Многие агентства в оперном мире, по существу, не что иное, как диспетчерский пункт. Такой-то певец нужен вам на две недели в июне? Вы готовы заплатить необходимую сумму? О’кей, он ваш. Они продают таланты, как супермаркеты замороженные продукты. Хороший агент должен всячески стараться побуждать певца реализовать все свои возможности — и как артиста, и как участника рекламы.
С Паваротти мне не пришлось особенно усердствовать. Иногда я подсказываю ему что-то, иной раз он дает мне хороший совет. Но всегда именно он, Лучано, определяет цели…, какие нужно завоевать.
Уильям Райт
Неделя с Паваротти
21 февраля 1980 г.
Обед в нью-йоркском ресторане «Ромео Сальта» с капитаном военно-морских сил США Джеем Коупом, который на аукционе в пользу Вашингтонского оперного общества предложил 800 долларов за право пообедать в обществе Паваротти. Коуп и пятеро его гостей значительно опаздывают, но Паваротти, который всегда пунктуален и обычно терпеть не может кого-то ждать, спокоен. Сорок пять минут на столе нет никакой еды.
Одному другу Джея Паваротти объясняет, что именно из-за постоянных задержек он и не любит бывать в ресторанах: долгие ожидания вызывают искушение опустошить всю хлебницу. Но сегодня даже опоздание капитана не сердит его. Когда подают первое блюдо, Паваротти пробует спагетти у всех присутствующих. Коуп начинает неаполитанскую песню. Паваротти отказывается следовать его примеру, говоря, что он не сторонник импровизированных концертов. Другие гости не удерживаются от искушения поупражнять голосовые связки, и очень скоро весь ресторан собирается вокруг стола Паваротти.
22 февраля
Паваротти проводит день в своих апартаментах в отеле «Наварро», отдыхая перед спектаклем «Бал-маскарад». Пишет картину, часок спит, смотрит телепередачу.
18.00. Отправляется в Метрополитен.
18.30. В гримуборной обращает внимание друзей, ожидавших его, как хорошо убрано помещение, и вспоминает, что однажды, вернувшись в Метрополитен спустя девять месяцев, нашел на обивке мебели оставленные им прежде булавки.
Входит какая-то девушка. Как-то в Зеленой гостиной Метрополитен, где Паваротти обычно встречается со своими поклонниками, он пообещал ей прослушивание. Девушка поет арию из «Травиаты», и Паваротти говорит, что у нее хороший, внушающий надежду голос, но сначала нужно научиться правильно дышать.
19.00. Гримируется с помощью секретаря. Надевает костюм.
20.00. «Бал-маскарад».
От 23.00 до 24.00. Счастливый, что хорошо спел спектакль, приветствует в Зеленой гостиной Метрополитен более сотни поклонников.
23 февраля
Готовит завтрак (спагетти а-ля Паваротти) в своих апартаментах в отеле «Наварро» для друзей из Сан-Франциско — супружеской пары с двумя детишками.
16.00. Приходит концертмейстер, чтобы пройти романс Радамеса, который Паваротти будет исполнять завтра в гала-концерте.
18.00. Визит Ричарда Томаса, героя телесериала «Уолтоне», давнего друга Паваротти.
Вечер. Работает над предисловием, которое обещал написать к «Воспоминаниям» Розы Понселл. Много рассказывает о своей семье, говорит о предстоящем возвращении в Италию.
24 февраля
13.30. Завтрак с Терри МакИвен из лондонской фирмы «Рекорд».
15.30. Встреча с Джеймсом Ливайном в «Наварро» для репетиции программы в гала-концерте, который будет транслироваться этим вечером из Метрополитен по национальному телеканалу «Паблик бродкаст».
17.00. Паваротти репетирует с оркестром на сцене Метрополитен.
18.00. — 21.00 В грим-уборной Метрополитен ожидает своего выступления. Поскольку в театре много звезд, охрана особенно усилена, но какому-то поклоннику все же удается прорваться, и он просит у Паваротти разрешения сфотографировать его. Паваротти что-то обсуждает со своим агентом, но не отказывает любителю фотографии. Тот входит в грим-уборную и делает снимок, потом другой. Когда вспышка срабатывает в пятый раз, Паваротти говорит ему, что тот взял неудачный ракурс. Лучше снимать с другой стороны. У фотографа кончилась пленка, и он обещает Паваротти прислать ко дню рождения в октябре поздравительную открытку. Паваротти благодарит его.
21.00. Танцует с Беверли Силлз на сцене Метрополитен под музыку вальса из «Веселой вдовы», которым дирижирует Ливайн. Поет романс Радамеса из «Аиды». Публика в восторге. Паваротти несколько меньше.
21.30. Покидает Метрополитен незадолго до завершения вечера и отправляется на банкет, устроенный в его честь гастрономом Георгом Лангом.
25 февраля
12.00. Дегустирует вино, которое ему предлагают рекламировать. Вино не нравится, и он отказывается от предложения.
13.00. Завтрак в «Наварро» с секретарем и Гансом Буном из конторы Бреслина для обсуждения некоторых деловых вопросов.
15.00. Встреча в апартаментах «Наварро» с несколькими членами Филадельфийского оперного общества для обсуждения конкурса оперных певцов, который будет носить имя Паваротти.
18.15. Отправляется в Метрополитен, где в 20 часов начнется «Бал-маскарад». До начала спектакля принимает в гримуборной друзей, знакомится с почтой от поклонников.
24.00. После встречи с фанатами в Зеленой гостиной покидает театр и отправляется на ужин, устроенный в его честь Эдмундом Якобсоном из ассоциации «Консерт Мастер» оркестра театра Метрополитен и его женой Иви Бернхард, которая тоже играет в этом оркестре. Паваротти приезжает в обществе шести человек, в том числе двух итальянских журналистов, друзей, заехавших к нему по пути в Италию после Олимпиады в Лейк-Плэсиде. Паваротти очарован сынишкой Якобсона, двухлетним малышом. Это первый американец, говорит Лучано, который правильно произнес его имя. Тенор и ребенок вместе играют на рояле.
В грим-уборной перед выходом на сцену
26 февраля
13.00. Завтрак со старым другом Умберто Боэри и супругами Юлией и Максом Прола. Юлия познакомилась с Паваротти много лет назад в Англии, она вспоминает, как возила его на север страны в гости к своим родителям. В дороге она оставила его одного в купе, когда вышла на станции купить журналы, и вдруг услышала, как на весь перрон гремит знакомый голос: «Юлия! Юлия!» Он испугался, что она не успеет сесть в вагон и он уедет без нее. В свою очередь Паваротти вспоминает, как они вместе зашли в один элегантный магазин мужской одежды в Сэвиль-Роу. «Есть у вас что-нибудь подходящее для меня?» — с порога поинтересовался тенор, на что продавец высокомерно ответил: «Разве что платочек».
