Иногда ему казалось, что камни подаются под ногами.
Дно колодца возникло внезапно. Зеленоватый свет обманул его, и Венедим попросту не увидел зеркально-гладкой поверхности воды – пока не коснулся её.
Вода стояла чуть выше колена, отчаянно-холодная вода. Сапоги скользили – словно бы по льду. Возможно, это и был лёд. Утонувший почему-то. Венедим отметил про себя эту странность и постарался поскорее забыть о ней.
Он огляделся. Глаза настолько привыкли к слабому свету, что он различал даже стыки между камнями. Ровная кладка. Ничего, кроме стен…
Если бы Венедим отпустил почему-либо верёвку, он бы погиб. Но, осторожный, он не просто продолжал держаться, а даже накрутил свободный конец на запястье.
Эти два или три витка спасли его.
Ледяное дно провалилось мгновенно, без предупреждения, без треска. Раз – рывок! – и вот он уже висит над пустотой, удар боком о какой-то каменный выступ, ещё удар коленом – его раскачивало, как маятник. Свет вдруг резко усилился, стало видно, откуда он исходит: от двух выпуклых глаз с вертикальными кошачьими зрачками.
Глаза светились, а напротив них глубоко чернело полуовальное пятно. Это было именно то, что Венедим здесь искал.
Он спустился ниже, чуть раскачался на своей верёвке – и шагнул в это пятно, в створ узкой штольни, где невозможно выпрямиться и где невозможно расправить плечи. Потом он затащил верёвку. Свет кошачьих глаз проникал в штольню, и Венедим сумел рассмотреть тёмные крюки, вбитые в свод и стены. За эти крюки он и зацепил свою верёвку, натянул её поперёк и завязал крепким тройным узлом. Ещё неизвестно, в каком состоянии будет он возвращаться от алтаря…
Ему не хотелось уподобляться добровольным жертвам, которые шли, покорённые зелёными глазами, и падали в бездонный колодец, шага не дойдя до вожделенной цели.
Когда свет глаз иссяк и всё вокруг стало одинаково чёрным, впереди замерцал огонёк. Простой огонёк.
Кузня
Паника вовсе не охватывала город наподобие того, как охватывает пламя сухие ветви. Нет – она тлела вокруг очага, довольно медленно перемещаясь от переулка к переулку, от дома к дому. Здесь грузили на машины вещи – а через дорогу всё ещё торговали мороженым…
Алексей включил приёмник, настроенный на городскую радиосеть. Оказывается, власти почти не врали. Нераспознанное пока природное явление… может оказаться опасным… вне кольца оцепления непосредственной угрозы пока не представляет… превентивные меры, включающие эвакуацию населения… сборные пункты по следующим адресам…
Ездили машины с громкоговорителями. Красные автобусы сигналили на перекрёстках.
Из окна четырнадцатого этажа хорошо было видно, где идут танки. Длинная грязная колбаска дизельных выхлопов над окраиной, среди тёмно-зелёных и серых крыш.
Через час… нет, через полтора – можно будет начинать.
И вдруг раздался тревожный звонок в дверь. Раз, ещё и ещё. Торопливо и требовательно.
За дверью стояла Вика в форме, очень растерянная. С нею – хмурый мужчина с острым выдающимся подбородком, одетый в длинное кожаное пальто и шляпу – похоже, дорогую.
– Алексей Данилович? – спросил он. – Полковник Стеблов. Можно войти?
– Конечно… Что-то случилось, Вика?
– Ну вы же знаете… в городе…
– Проходите, рассказывайте. Мартын, сооруди-ка чайку!
– Э-э… – полковник вдруг замялся. – Могу я посмотреть ваши документы?
– Разумеется.
Алексей развернул паспорт, потом военный билет.
– Вы работали военруком в педучилище?
– Да. До того, как оно сгорело.
– Вы знаете, что находитесь в розыске как пропавший без вести? Вы и ваша сестра Александра?
– Что-о?! – Алексей поднял брови как мог высоко.
– Вы числитесь пропавшим без вести, – терпеливо повторил полковник.
– Так… – Алексей побарабанил пальцами по столу. – Значит, заявления об увольнении оказалось недостаточно?
– Кому вы его подавали?
– В само училище и в гороно. Правда, по почте. Мне ведь пришлось тогда срочно увозить Сашу…
– Почему?
– Чисто личное. Нервы.
– А где она сейчас?
– Живёт у моей матери, в Тосно. Я же писал несколько раз, просил выслать документы. Теперь вот – приехал сам… но – сами видите… Впрочем, вы же пришли не за этим?
– Да, это… я даже не думал… Дело… э-э… если я, конечно, правильно понял Викторию Витальевну… дело в том, что мы рассчитываем на вашу помощь. Или хотя бы консультацию. В связи с событиями… известными.
– Это вам они известны, – сказал Алексей.
– Машина внизу, – быстро сказал полковник.
– Пока, если можно, словами. Сейчас давайте-ка выпьем чаю… – и, когда прошли и подсели к столу: – Мартын, долго там ещё?
– Заваривается, – отозвался Мартын.
– Хорошо, – сцепив пальцы, заговорил полковник. – Сегодня ночью…
Он рассказывал, а Алексей, слушая его вполуха, смотрел на Вику. Вика чувствовала себя явно не в своей тарелке. Ей было неловко – как-то безадресно неловко. То ли за то, что связала нового знакомого с катаклизмом на окраине, то ли потому, что полковник мог заподозрить её в каких-то чувствах к этому новому знакомому, то ли просто потому, что происходящее не лезло ни в какие ворота, и все растерялись, и она тоже…
Мартын притащил и расставил чашки, разлил чай, высыпал в тарелку печенье с кремом. Полковник говорил равнодушным голосом, но изредка в интонациях его проскальзывала брезгливость к тому, что он сообщает. Железные звери…
– Кстати, – он вдруг оживился, – о пожаре в училище. Дом сам помните? Под домом был обширный подвал… да вы это знаете, конечно. Ваша вотчина. Перекрытия подвала были усилены двутавровыми стальными балками. По крайней мере, по проекту. Когда стали разбирать, вместо железа оказалась – только окалина. Ни сейфов ваших, ни дверей, ни балок… Загадка природы… – последние слова он сказал как-то хитро, с подтекстом, но Алексей постарался не заметить этого подтекста и только кивнул: понятно…
– Алексей, – тихо заговорила Вика, – скажите: вы можете разобраться во всём этом? Я… я очень прошу вас…
Он потёр ладонями щеки. Ещё не хватало сейчас покраснеть… Они так верят в него, а он ломает комедию. Но. Другой выход есть? Другого выхода нет. По крайней мере, найти его не удалось.
– Я попытаюсь, – сказал Алексей. – Сейчас мы дождёмся моего коллегу и вместе поедем. Он должен вот-вот прийти… Я не могу обещать вам, что – разберусь. Это было бы… непорядочно. Я занимаюсь всем этим недолго, несколько лет. Как бы – третий разряд. Судя же по вашему рассказу, мы имеем дело с проявлениями, если так можно выразиться, достаточно высоких энергий… Могу себе представить, как это подействовало на всех. Без подготовки – и сразу такой удар по сознанию…
