Принц не сводил с меня взгляда, садистки улыбаясь и наслаждаясь внутренней борьбой, которая происходила во мне между сомнением и желанием.
— Пожалуйста, простите за вторжение, Ваше Высочество!
Я резко дернулась. У входа в коридор для слуг, начинавшийся под лестницей, стояла Энни, уставившись на нас. Я сильно покраснела и попыталась вырваться из хватки Каспара, но он не пустил меня. Не поворачиваясь к служанке, он крикнул, чтобы она ушла. Энни присела в реверансе, не сводя с меня глаз.
— Ваше Высочество, мисс Ли…
— Вот черт, просто уйди! — резко бросил он, заскрежетав зубами от нетерпения.
Энни попятилась, виновато улыбаясь мне. Выражение крайнего отвращения не сходило с ее лица.
— Просто неслыханно! Даже дома не дают покоя, — прорычал он, таща меня за собой к лестнице.
Казалось, что я сто лет не была в комнате Каспара. Я все еще чувствовала себя в ней неуютно, несмотря на желание, овладевшее мной. Однако страсть успела немного поутихнуть.
Я вошла первой и окинула взглядом темную широкую кровать посреди комнаты. У меня внезапно возникло желание не приближаться к ней. Вместо этого я обогнула ее по старому, потертому ковру, скрадывавшему звуки шагов. Когда я сошла с него, то буквально вздрогнула от холода паркета. Ощущение было подобно тому. которое испытываешь, выйдя из горячей ванны на холодный кафель. Холод поднимался по ногам, сковывая движения и разум-Я испугалась, что замерзну, и обняла себя руками за плечи: частично от холода, частично от страха. Мне захотелось рассмеяться, но я еще не успела восстановить дыхание после объятий Каспара.
Сквозь распахнутую застекленную дверь, выходившую на балкон — в комнату проникал рассеянный свет луны. Через пару дней полнолуние. Меня тянуло к луне, словно моль на свет лампы. Я наблюдала, как в прямоугольнике света вырастает моя тень. Легкий ветерок шевелил занавески. Я с удовольствием вдохнула: воздух был пропитан горькими ароматами старых одеколонов и сухого дерева
Я поежилась. С балкона открывался изумительный вид на пологие холмы поросшие редким лесом. Но мне было не до красот при-роды особенно после того, как я услышала за спиной щелчок замка. Каспар стоял, привалившись к двери. Показав мне маленький серебряный ключ, он зажал его в кулаке.
— На этот раз я не позволю тебе сказать мне «нет», детка, — и с этими словами швырнул ключ в окно.
Он пролетел мимо меня и со слабым стуком упал на гравий где-то внизу. Я гадала, какого монстра я только что спустила с цепи, с каким монстром теперь заперта в комнате и какого монстра, честно говоря, собираюсь трахнуть.
Наши взгляды пересеклись. У меня в глазах можно было прочесть удивление и возбужденность. Каспар усмехнулся, его глаза становились то красного, то изумрудного цвета. Он кивнул, чтобы я подошла к нему, но я не могла двинуться с места. Тогда он сам подошел ко мне и взял за руки, пока я тщетно пыталась облизнуть пересохшие губы. Принц не оставил мне ни единого шанса. Схватившись за мою футболку, он разорвал ее в клочья и крепко поцеловал меня в губы. Это был страстный, мощный, глубокий поцелуй. Отступив на шаг, он окинул взглядом мою грудь, еле прикрытую тонким бюстгальтером, и голый живот.
Каспар вцепился в мои джинсы, пробормотав что-то о неудобстве женской одежды. Я сбросила сапожки, но, когда попыталась расстегнуть его рубашку, Каспар отвел мои руки. Так я и стояла, чувствуя себя тряпичной куклой, пока он раздевал меня, охваченный непреодолимым желанием, словно ребенок, разрывающий упаковку рождественского подарка.
— Черт, ты красивая, детка!
Принц отошел немного, а я поморщилась, услышав этот неожиданныи комплимент, а затем потупилась от смущения, ведь я стояла там в одном белье. Боже, почему я не надела другое белье? Каспарбыл полностью одет. Задрожав, я прикрыла рукой ужасные шрамы на шее, не так давно оставленные Илтой.
— Если бы король не запретил ему прикасаться к тебе, ты бы не решилась на это. Так ведь? — прошипел мой внутренний голос. — Но тебе интересно его истинное прикосновение, не так ли, Виолетта?
Я не обращала на него внимания.
Каспар подошел ко мне, отвел руку в сторону и начал посасывать мою шею, не прокусывая кожу. Я обняла его, пытаясь крепче прижать к себе, все сильнее желая его прикосновения. Он повиновался, засунув одну руку мне под бюстгальтер, пока его клыки царапали мою кожу, и схватил меня за грудь. Его холодное прикосно- вение лишь обострило все мои ощущения. Я прижалась к нему, закинув голову, отдаваясь ему полностью…
Принц заглотнул наживку. Его клыки проткнули мою кожу. Бы-ло так больно, что я бы закричала, если бы не задыхалась от воз буждения, пока он разминал пальцами мои соски. Но он не сосал кровь, а впился в мою шею в другом месте, не переставая ласкать мои груди снова, снова… и снова, пока я совсем не обезумела от страсти. Он слизал капельки крови, которые вытекли из уже заживающих ранок, и с довольной улыбкой поставил меня прямо. — Там еще осталось, детка, — пробормотал он. Я потянулась к нему, пытаясь развязать галстук, но тщетно: от холода у меня дрожали руки. Он не помогал, вместо этого подхватил меня и почти бросил на кровать. Я с трудом приподнялась. Стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и моим тяжелым дыханием.
Каспар ослабил галстук и сорвал его с себя. Затем медленно расстегнул рубашку и отшвырнул ее в сторону. Сев на кровать возле меня, он быстро расстегнул и снял с меня бюстгальтер. Я покраснела, но это едва ли имело значение. Принц улыбнулся, положив одну руку мне на грудь, а другой погладив меня по щеке. Я потянулась к нему и поцеловала, гладя его мускулистые руки, восхищаясь их силой, понимая, что это плохо, ведь этими самыми руками он ловил добычу, ломал шеи. Его эго наслаждалось моими прикосновениями. Он улыбался, положив руку мне на живот, который был намного площе, чем несколько месяцев назад, даже слишком плоским. Я позволила ему засунуть руку под резинку трусиков.
Внезапно он сел, раздвинул мне ноги и принялся изучать каждыи сантиметр моей кожи, словно в поисках дефектов. Я засмущалась от этого взгляда. Глаза Каспара снова стали красного цвета.
Пытаясь закрыть руками ужасные серебристые нити шрамов, я за ерзала, но он тут же схватил меня за руки, прижав их у меня над головой к кровати. Снова.
— Не надо. — Его взгляд обжег меня, будто он злился ил меня за
то, что я смущаюсь.
Смущение было ему незнакомо.
Однако мне оно было очень хорошо знакомо. Мое тело задеревенело, ноги были плотно сжаты. Мое дыхание было очень слабым, практически незаметным, когда Каспар начал водить ладонью по моему животу, все сильнее разжигая во мне пожар страсти.
— Расслабься, — пробормотал он.
Он не просил: он приказывал. Его тон почти заставил меня оттолкнуть его.
Расслабься? Разве он не понимает, как это сложно?
Каспар поцеловал меня снова. Его язык проникал глубоко в рот. Подозреваю, что так он пытался меня отвлечь.
