Книга Сироты небесные, страница 43. Автор книги Андрей Лазарчук, Ирина Андронати

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сироты небесные»

Cтраница 43

– …взлепетнуть, молекульной толщаницы, – пояснил голос сверху. – Никдахо допережь не восходило мыслии обречь телёсо в металльный костюмец…

Римма провела рукой сверху вниз, и щель в колонне разошлась, открыв маленькое помещение со светящимся квадратом на стене.

– Заходим, дорогие мои, – продолжала командовать Римма, – уплотняемся…

Она приложила руку к квадрату. Дверь закрылась – как в самом обычном лифте. Стало темнее. Квадрат переменил цвет: из белого стал красным. Потом пол дрогнул под ногами и ушёл вниз.

31-й год после Высадки, 13-го числа 4-го месяца. До восхода

Тейшш проснулась, вся дрожа. Было светло, но почему-то очень холодно. Все спали и, спящие, издавали во сне какие-то бессмысленные звуки. А может быть, звуки только ей казались бессмысленными.

Опять приснилось всё: и пришедшее подозрение-знание, и само решение идти против замысла командора Утта, и бой-прорыв, и ранения, и невыносимая боль, и гибель её Второго, Ар-Чешш… и гибель остальных эрхшшаа, и полёт в беспамятстве, и снова бой – уже в атмосфере планеты с догнавшим её десантным катером…

Она опять умирала, умирала, умирала… и всё равно она здесь. Теперь она здесь. И нужно выжить. Выжить, вернуться, рассказать.

И тогда, наверное, начнётся война. Потому что такое вероломство непростительно.

Она поднялась и тихо вышла из домика.

Это утро, подумала она. Это раннее-раннее утро.

Костёр всё ещё горел, и возле костра сидел один из её спутников, взрослый-тонкий. Он улыбнулся и похлопал рукой по земле рядом с собой, и Тейшш поняла, что он приглашает её сесть.

Она подошла и села.

Взрослый-тонкий болел-мучался-умирал. Она ощутила это вчера, но ей самой было слишком плохо, чтобы понять по-настоящему. Организм тратил все силы на то, чтобы вылечить себя – правильный эгоизм. Организм должен быть силён, чтобы иметь возможность помочь другому. Ещё день или два он будет сопротивляться этому желанию: помочь. А потом…

Он взял её руку в свою, осторожно погладил пальцы. Ладонь. Подушечки. Кончики когтей. Покачал головой – наверное, не верил тому, что видит. Потом ткнул себя пальцем в грудь и сказал:

– Олехх.

Перевёл палец на неё и выжидательно замолчал.

– Тейшш, – сказала Тейшш. Она поняла. Он искал способ общаться. – Олехх, – она показала на него, – Тейшш, – на себя. Потом направила палец вниз, на землю и тоже выжидательно замолчала.

Он понял:

– Мизель. Ми-зель.

– Мишшель, – повторила она.

Ах, если бы в её кораблике был шаххат – устройство для быстрого обучения! Как бы тогда было легко! Но его, конечно, там нет. А ещё лучше, если бы был эмиттер для прыжков…

Какой смысл думать о том, чего нет? Хорошо, что есть аптечка, мощный боевой лазер и навигационный планшет.

О!

– Я сейчас, – сказала она Олехху, и он кивнул. Тейшш медленно (опасаясь головокружения – но, кажется, обошлось) дошла до корабля и вытянула оттуда планшет. Вернулась. Олехх сидел в той же неудобной позе.

Так… карты нам пока не нужны… Она включила режим рисования с шаблонами. Раз – и в три штриха возникло лицо.

– Эрхшшаа, – пояснила она. – Тейшш – эрхшшаа.

Потом она изобразила свой маленький корабль.

– Корабль.

Себя в корабле.

– Тейшш – пилот.

Потом она нарисовала большой звёздный корабль – и тут вдруг настроение Олехха переменилось. Он встревожился и потемнел. Вот оно что, поняла она, их сюда привезли! Вот почему это скопление больших кораблей на орбите…

Она увеличила изображение корабля и внутри нарисовала командора Утта – только лицо, это характерное лицо модификат-пилотов Тангу: продолговатая лысая голова, нет ушей, носа, крохотный рот, но зато огромные, чёрные, вытянутые к вискам глаза. Олехх нахмурился. Потом развёл руками.

Интересно, подумала она, их привезли сюда на корабле, а модификатов он не видел. Ладно, позже выясним, кто их вёз.

Схематично она дорисовала за спиной Утта остальной экипаж, двадцать два модификата, а ниже, особняком – четверых эрхшшаа. Показала на одного:

– Тейшш.

Олехх жадно кивнул.

Потом она обвела эрхшшаа кружком, от кружка провела изогнутую линию – сквозь экипаж и сквозь стенку корабля, наружу. И – стала зачёркивать: одного эрхшшаа, за ним трёх и ещё трёх модификатов, снова эрхшшаа, десяток модификатов, эрхшшаа… На конце ушедшей наружу и вниз линии она изобразила кораблик и себя в кораблике. Потом дорисовала маленький десантный диск, нацеленный на её кораблик, и – перечеркнула его. И наконец развела руками: вот я здесь…

Вне времени

Ещё вчера на неё волнами накатывало отчаяние, и она начинала чувствовать себя в своей уютной каюте – узницей в тюремном подвале или закованной в цепи рабыней на старинном паруснике. Хорошо, что кошмары не то чтобы прекратились, но – выдохлись, стали плоскими и пыльными. Но они измотали её до полусмерти…

Маша изо всех сил старалась держаться. Она зубрила языки, подолгу болтала с Шаррой, готовила вкусную еду, воспитывала Барса – чтобы вёл себя как человек, а не как паршивый марцал. Наверное, понемногу действовало: однажды она увидела на стене его каюты фотографию юной мамы с двумя толстощёкими младенчиками. Уголки фотографии были пообтрёпанными.

Всё это помогало сохранить лицо, но не избавляло от отчаяния.

Ей говорили и врачи, и психологи: это неизбежно, это будет как ломка у наркоманов, только длительнее; держитесь. На Земле спасали суета и постоянный фон чужих мыслей, который висел, привычно неразличимый, как дым в родной прокуренной квартире. Соглашаясь на этот полёт, она догадывалась, на что идёт. И всё-таки очень часто, особенно в предпоследние дни, ей хотелось устроить что-то очень шумное, и желательно – с летальным исходом…

Впрочем, так ли это – она теперь была не вполне уверена: в памяти всё перемешалось после вчерашнего страшного разгона и прыжка. Она смотрела в записную книжку и не узнавала большинство имён…

А сегодня прямо с утра что-то произошло.

Она проснулась от острого испуга, и это был не её испуг. Привычно, как прежде, она приглушила восприятие, чтобы не выдать себя посторонним (и не важно, что посторонних не было, да и были бы – зачем от них теперь скрываться?) – и только потом осознала, что поймала чужую волну. Наконец-то где-то близко находился кто-то, похожий на неё.

Маша умылась и выбралась из каютки. Направо и вверх – этакий капитанский мостик, совмещённый с кают-компанией. Там обычно собираются все, кто не спит. Сейчас здесь не было никого, пилотские кресла пустовали: это прыжок, это суб, маневрировать нельзя, а чего сидеть без толку?.. Она стала варить себе кофе, когда появился шеф Саня. Он был зелёный и с мутными глазами; щетина на голове неровно топорщилась.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация