Хруст гравия сменился гулкими шагами нескольких мужчин, поднимающихся по ступенькам. Я отпустила руку Каспара. В этот момент в холл вошел Иглен в сопровождении Генри и Джоанны. За ними следовал отец, которого держали за руки двое вампиров, хотя в этом не было необходимости. Он шел спокойной походкой, будто находился у себя дома. Отец обвел взглядом Варнов, поморщившись от отвращения.
Во мне что-то оборвалось, когда он взглянул на меня. Я отстранилась от Каспара, забыв о долге, и ринулась к нему. Он оттолкнул вампиров и заключил меня в объятия, попятившись немного.
— Виолетта, — прошептал отец, повторяя мое имя вновь и вновь и целуя меня в лоб.
У него опять начала расти бородка, в которой я заметила больше серебристых нитей, чем прежде. Я прижалась лицом к его груди с такой силой, что чуть не свалила с ног. Краем глаза я заметила, как король положил руку на грудь Каспара, который сделал шаг вперед, и что-то тихо прошептал ему. Я закрыла глаза, пытаясь отстраниться от всего, что нас окружало, вдыхая запах отцовской голубой рубашки. Она пахла домом: свежевыстиранной одеждой, поджаренными хлебцами и лавандовыми духами, которые так любила мать. ~- Я вполне в состоянии передвигаться самостоятельно. Но это не значит, что меня нужно ронять, ты, пиявка!
Я резко отстранилась от отца, потому что узнала этот голос. Он был почти такой же, как у меня, только тоньше.
— Что, черт побери, она здесь делает? — взвизгнула я, опустив взгляд на пол, где пыталась подняться на ноги девочка с фиалковыми глазами.
У нее была бледная, почти прозрачная кожа, как у вампира, и круги под глазами. Вокруг шеи она обмотала яркий красный шарф, завязанный узлом спереди. Брови девочки были очень светлыми, словно выбеленными.
— Лили? Это ты?
Она выпрямилась и театрально закатила глаза:
— Нет, Виолетта, это королева Британии! Конечно, это я!
Я сделала несколько нерешительных шагов, а потом притянула ее к себе и крепко обняла.
— Ты дурочка, — простонала я. — Маленькая дурочка. Тебе не следовало сюда соваться. Ты же больна!
Она отшатнулась, когда по холлу протащили двоих мужчин, которые размахивали руками и ногами. Дверь за ними захлопнулась с громким стуком.
— Больше нет. Два месяца назад я узнала, что результат отрицательный. — Я начала что-то говорить, заикаясь на каждом слоге, но она меня перебила: — Конечно, ты не могла об этом знать. — Лили повернулась и бесстрашно посмотрела на короля.
— Отродье, — пробормотал отец, обращаясь к Варнам, когда возле него очутились двое мужчин. В одном я узнала его второго постоянного секретаря.
— Не говори так, — выдохнула я.
Он покачал головой, не слушая меня, и я поняла, что сказала это слишком тихо и он не услышал.
Вот что бывает, когда долго живешь среди вампиров.
— Не говори так, — повторила я громче.
— Помни, что ты должна сделать, детка, — вещал голос. — Помни, что ты Героиня.
Я подняла руку и прикоснулась к медальону, ощущая холод металла на коже.
Отец посмотрел мне в глаза, потом перевел взгляд на медальон, лежавший у меня на ладони. Он нахмурил лоб и открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его опередила.
— Не смей так говорить!
— Я отпустила медальон, повернулась и зашагала прочь от отца
и сестры навстречу Каспару, на чьем лице появилось выражение
облегчения. Возможно, мне показалось, но на лице короля тоже появилась едва заметная улыбка.
Пройдя между нмим, я позволила Каспару обнять меня и прижалась к его груди.
Сестра удивленно зажала рот рукой. Отец смотрел то на меня, то на Каспара, не веря собственным глазам. Спустя мгновение он с оглушительным криком бросился вперед, но его тут же скрутили трое вампиров.
— Ты обещала! — кричал он, тяжело дыша.
Его лицо покраснело так сильно, что стало почти бордового цвета. Вампиры оттащили его в сторону и заломили руки за спину, пока его угрозы не превратились в мольбы. Каспар положил руку мне на плечо, словно пытаясь удержать от неосторожного поступка. Я не могла не заметить, что он обеспокоен тем, что я могу броситься к отцу, но я этого не планировала. В другом углу холла я заметила, как Иглен и Генри обменялись взглядами. Генри удивленно поднял брови. Я покраснела.
— Ты обещала, так ведь? Виолетта? Что они с тобой сделали? Я не ответила.
Что тут скажешь?
Но мне не пришлось ничего говорить. Король подошел к отцу, остановившись от него всего в паре метров. Отец с неприязнью посмотрел на него и резко спросил:
— Что ты сделал с моей дочерью? Что твое чертово королевство сделало с ней? Скажи мне.
Король тяжело вздохнул. Я поежилась, Лили тоже.
— Больше, чем ты можешь себе представить, Майкл Ли, — пробормотал он, однако я слышала его голос отчетливо. Владимир повернул ко мне искаженное мукой лицо, но его глаза были безжизненны, как всегда. — Она знает, что ты сделал, — продолжил он, посмотрев на моего отца. — Мы все знаем.
Глаза отца расширились, и впервые я заметила, что Лили страшно.
— Значит, это твоя месть, Владимир?
— Это не самый приемлемый способ мести, — заметил Иглен с отвращением в голосе, хотя его лицо оставалось бесстрастным,
и подошел к королю. — Полагаю, вам известно, что означает защита короля и короны?
— Естественно.
— Вы и ваша семья теперь находитесь под защитой короля и короны. — Он прервал удивленный возглас отца, резко махнув рукой. — Это может подождать. Я предлагаю продолжить разговор в более комфортном месте и с большим толком. Все ради блага ваших детей.
Никто не возражал, поэтому, когда король дал знак, отца увели из холла. Он смотрел прямо перед собой, делая вид, что не замечает меня. За ним последовали двое других мужчин. Вампир, который занес в холл Лили, подошел к ней, чтобы взять ее за руку, но она отпрянула от него, словно от ядовитой змеи. Прежде чем он успел повторить попытку, сестра подошла ко мне, посмотрела на Каспара, потом на Варнов и покраснела.
— Почему? — спросила она.
Ее глаза выдавали смятение и гнев.
— Это сложно, — пробормотала я, отстраняясь от Каспара.
— Правда? — спросила она сухо.
— Да, это так, — ответил Каспар таким же холодным тоном, каким встретил меня, когда я впервые попала в Варнли. Он засунул руки в карманы, чтобы никто не увидел, как он сжимает их в кулаки и разжимает.
Смутившись от того, что к ней обратился вампир, Лили несколько секунд молчала.
— Я не с тобой разговариваю, кровосос.
— Вот черт, теперь их двое, — выдохнул Каин с радостной улыбкой. — Даже глаза такие же, — добавил он, посмотрев на нее. Лили не смутилась, но густо покраснела, цветом став похожей на шарф, обвязанный вокруг ее шеи. Если она и заметила его заинтересованный взгляд, то сделала вид, что это ее не волнует. — Сварливость, должно быть, ваша семейная черта.
