Неужели именно это он прячет за маской? Обеспокоенность тем, что он недостаточно хорош?
— Почему твой отец съехал отсюда? То есть я понимаю, какого это…
Каспар прервал меня:
— Он не мог с этим смириться и сходил здесь с ума. Я знаю ты считаешь, что отец холоден и жесток, но так было не всегда. она была его неотделимой частью, делала его лучше. Знаешь, это реально- плохих людей можно сделать лучше. Когда мать… это был удар для нас… в ту ночь на Трафальгарской площади нам не было нужды даже нападать на них… Но его сын Клод… я должен был убить его, забрать его у отца, как его отец забрал мою мать. Ублюдок!
Я закрыла глаза, чтобы не расплакаться, понимая, что зря подняла эту тему и заставила его разоткровенничаться и вспомнить о той злополучной ночи. Обняв Каспара за грудь, я крепко прижалась к нему всем телом, а он продолжал:
— Отец в тот день фактически тоже умер. А Джон Пьер прислал сообщение, что ему приказали это сделать и заплатили за убийство. Мы никогда не узнаем, кто отдал этот приказ. Но я выясню… я выслежу этого человека и сначала убью его любимую, высосу кровь его детей, изнасилую дочерей, заставлю страдать. Потому что я ненавижу его, Виолетта: он отнял у меня мать.
Принц замолчал. У меня во рту пересохло, а тело охватила странная слабость. Я была той дочерью. Черт, черт…
Я воздвигла огромные барьеры вокруг своего разума, делая все возможное, чтобы его ужасные слова исчезли в пучине памяти. Мне отчаянно хотелось сказать ему, чтобы он такого не говорил, чтобы взял свои слова назад, потому что он не хотел такого говорить, не мог хотеть говорить такое, но развивать эту тему было очень опасно. — Это все не имеет значения. Уверена, что ты будешь таким же великим, как твой отец, несмотря на то, что говоришь, — прошептала я в темноту.
Каспар не ответил, просто положил мою руку себе на грудь там, где было его сердце. Вскоре я уснула.
Глава 45
Виолетта
Тик-так.
— Они знают.
— Что?
— Они знают, что мы переспали. Им рассказали слуги.
— Но…
— Отец знает.
У меня перехватило дыхание. Я испугалась.
— Энни выдала нас.
Каспар хмуро кивнул, обнимая меня.
— Но что он сделает?
— Не знаю.
— Ты не хочешь знать, — добавил мой внутренний голос, и я молча согласилась.
Стекло наручных часов принца заблестело, отражая свет, лившийся из высоких окон холла, где мы стояли.
11:59.
Было прохладно. Слуги и члены семьи собирались позади нас, ожидая появления короля Владимира и Совета, каждый член которого знал… Фабиан знал, Каин знал, король знал. Я ощущала на себе обжигающие взгляды слуг, их презрение и ненависть. Они больше не уважали меня. Теперь я была одной из них, шлюхой, его заложницей. Я не должна была никогда познать принца, особенно сейчас.
Тик-так.
— Они возвращаются из Атенеа? Разве ты не должен отпустить меня?
Каспар разомкнул объятия, но продолжал держать за руку.
— Послушай, Виолетта. Мне очень жаль, что вчера так получилось. Мне не стоило…
__ Мне тоже.
Казалось, что он смешался, но я быстро закивала, избегая смо- треть ему в глаза. Принц отпустил мою руку, и мое сердце сжалось от тоски. Внезапно он тряхнул головой, его глаза стали багрово-
красного цвета.
— Они здесь.
Он схватил меня за руку и поцеловал в губы, а когда отпустил, я чуть не упала. После бурной ночи у меня ныло все тело. В следующее мгновение я стояла в другом конце зала, пытаясь привести дыхание в норму.
Тик-так.
Где-то из глубин особняка послышался глухой и мощный рокот — первый удар больших часов. Я считала каждый удар, не в си-яах игнорировать этот звук.
Двенадцать.
Когда звук прошел сквозь меня, я вздрогнула и почувствовала тошноту. Слезы наворачивались на глаза, но мне не хотелось плакать перед слугами.
Одиннадцать.
Возле входа стояли дворецкие, положив на ручки ладони, затянутые в безупречно чистые перчатки, готовые в любое мгновение распахнуть двери.
Десять.
Меня охватил ужас при мысли о том, на что способен король, чтобы наказать за ослушание. Все было бы иначе, если бы мы переспали при других обстоятельствах. Но теперь, когда Каспар оскорбил отца, я ждала лишь худшего.
Девять.
Что гложет быть хуже, чем запретить нам притрагиваться друг к другу?
Восемь.
Он не может заставить меня стать вампиром. В противном случае отец натравит на них всех истребителей и бродяг, каких сможет найти. Превращение в вампира уже не кажется таким ужасным.
Семь.
Почему я тратила все это время на то, чтобы ненавидеть его?
Шесть, пять и четыре.
Что такое Атенеа?
Три.
Он не ответил.
Два.
Кто живет в Атенеа?!
Один.
Двери широко распахнулись. Солнце зашло за облака. Группа из тридцати вампиров, одетых в широкие плащи, вошла по ступенькам в холл. Они тут же откинули капюшоны, и их кожа стала розовой под лучами полуденного солнца.
Возглавлял процессию сам король, который с такой яростью посмотрел на Каспара, что у меня сердце ушло в пятки. Затем его лицо приняло немного отрешенное выражение, и он уставился прямо перед собой, не обращая внимания на присутствующих, которые бросали недовольные взгляды на меня и Каспара.
Слезы выступили у меня на глазах, но тут ко мне двинулся король, пылая гневом. Я тихо всхлипнула, когда он остановился передо мной. Мне отчаянно хотелось убежать, но вместо этого я присела в реверансе.
Его голова повернулась к Каспару, который смотрел куда-то вдаль, но сейчас начал коситься в нашу сторону.
— Каспар! — прошипел он. — Отправляйся в Варнс-Пойнт. Я поговорю с тобой там.
Потом он повернулся ко мне.
— Не прикасайтесь больше к моему сыну, мисс Ли, иначе я позабочусь о том, чтобы ваше сердце очень скоро остановилось. — это понятно?
Когда я не ответила, он закричал:
— Отвечайте!
Я кивнула, давясь и пытаясь сдержать слезы.
— Вы не глупы. Вы знали, что вам не суждено связать судьбу ни с одним из моих детей.
Он поджал губы.
— Это конец вашей свободы, мисс Ли. И в качестве символа это го конца, я думаю, мы нашли отличную жертву на бал в честь празднования Бесконечности.
