абзолюдно нигагого змысла! И у наз нед желания бринимадь в нём учаздие. Немедленно одбуздиде меня! И убирайдезь из эдих мезд! А мы брозледим. Ждобы духу важего и важих вонючих рыб дуд не было!
Охламоны ржут и плотным кольцом обступают Панчо.
– Ха, рыб-убийц нашёл! – гогочут они. – Килька!
Парни надвигаются на Панчо вплотную, вот-вот схватят! Но нет! Он уже идёт через толпу обратно к аквариуму.
– Не здавайдезь, барни, – говорит Кларенс П. – Мы бобали в одно из замых здражных и дёмных мезд в мире. А зам мир кадидца в дардарары! Змодриде во взе глаза! Злужайдезь меня и набирайдезь ума-разума.
Парни пялятся на Панчо, на Стена, на толпу и на пираний, которые безмятежно плавают в ярко освещённом аквариуме.
– Однажды, барни, мы бокончим зо взей нечиздью на взём зведе, – объявляет Кларенс П. – Дагих безумных мезд, как эдо, дагих безумных людей, как эди, больже не будед. И бодозридельных ёмгоздей з водой, и бодозридельных блощадных зрелижч – ничего не будед.
– То-то заживём, босс, – говорит Альф.
– И все вокруг будут такие, как мы? – спрашивает Дуг. – Простые мирные охламоны?
– Ага, – отзывается Фред. – И мы им устроим та-а-а-кой мир!..
– Круто! – подхватывает Тед. – Охламоны обустроят мир!
– Хорожо згазано, Тед, – хвалит Кларенс П. – Я зам бы лучже не выдумал.
Глава сорок четвёртая
Ещё недавно Стен был попросту несчастным сиротой без родни и друзей, а теперь он стоит перед огромной толпой и готовится исполнить смертельный трюк. Но он все равно сирота. И у него всё равно нет родни и почти нет друзей. Конечно, есть Панчо, который снуёт меж людей с потяжелевшей бархатной сумкой в руке. Есть Достоевски и Ниташа – они стоят в первых рядах, они гордятся им и очень волнуются. Есть в толпе и человек-кабан, и женщина с клыками, и Питер-Рассмеши, и мистер Смит, и Морской Волк. Есть люди, с которыми Стен сидел у костра и ел печёную картошку, есть вся ярмарочная ребятня, все люди, которые махали и улыбались ему, которые окликали его по имени. И есть множество незнакомых людей, которые смотрят на него и желают ему успеха.
Тем временем давайте-ка вернёмся на просёлок. Там, взявшись за руки, плетутся те двое, которые любят Стенли Эрунда с самых первых дней его жизни и которым надо непременно успеть к началу представления. Анни и Эрни ещё не знают, куда именно они стремятся, они просто шагают к огням, музыке, крикам и смеху, которые эхом раскатываются в воздухе.
– Это же ярмарка, Эрни! – говорит Анни.
– По всему слышно, – отзывается Эрни.
– Я так люблю ярмарки! – восклицает Анни. – Да и ты их когда-то обожал. Помнишь?
– Помню, – печально отвечает Эрни. Он думает о ярмарке, которая покинула их городок в тот день, когда ушёл Стен.
Анни крепче сжимает его ладонь.
– Как же там было чудесно! И мы были молоды… Катались на «Музыкальном экспрессе», охотились на пластмассовых уток, выигрывали призы, а цыганка предсказывала нам будущее.
– «Ты повстречаешь юную и прекрасную девушку!» Так мне нагадала цыганка. Так всё и случилось! Я встретил тебя!
– А мне она напророчила высокого красивого мужчину. И всё сошлось! Это был ты.
Эрни улыбается, вздыхает.
– Бедная моя, любимая! Сколько же бед я тебе принёс…
– Не говори ерунды. Всё будет хорошо, – говорит Анни.
– Ой ли?.. – Эрни опять вздыхает.
– Да, всё будет хорошо, – слышится чей-то голос. – Пока ваши сердца верны себе и друг другу.
Они оборачиваются. На обочине стоит цыганка. Свет луны падает на неё, на пустырь, на ярмарочные балаганы…
– Не бойтесь, – тихонько говорит цыганка. – Я не принесу вам зла. Я цыганка Роза.
Анни подходит ближе, вглядывается.
– Та самая! Я встретила вас когда-то на ярмарке! Я была совсем девочкой. Но ведь этого не может быть!
