Фэллон бежал следом, но первой добралась я. Оценив скорость, с которой мы двигались, все возрастающая толпа расступилась, я упала на колени возле Валери и обратилась к ее подруге:
— Что случилось?!
У той катились слезы из глаз, но она все-таки смогла взять себя в руки и унять рыдания.
— Мы просто разговаривали, и вдруг она упала. Я звала ее по имени, трясла, но, кажется, она не дышит!
Осторожно запрокинув Валери голову на случай, если она ею ударилась или ушибла шею, я проверила, не блокирует ли что-нибудь дыхательные пути. Ничего не было. Тогда я прислонилась щекой к ее приоткрытым губам и стала ждать, когда же почувствую ее дыхание. Я все ждала и ждала…
— Нет, она не дышит, — сказала я как можно спокойнее, молясь, чтобы Атаны оказались где-то рядом.
Фэллон опустился на колени с другой стороны от Валери. Я подняла на принца глаза и не увидела на его лице ничего, кроме решительности и беспокойства.
— Дыхательные пути чистые, но она не дышит. Искусственное дыхание делать умеешь? Начинай! — велела я, прекрасно зная, что, как и любой другой Сейдж, он умеет оказывать первую помощь. Магия нередко выходила из-под контроля, а когда не знаешь причину проблем, целительные заклятия могут только навредить еще больше. — Кто-нибудь вызвал «скорую»? — спросила я и с облегчением услышала несколько утвердительных ответов.
Я подозвала подругу Валери. Она посмотрела на меня полными мольбы глазами, и на долю секунды мне показалось, что последних восемнадцати месяцев просто не было. Я тряхнула головой, чтобы не думать об этом.
— Она чем-нибудь болеет? Есть какие-нибудь проблемы с дыханием?
Подруга громко всхлипнула.
— Она иногда курит… А еще она говорила, что все выходные плохо себя чувствовала.
Я тут же принялась обыскивать Валери в поисках специальных медицинских бирок или брелоков15, даже подняла рукава, чтобы проверить, нет ли на ней браслета.
15
Пациенты с серьезными заболеваниями часто носят специальные опознавательные знаки, например браслеты или брелоки, которые предоставляют необходимую информацию для оказания медицинской помощи, даже если человек находится без сознания.
От увиденного у меня замерло сердце.
Фэллон опустил глаза на то, что я обнаружила, на несколько минут застыл. На тыльной стороне ее запястья, на нежной коже виднелись несколько длинных темных чернильных отметин. Они извивались вместе с венами, будто кто-то ударил Валери авторучкой и ввел ее содержимое в руку.
— Магия крови, — выдохнула я, обращаясь к принцу на сейджеанском, чтобы не напугать стоявших вокруг.
Толпа становилась все больше. Здесь уже были почти все ученики младшей школы и несколько ошарашенных учителей, которые пытались их успокоить, после того как некоторые увидели руку Валери.
Фэллон отскочил и перестал делать ей массаж сердца, потому что с каждым нажатием на грудную клетку яд — а именно так он выглядел — поднимался на несколько миллиметров выше.
— Делай только искусственное дыхание, — быстро сказала я, проверяя, нет ли признаков темной магии на другом запястье.
Дальше я действовала с похолодевшим от ужаса сердцем, потому что осознала, что забыла о самом важном правиле оказания первой помощи: удостовериться в безопасности местности. Магия крови не появлялась из ниоткуда, у нее всегда был источник.
— Отойдите! Я сказала: отойдите! Вы что, оглохли?!
Я вздохнула с облегчением, когда раздался зычный голос Эдмунда, и тут же стала через ментальную связь пересказывать ему все симптомы. Расталкивая присутствующих, он протиснулся вперед, и я подняла на него глаза, по-прежнему держа запястье Валери на виду у всех. Лучше бы я не смотрела!
Губы Эдмунда округлились в букву о, которую он и озвучил. Он медленно подошел к нам и опустился рядом со мной на колени. На его ладони появился длинный, невероятно тонкий и до ужаса острый металлический инструмент, а в другой руке возникла чашка Петри. Что он собирался делать, я не понимала, а потому просто смотрела, хмурясь и чувствуя, как кожа Валери все больше холодеет.
Он взял ее за запястье и, найдя самую крупную из темных вен, проколол кожу чем-то похожим на большую иглу. Когда он поднял ее, я поняла, что на самом деле это было нечто вроде пипетки, потому что на ее кончике остался шарик жидкости, которую Эдмунд опустил в чашку Петри. Он произнес над ней заклятие и замер в ожидании.
Я все больше нервничала из-за того, как медленно проводилась диагностика, ведь что бы с ней ни сделали, Валери Дэнверс не дышала, а она не вампир.
Содержимое чашки стало само собой вращаться и менять цвет. Тем временем Эдмунд осмотрел место прокола на руке. Рана была крошечная, и даже со своими скудными знаниями по медицине я понимала, что кровь из нее идти не должна. Ее и не было, пока Эдмунд не начал массажировать запястье и не выдавил каплю крови на поверхность.
Но на коже она не осталась. Как только Эдмунд перестал давить, кровь тут же всосалась назад в рану.
— Charn! — негромко выругался Эдмунд, выбрав не самое грубое выражение. Но следующее ругательство, как только он поднял чашку и посмотрел на цвет ее содержимого, было куда более выразительным.
— Эдмунд, быстрее! — поторопила я.
— Она не умерла, — в конце концов сказал он. — Пока нет. Она впала во что-то вроде комы и висит на самом краю.
— Что нам делать?
Губы Эдмунда дрогнули, он наклонил голову набок и аккуратно опустил руку Валери на холодную землю. Я перевела взгляд на Фэллона, который перестал делать ей искусственное дыхание.
Этого ведь не может быть?
Но ведь мы — хранители! Наш долг — защищать людей, исцелять их, когда нужно. Как они могут открыто игнорировать это?
— Это очень темная магия крови. Тот, кто наслал проклятие, каким-то образом контактировал с девушкой и использовал не только свою кровь, но и ее. Он забирает ее энергию. Помочь можно только одним — найти источник.
Подошедший мистер Силайа успокаивал бившуюся в истерике подругу Валери, которая слышала все, что Эдмунд произнес по-английски.
— Мы можем сделать так, что ей не будет больно, — уговаривал учитель. — Есть способы облегчить…
— Наверняка это Экстермино, — продолжила я на сейджеанском.
Кто еще мог совершить такое?
Они сделали это намеренно, пачкая мои руки в кровь… Они загоняли меня в угол чувством вины и для этого убивали. И я чувствовала себя виноватой, я чувствовала себя отвратительно, несмотря на тысячи ее ядовитых насмешек. Где-то в горле я ощутила странное жжение, будто от желчи, вспомнив, что говорила Нейтану о Валери, когда мы еще работали вместе в кафе…
— Они наверняка уже давно скрылись, — ответил Эдмунд.
Фэллон убрал волосы с лица Валери. Она была бледна и становилась все бледнее, а губы ее на глазах меняли цвет на кровавый оттенок фиолетового.
