Каспар усмехнулся, когда я надула губы, взял журнал и пролистал до конца.
— Кроме того, я думала…
Он обнял меня за талию и прижал к груди.
— О чем? — спросил он, улыбнувшись, словно мысль о том, что я могу думать, казалась ему забавной.
Я глубоко вздохнула.
— О том, что сказал твой отец: о превращении в вампира.
— А… — выдохнул он.
— Ты сделаешь меня вампиром, правда? Едва ли я соглашусь, если это будешь не ты. — Я взяла его за руку, жалобно посмотрев прямо в глаза. Когда он не ответил, я опустила взгляд на мраморный пол. — Это безумие. У меня такое ощущение, что я предаю все, что всегда любила и ценила. Мое вегетарианство, человечность, семью…
— Это потому, что так и есть, — шепнул внутренний голос, и я почувствовала, как слеза скатилась по моей щеке.
Каспар смахнул ее и прошептал:
— Скажи, когда нам лучше это сделать, детка.
Засунув руку под футболку, я достала медальон. Я чувствовала вес ее наследства у меня на ладони. Она умерла, чтобы я могла сидеть здесь и обнимать ее сына. Как и Грег. Вся моя жизнь шла к этому. Я закрыла глаза и отпустила медальон.
Я обещала отцу, что не стану вампиром. Но у меня не было выбора, у меня никогда его не было.
— Через две ночи, — прошептала я, вздрогнув. Теперь возврата назад не было. Это должно случиться.
— Не обязательно делать это так скоро, — прошептал он, поглаживая мою ладонь. — У тебя есть две недели, прежде чем мы отправимся в Атенеа, помнишь?
Я прикоснулась пальцами к губам, чтобы он не заметил, как они дрожат, и изо всех сил пыталась сдержать слезы.
__ знаю, но я сорвусь, если не сделаю это как можно скорее. Хочу научиться контролировать жажду к тому времени, как я попаду в Атенеа.
_ Ты сможешь себя контролировать, — ответил Каспар, обнимая меня. — Это несложно, поверь. Но ты уверена, что стоит становиться вампиром так скоро? Вот-вот должны поймать твоего… — Принц запнулся. — То есть он скоро должен прибыть к нам.
Я прижалась головой к его плечу.
— Не знаю. Он все равно ничего не сможет с этим поделать. Полагаю, отцу придется просто смириться. — Я вздохнула и задала вопрос, который мучил меня весь вечер: — Разве плохо, что я нервничаю из-за того, что скоро увижу отца?
— А ты нервничаешь? — Краем глаза я заметила удивление на его лице.
— Ты, кажется, удивлен.
— Мне казалось, что ты будешь рада его появлению здесь. Разве не этого ты всегда хотела?
— Сначала это было так, — нахмурилась я. — Я была напугана, скучала по дому и всех вас ненавидела. Без обид, — добавила я, заметив его недовольное выражение. — Я ведь тогда стала свидетелем убийства тридцати человек. Но в какой-то момент все изменилось. Не знаю когда. Я перестала скучать по семье, думать о происшествии на Трафальгарской площади как об убийстве, перестала… — мой голос замер.
— Перестала что? — спросил он очень тихо. У меня перехватило дыхание.
— Перестала ненавидеть тебя, — ответила я, и он тут же поцеловал меня в губы.
Это было подобно прикосновению к холодному металлу. Я почувствовала вкус кроличьей крови на его губах и отшатнулась, Удивившись тому, что мне это понравилось. Он опустил голову,
я схватила его за подбородок и заглянула в изумрудно-зеленые
Двадцать восьмого августа восемнадцать лет назад ты впервые услышал этот голос, верно? Каспар резко выдохнул.
— Откуда ты знаешь?
Я попыталась улыбнуться, но у меня получилась лишь гримаса.
Отэмн рассказала мне об этом, потому что у меня тоже есть такой голос. И я впервые услышала его на Трафальгарской площади — Вот черт, — прошептал он, проведя рукой по растрепанным полосам. Я кивнула.
— Ты впервые услышал голос в ту ночь, когда я родилась. В ту ночь, когда я встретила тебя, я впервые услышала свой внутренний голос. Приехав сюда, я начала следовать за тобой во сне. Если бы твоя мать не погибла, ты бы не убил истребителей на Трафальгарской площади и я бы никогда не оказалась здесь. Тебе следовало убить меня в ту ночь, но ты этого не сделал. Одному Богу известно, как много раз ты меня спасал впоследствии. Мы поэтому связаны? Что это вообще значит? Я не понимаю, ничего не понимаю. — Я прижалась к Каспару, расстроенная тем, что, рассказав все, что думала и понимала, не смогла ответить ни на один из поставленных вопросов.
Почему я? Что я должна сделать?
Каспар сидел и слушал меня с вежливым, но каким-то отстраненным выражением лица, вперив взгляд в закрытые двери бального зала. Я посмотрела туда же и увидела белый мрамор, покрытый густой сетью черных прожилок.
— Это шахматная партия, — пробормотал он, и его голос задрожал. — Но мы не контролируем фигуры, мы сами пешки в этой игре.
Я поежилась, будто сквозь меня прошел призрак.
— Тогда кто контролирует игру?
— Судьба. Время. Вещи, о которых мы не имеем представления, — прошептал он. — Мы не должны это понимать. Поэтому не пытайся найти в этом логику. Просто играй.
— Ты так говоришь, словно за этим стоят реальные люди.
Он пожал плечами, притянув меня к себе. Я оседлала его, уперев колени в холодный мрамор ступенек, и посмотрела в лицо. Каспар обнял меня за талию, проведя пальцами по резинке трусиков. Я густо покраснела.
— Я также подумал, — сказал он, облизнув кончики клыков, — двор в Атенеа намного строже нашего в моральном плане…
Я покачала головой, не понимая, о чем он.
— И?..
На этот раз он покачал головой.
__ У них другое понимание дбра. Многие, что у нас в порядке
вещей, они считают аморальным.
— Например?
— Например, на публике двум молодым людям нельзя выражать чувства друг к другу или спать вместе, если только мужчина официально не ухаживает за дамой. Поэтому я подумал, что раз все немного улеглось и нам предстоит столкнуться с пристальным вниманием прессы, то… может быть, если ты хочешь…
Я оборвала его взмахом руки. Радужки Каспара стали розового цвета, и он улыбнулся. Я рассмеялась, а он нахмурился.
— Не смейся, ты скоро станешь такой же. как я.
— Почему бы не посмеяться по этому поводу, — выдохнула я, широко ухмыляясь. — Каспар Варн, ты приглашаешь меня на свидание?
Он скорчил недовольную мину.
— Думаю, мы прошли этот этап и ты уже моя девушка. Но мы не обязаны объявлять об этом немедленно. Можно позже…
Я снова прервала его, закрыв ему рот ладонью и заставив прилечь на ступеньках, а сама нависла над ним.
— У тебя отношения с дочерью человека, который заказал убийство твоей матери. Довольно противоречивая ситуация!
