– О боже мой, – прошептала она, округлившимися глазами глядя на арену. Перья. Кровь. А вокруг – возбужденно ревущие, вспотевшие зрители.
Под ней качнулась скамья, но София этого даже не заметила. Она, словно зачарованная, смотрела на арену в ужасе, не в силах отвести взгляд. Одна из птиц сделала выпад, ткнув другую клювом в горло. Кровь хлынула из раны ручьем. И все же раненая птица продолжала нападать, целясь в голову неприятеля. Один яростный клевок лишил петуха глаза, на его роскошных перьях расплылось красное пятно. А мужчины вокруг нее лишь подбадривали бойцов своими возгласами.
София ладонью зажала себе рот, пытаясь сдержать тошноту. Затем она ощутила, как Энтони придвинулся к ней ближе и попытался заставить ее отвернуться от происходящего на арене.
Неожиданно для себя она вцепилась в его руку и закричала ему в лицо:
– Майор, они… они дерутся!
– Да, София, я знаю.
Его голос был мягок, но это не облегчило впечатление от того, что она только что видела.
– Энтони, они разорвут друг друга на части! А люди радуются.
– Да, я знаю.
Как он может быть таким спокойным? Он, должно быть, не вполне осознает, что происходит. Ухватившись за его лацканы, она стала его трясти, пытаясь ему втолковать:
– Но они же убьют друг друга!
– Скорее всего, умрет только один, София.
– Энтони! – закричала она, но ее слабый возглас растворился в окружающем реве.
Майор привлек ее к себе и, обняв, успокаивающе заговорил ей на ухо:
– А вы как себе представляли петушиные бои?
– Я никак не представляла…
София тяжело сглотнула, упираясь руками ему в грудь. Но не в ее силах было сопротивляться его надежному теплу, и она, содрогаясь всем телом, наконец сдалась.
– Наверное, я вообще не задумывалась, как именно это будет выглядеть, важно было только то, что это скандально. А раньше я никогда не видела… – Она глубоко вздохнула.
Это жуткое, варварское развлечение.
– Да.
– Люди дикари, раз смотрят на все это.
Он пожал плечами, но не стал ей возражать. В следующую минуту он встал и потянул ее за руку, поднимая с места.
– Мы прямо сейчас отправимся кататься.
Это не было вопросом.
София пошла рядом с ним, молча подстраиваясь под его размеренный шаг. Ее эмоции слегка улеглись, но крики петухов и возгласы людей продолжали терзать ее слух. Это неправильно. Прекрасных птиц не следует принуждать к подобному варварству.
Господи, почти как в Лондоне, где общество бросает нежных молодых девушек в змеиное гнездо, коим является высший свет! Вскоре девушки становятся либо безжалостными светскими львицами, уничтожающими своих соперниц, либо жертвами таковых. Ни там, ни здесь это неприемлемо.
Этому необходимо положить конец. Нельзя заставлять столь прекрасных птиц увечить друг друга. Это ужасно, нужно это остановить.
Но как?
Она искоса взглянула на майора. Можно было обратиться к нему, но вряд ли он ей поможет. В конце концов, он мужчина, и ей достаточно было оглядеться вокруг, чтобы понять настроения мужчин. И он, видя ее ужас, лишь пожал плечами. И все же она решила спросить:
– Майор… – начала она.
Он тут же обернулся к ней, внимательно слушая.
– Может, нам следует, гм, как-то это прекратить?
Сочувственно нахмурив лоб, он глядел на нее сверху вниз.
– Я понимаю, что вы расстроены, но, говоря по правде, петухи – бессловесные твари, для этого и выращенные. И если людей это забавляет, удерживая от более жестоких занятий, то какой от этого вред?
София обмерла.
– Вред? А как насчет вреда этим прекрасным птицам?
Майор хохотнул, крепче прижимая ее к своему боку, проходя мимо груженой телеги.
– Это петухи, София. Куры. Тех же птиц вы едите за столом.
София сжала губы, осознавая бесплодность этого спора. Он смотрел на вещи с позиции логики, воздерживаясь от осуждения всего, что приносит удовольствие другим мужчинам. Но это не то же самое, что убивать животных, предназначенных в пищу, для восполнения телесных и умственных сил взрослых и детей. Это убийство ради развлечения, и у нее оно вызывало отвращение.
Он внимательно на нее глядел, вне всякого сомнения, ожидая, согласится ли она с его заявлением или нет. Она улыбнулась, просто для того, чтобы признать разумность его суждений. Но ему, к сожалению, этого было недостаточно, и он продолжал подозрительно на нее смотреть. Однако он не мог наблюдать за ней непрерывно, и она стала терпеливо ждать возможности, пока они возвращались к экипажу майора.
Она знала, что ей нужно сделать. Вообще-то, она решила это уже давно, возможно, еще тогда, когда увидела, как эти величественные птицы начали бросаться друг на друга. Она спасет бедных тварей, чего бы ей это ни стоило.
Вскоре такая возможность представилась.
Перед ними в длинном ряду повозок близко друг к другу стояли два экипажа. Чтобы пройти между ними, нужно было идти след в след. Короче говоря, майору пришлось выпустить ее из своих объятий. Улыбнувшись, он жестом предложил ей пройти вперед, и она сперва замешкалась, раздумывая, насколько разумно то, что она задумала. Он очень разозлится на нее, когда все будет сделано.
Громкий рев толпы пересилил ее страхи. Очевидно, очередной петух нашел свою погибель. Она не допустит, чтобы еще хоть один был так жестоко умерщвлен. Пока не улетучилась решимость, она устремила взгляд в сторону, на деревья неподалеку, улыбкой приглашая майора взглянуть туда же. Как она и рассчитывала, он проследил за ее взглядом. Пока он отвлекся, она быстро подобрала юбки и убежала в противоположном направлении.
Времени у нее было немного, и едва прошло две секунды, как София от него удрала, она услышала повелительный крик майора: «София!» Не колеблясь, она поспешила к своей цели. Она приметила ее чуть раньше и теперь знала, куда бежать.
– София, вернитесь!
Пробираясь мимо экипажей зрителей, она изумленно размышляла о том, что команды майора слышны даже среди столь громкого шума. Такой голос, вероятно, был ему полезен на поле брани.
Она проскользнула мимо последнего фургона и тут же оказалась среди людского моря – вокруг стояли джентльмены, не нашедшие мест, чтобы сесть. Они стояли довольно плотной толпой, но София была настроена решительно. Протискиваясь вперед, она толкала то одного, то другого.
Но потом случилось нечто ужасное.
Пытаясь пролезть мимо некоего мужчины, от которого разило чесноком, София наступила на что-то скользкое, запоздало осознав, что это ботинок рядом стоявшего джентльмена. Все произошло молниеносно: пошатнувшись, она ухватилась за первое, что подвернулось ей под руку, позже обнаружив, что это галстук злополучного джентльмена.
