– Соблазнять? – ахнула София, резко обернувшись лицом к своему приятелю. – Разве речь идет о соблазнении?
– Ну, в этом и заключается цель прогулки. Разве нет? – спросила тетя Агата Реджинальда, спокойно поднимая садовую корзину. – Хотя лично я предпочла бы пикник.
Редж замотал головой.
– Только не в обществе этой ведьмы, матери Лидии. Она позаботится, чтобы всем испортить настроение. Нет, эта поездка будет гораздо лучше, потому что там есть кровати, ну и вообще…
– Кровати! – взвизгнула София.
Редж предложил леди Агате руку, продолжая разговаривать с Софией.
– У дяди Латимера множество кроватей. В доме старика вы, несомненно, сумеете как-нибудь вовлечь майора в компрометирующую ситуацию.
– Но…
– И тут появлюсь я и как закричу, – ввернула тетя Агата, – «теперь он обязан на тебе жениться!».
– Превосходная фраза, – согласился Редж.
Прошло некоторое время, прежде чем они заметили, что София стоит, окаменев от потрясения, и смотрит на них так, словно они посоветовали ей ни больше ни меньше – убить Энтони. Тогда они одновременно обернулись к ней с удивленными лицами.
– София? – спросили они в унисон.
– Я не желаю выходить за него замуж вот так!
Тетя остановилась и, пока неспешно освобождалась от руки Реджа, успела осмотреть розовый куст.
– Как «так», дорогая?
– Я не могу принуждать его. К тому же, – добавила она со вздохом, – если он не женился на мне после ночи в тюрьме, я не понимаю, как поцелуй в спальне может заставить его это сделать.
– Тогда разденьтесь, – предложил Реджинальд.
– Или можешь раздеть его, – раздался голос тети Агаты из-за куста роз.
Реджинальд нахмурил лоб, окинув Софию придирчивым взглядом.
– Не уверен, что у нее хватит сил.
София лишь стояла столбом, встревоженная внезапным помутнением рассудка этих двоих. Соблазнить? Поцелуи? Сорвать одежду с майора? От воспоминаний у нее запылали щеки. Но может быть… Но она тут же безжалостно пресекла эту мысль.
– Я не могу соблазнить его, Просто не могу.
– Эх, – вздохнул Реджинальд. – Как жаль. Я так хотел застать вас за этим.
Он вскинул брови.
Тетя Агата вышла из-за куста, размахивая садовыми ножницами.
– Не будьте таким распутным!
Лорд Кайл лишь пожал плечами.
– Перестаньте валять дурака! – воскликнула София, раздраженная добродушным подтруниванием своих собеседников. – Я зашла в тупик и обращаюсь к вам за помощью.
Они оба нахмурили лбы, очевидно, погрузившись в нелегки размышления над ее положением.
– Сорвите с себя одежду, – решил наконец Реджинальд.
– Нет, с него, – возразила тетя.
Дав свои советы, они оба побрели дальше.
Глава 13
Энтони примчался в гостиницу «Сердце оленя» в чрезвычайно скверном настроении. Керби хватило одного взгляда на него, чтобы тут же чем-то себя занять. Энтони тем временем повалился на кровать и принялся сыпать проклятиями, словно получая исключительное удовольствие, упражняясь в сквернословии.
Боже, как же она была прекрасна! Начиная с платья и заканчивая безупречной кожей, не говоря уже об утонченной фигуре. У него едва хватило выдержки, чтобы не схватить ее в объятия. Да, он, конечно же, заметил легкую припухлость ее глаз, видел, что она постаралась скрыть это гримом. Он понял, что она плакала, и от этого было еще труднее удержаться, чтобы не броситься ее утешать. Обнимать. Любить.
А потом вошел он. Лорд Кайл – привлекательный, модный, безупречный джентльмен, гостивший, по всей видимости, у Софии последние две недели.
Был ли Кайл причиной ее слез? Или дело в чем-то другом. Энтони не смел надеяться, что она лила слезы из-за их ребенка – ребенка, которого никогда не было.
Энтони потер лицо ладонями, стеная от беспросветной горечи. Она выбрала не его, предпочтя остаться в обществе этого щеголя.
Он понимал, что происходит. Вне всякого сомнения, лорд Кайл не упускал ни одной минуты, настраивая Софию против него в стремлении выиграть свои тысячу гиней. Парень явно не знал, что уже победил в этом споре.
София никогда не будет принадлежать Энтони.
Ладно, по крайней мере одно было совершенно ясно. Энтони не станет сопровождать ее ни в каких увеселительных поездках, будь они прокляты. К ней домой он приезжал, дабы убедиться, что с ней все в порядке. Ее ответ был ясным и недвусмысленным. У нее все прекрасно, она развлекает молодых, красивых и богатых гостей. Он выставит себя полным болваном, если поедет к ней еще раз.
От мрачных мыслей Энтони отвлек осторожный стук в дверь.
– Входи, Керби! – гаркнул он. – Я тебя не убью.
– А на других посетителей это обещание не распространяется? – послышался вежливый голос.
Вскочив на ноги, Энтони распахнул дверь. Там, как воплощение его самых скверных снов, стоял лорд Кайл со столь же раздражающе учтивым выражением лица, как и всегда.
– Пришли за своими гинеями, надо полагать, прорычал Энтони. – Получите их сразу же, как только я свяжусь со своим банкиром.
Хотя ни на его счету, ни на счету его отца и близко не было таких денег.
– Вообще-то, – сказал Кайл, – я пришел поговорить совсем на другую тему.
– Возможно, когда-нибудь потом. Сейчас я совсем не расположен для вежливой беседы.
Тон Энтони был без нужды резким, но он ничего не мог с собой поделать.
– Я постараюсь не быть вежливым.
В другое время Энтони улыбнулся бы этой шутке, но не сейчас. И не с этим человеком. Он лишь скрестил руки на груди, хмуро глядя через порог на пришельца.
Лорд Кайл огорченно вздохнул.
– Мы можем и здесь обговорить этот вопрос, но я предпочел бы сделать это без посторонних, – сказал он спокойным голосом, в котором, однако, ощущалась скрытая требовательность.
Энтони подумал немного. Больше всего ему хотелось держать ненавистного джентльмена в холодной прихожей. Однако он и приблизительно не знал, что известно этому пижону. Несмотря на обещание Софии ни одной живой душе не рассказывать о том, что между ними произошло, он не мог быть уверенным в том, что лорд Кайл как-нибудь не выудил из нее правду.
А это он совсем не хотел обсуждать при посторонних: невзирая на то, что София его отвергла, ее репутация по-прежнему имела для него большое значение. С недовольным лицом он шагнул назад, раскрывая дверь шире.
– Конечно, – проворчал он. – Побеседуем наедине.
Слегка кивнув, лорд Кайл шагнул через порог, молча дожидаясь, когда Энтони закроет дверь. После этого он обернулся к майору и заговорил с такой учтивостью, что Энтони чуть не вырвало. Ничего ему сейчас не хотелось больше, чем дать джентльмену в челюсть.
