Поэтому неминуемое видение Виолетты Ли меня просто опустошило.
Я обнаружила, что, несмотря на то что со времен своего детства значительно выросла, все еще помещалась на дереве в нашем саду, куда после видения сбежала, чтобы успокоиться… туда, где ствол расходился на четыре ветки, образуя место, где я могла сидеть, не боясь упасть, если снова потеряю сознание.
Именно это напугало меня больше всего. Я упала в обморок. Как подкошенная, я обрушилась на выложенный плиткой кухонный пол — хуже того, у меня в руке был нож, потому что я как раз начала готовить ужин. Только чудом мне удалось не удариться головой обо что-нибудь или не напороться на нож.
Единственным предупреждением о надвигающемся видении была страшная боль, которая внезапно пронзила мою голову, когда я начала готовить. Даже очнувшись, я чувствовала, как сильно ломит в висках.
Увиденное мной было безотлагательным.
Их приближение я почувствовала по волне магии, которая неслась перед ними. Я спрыгнула с дерева на тропинку, как раз когда трое мужчин приземлились тут же. Я нахмурилась, когда ко мне поспешил Фэллон.
— Вы что, всю дорогу летели?
Принц пожал плечами, словно это была мелочь, но при этом он изрядно вспотел.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
Я покачала головой и повела его и Эдмунда в дом, Ричард уже успел куда-то исчезнуть. Я наклонилась, чтобы снять туфли, а когда выпрямилась, принц протянул руку и положил ладонь мне на щеку, привлекая меня ближе.
— На тебе лица нет.
Широко раскрыв глаза, я отступила и скривилась.
— Мне неловко об этом говорить, но от тебя воняет.
Он что-то пробормотал и отвернулся, закрыв лицо руками.
— Спокойно, Фэллон, спокойно, — уловила я его еле слышный выдох. Эдмунд едва сдерживал ухмылку. Принц снова повернулся ко мне. — Можно я воспользуюсь вашей ванной?
Я указала на лестницу, что вела на второй этаж, а сама отправилась в кухню. Если я сегодня еще планирую поесть — а мой аппетит вернулся с новой силой, — придется доготавливать пиццу в их присутствии.
Эдмунд вошел как раз тогда, когда я взяла в руки наполовину нарезанный болгарский перец. Я подняла на него глаза. Он, должно быть, использовал заклятие, чтобы сменить свой вечный пиджак и белую рубашку на серую тенниску.
Он прикрыл за собой дверь.
— У вас было видение, не так ли?
Я кивнула и вернулась к работе. Меня совсем не удивило, что он знал обо всем. Он имел доступ к любой секретной информации.
— Вы ведь знаете, что он передает все, что вы ему рассказываете, своим тете и дядя, а они — королю?
Я перестала резать и закрыла глаза.
— Знаю. Пока Фэллон выступает в роли посредника, на данный момент меня это не беспокоит.
— Если ваши видения и дальше будут оказываться точными, они могут начать строить свою политику, основываясь на них, — настаивал он.
— Знаю, — ответила я слишком быстро и едва не порезалась, чересчур решительно отрезав последнюю четвертинку перца. — Я знаю, Эдмунд. Но разве у меня есть выбор? Я ведь вижу Виолетту Ли, черт возьми!
Он стоял, опираясь на стену между прихожей и дверьми, что вели в гостиную.
— Я бы не стал так выражаться в присутствии Фэллона, барышня.
Я бросила на него красноречивый взгляд, который вполне подходил к моим словам, и тихо выругалась. С тех пор как Эдмунд взял на себя роль моего суррогатного дяди, он делал замечания относительно любой моей оплошности — от того, что я говорила, до моей осанки и рациона питания. А по поводу моих пятисантиметровых каблуков разгорелась целая битва, потому что он считал меня еще недостаточно взрослой, чтобы носить обувь на каблуках каждый день. В конце концов я одержала верх, сославшись на то, что туфли понравились Фэллону.
— Как вы собираетесь возвращаться? — спросила я после паузы, когда начала резать луковицу и задумалась о том, не понадобится ли мне вторая. — Вы ведь не станете лететь?
Эдмунд покачал головой и присел к кухонному столу.
— Машины приедут за нами в половине девятого.
Я прикусила губу и посмотрела на часы. Было почти шесть, так что времени объяснить, что случилось, оставалось предостаточно. Но время их отъезда было слишком близко к тому моменту, когда должны вернуться родители, а вторая встреча, прямо скажем, не входила в мои сегодняшние планы. От Эдмунда мои колебания явно не укрылись. Он протянул руку за кусочком перца, который я нарезала, и сказал:
— Разумеется, если бы вы позволили нам установить больше охраны вокруг дома, что я считаю необходимым, Фэллон мог бы просто… — Он замолчал, положил перец в рот, прожевал его, проглотил и, пожав плечами, добавил: — Остаться здесь.
— Эдмунд!
У меня слезились глаза, и я прикрыла их согнутой в локте рукой. Выражения его лица я не видела, но и так знала, что он перешел на наставительный тон старшего брата.
— Я ни на что не намекаю, миледи, а только предлагаю вам согласиться на более мощный щит.
Я покачала головой, которой по-прежнему упиралась в рукав джемпера.
— Ты же знаешь, что мои родители не хотят ничего слишком навязчивого!
— Да, именно такое мнение у меня сложилось после разговора с вашей мамой.
Я опустила руку и снова стала нарезать луковицу, решив, что одной будет достаточно, даже если придется кормить не только себя. Эдмунд отправился в гостиную, и, закрыв за ним дверь, я с досадой заворчала на лук — отчасти потому, что его было так сложно резать, но еще и от того, что Эдмунд умело действовал мне на нервы.
Я продолжала терзать лук до тех пор, пока чьи-то руки не обняли меня за талию, не отобрали у меня нож и не положили его на стол. А потом эти руки оказались на моем животе и легонько потащили меня в сторону от стола. Внезапно вся энергия, которую я сумела собрать в кулак, испарилась. Я почувствовала себя изможденной и без сил упала на грудь Фэллона, который поддерживал меня.
Затылком я прислонилась к удобной впадине между его воротником, шеей и плечом. Так мы стояли несколько минут, пока я не нашла в себе достаточно сил, чтобы выпрямиться без его помощи.
Я была благодарна, когда он предложил присесть, и устроилась на стуле с противоположной стороны от того места, где сидел до этого Эдмунд. Принц развернул мой стул так, что наши колени касались друг друга.
— На этот раз я не спала. Я была в сознании, по крайней мере пока не упала в обморок.
— Ты упала в обморок?
Он взял меня за запястья, как будто боялся, что это может повториться, а его глаза скользнули по мне в поисках ран или ушибов.
Я поспешила его успокоить.
— Со мной все в порядке. Только болит голова. И еще… Перед тем как я упала, меня пронзила жуткая боль. Но это все неважно. А важно то, что я увидела.
