— Нет, ты еще не в коме. И даже не вздумай умирать, маленькая герцогиня, иначе я отправлюсь следом, чтобы отругать тебя за глупость!
Его речь была воинственной, но говорил он срывавшимся голосом. Вскоре я почувствовала приток его магии. А я все плыла, и мне было тепло и удобно. Я чувствовала себя легкой и счастливой, чего не было уже много лет. Беспокоиться было не о чем. Мне не придется сражаться с тьмой без поддержки бабушки. На моих плечах не будет груза ответственности за будущее. Не будет ни двора, ни политики… ни вины за те чувства, которые вызывает у меня Фэллон…
Фэллон…
Было темно, хотя я не помню, чтобы закрывала глаза. Еще больше рук теперь касались моей кожи, и больше магии вливалось в мое тело, но это меня не возвращало.
— Отэмн, пожалуйста, открой глаза. Мы спасем тебя, ты только держись!
Я почувствовала, как кто-то тихонько меня раскачивает. Моя голова больше не лежала на земле — судя по всему, теперь она была у кого-то на коленях, и оказалось довольно удобно.
— Давай же, малышка, самоубийство не выход.
Они думают, что я угасаю? Возможно, так и есть.
— Отэмн, это Валери. Прости меня за все, что я сделала. Пожалуйста, держись!
Поздновато для извинений.
Только теперь я осознала, как невероятно тихо вокруг. Кроме тех, кто был совсем рядом, я не слышала ничего. До меня не доносились ни шум ветра в ветвях деревьев, ни крики толпы, ни сирена «скорой помощи», которая как раз подъезжала. Да и чувства мои притупились: прикасавшиеся ко мне руки уже не казались теплыми, а земля стала мягкой, будто я плыла, оторвавшись от причала, и не тонула.
Но я отчетливо ощущала губы и дыхание у своего уха.
— Я люблю тебя, Отэмн Роуз Элсаммерз, и всегда любил. Именно поэтому я и приехал, поэтому держал все в секрете от тебя. Не из-за приказов или судьбы, а потому что хотел защитить тебя. И я обещаю, что буду всегда заботиться о тебе — при жизни и после смерти. Если ты выживешь, я никогда не оставлю тебя. А если умрешь, мы вместе узнаем, что ждет нас по ту сторону. Ты больше никогда не будешь одна.
Не знаю, верила ли я в настоящую любовь, но в тот момент я поверила в любовь, которая побеждает смерть.
Я прощаю тебя…
Я открыла рот и со свистом вдохнула, и тут же меня захлестнула волна звуков и ощущений. Я была ошеломлена и растеряна. Я не могла контролировать свои лежавшие без движения руки и ноги — как у новорожденного, мои возможности были ограничены. Но я знала, что не могу умереть, потому что Фэллон должен жить.
Я попыталась сконцентрироваться на энергии, которая вливалась в меня, направляя ее туда, где она была нужна. Это было похоже на попытку медитировать, находясь в самом сердце урагана.
— Отойдите! — внезапно взревел Эдмунд, и я услышала шум удаляющихся шагов и ставший тише гул голосов.
— Ее сердцебиение учащается! — крикнул кто-то. — Она возвращается!
— Силы небесные… — услышала я выдох Фэллона.
Он был совсем рядом. Дрожь в его голосе сменилась всхлипываньем, и, сделав невероятное усилие, я открыла глаза. Но он смотрел не на меня, а вглядывался вдаль, где между расступившимися Атанами виднелись деревья.
Точнее то, что от них осталось.
Они выглядели выгоревшими. Последние осенние листья пылали и опускались на землю горящими шарами. Травы тоже не было, осталась только сухая земля, которая, как я заметила, была горячей. Толпа отступила, спасаясь от жара.
И все это было моих рук дело. Я высасывала энергию из растений, чтобы хватило сил открыть глаза и заговорить. Но природа не была похожа на людей, она не желала умирать, она хотела вернуть свою энергию.
— Я не хочу умирать, — прошептала я, глаза мои закрылись, и я упала на руки принца. Магия, которую я призвала, стремительно покидала меня, и я никак не могла остановить ее — словно отлив, который невозможно контролировать.
Поток энергии от окружавших меня Атан становился все слабее. Вместе с ним замедлялось и мое сердце, а перед глазами появились черные пятна. Но мое тело не прекращало поиска источника энергии. Во мне проснулось непривычное новое ощущение — я чувствовала, как часть меня скользит по окрестностям, лихорадочно выискивая источники жизни.
Я принялась жадно поглощать ее. Это было так чудесно! Я купалась в этой энергии! Ее было так много! Все во мне оживало, словно обильно политый цветок. Но вдруг вокруг стало шумно, отовсюду доносились кашель и странные звуки, будто кто-то задыхался.
— Отэмн, остановись! Ты высасываешь энергию из людей!
Что?!
Еще одним нечеловеческим усилием я открыла глаза и увидела толпу своих друзей-людей, которые держались за горло, издавая жуткие звуки, а некоторые даже потеряли сознание.
Что делать? Как это остановить?!
Я умоляюще посмотрела по сторонам в поисках помощи, теперь мое сердце билось от страха.
— Доверься нам, Отэмн. Доверься, мы тебя не бросим, — сказал Эдмунд, появившись в моем сузившемся поле зрения. Я почувствовала, как кто-то гладит меня по руке. — Тебе не нужна их энергия. Отпусти их и доверься нам.
Я снова закрыла глаза, но не от бессилия, а потому что сама так решила, и погрузилась в медитацию.
Доверься…
Это было единственное, что давалось мне с трудом. Я могла вернуть человека к жизни, но боялась довериться ему. Атенеа так многое скрывали от меня… Они лгали, притворялись, хотя все это время знали, кто я, — знали и не говорили мне. Нейтан был ко мне добр, он даже был мне другом, но теперь он мой враг. Даже в Валери не было целостности. Я спасла ее, и теперь она просит прощения за то, о чем не может сожалеть, поскольку не в состоянии понять, как ее поступки повлияли на меня…
Но ведь Эдмунд мне почти родственник. Он все это время хранил мой секрет об убийстве Экстермино и наверняка никому не рассказывал о моей истерике на веранде в тот день. Фэллон пообещал всегда быть со мной, и вот он рядом, отдает мне свою жизненную энергию. Все это время они хитрили, недоговаривали и лгали мне… но все это было для того, чтобы скрыть от меня ужасный секрет.
Кому же мне доверять, как не им?!
И я отпустила — так же легко, как отдала свою жизнь Валери. Уровень моей энергии резко снизился, и я на секунду почувствовала искушение вернуться к источнику, но не стала делать этого. Я осталась в колыбели поддерживающей меня энергии и заметила, как медленно нарастает боль в висках. Я почувствовала, как хлынули слезы, и мне захотелось сжать руку Фэллона и сказать ему, что все будет хорошо, даже если это и не так.
— Фэллон, ты должен ее отпустить, — услышала я новый голос, который узнала. Это был принц Лорент!
Находясь в подвешенном, зависимом состоянии, я запаниковала, отчего головная боль еще усилилась.
Почему они отпускают? Они решили сдаться?
