Колетт была фигурой на самом деле знаковой — артистка и писательница, звезда Прекрасной эпохи, она сменила много мужей и любовников, написала полсотни романов, которые экранизируются до сих пор, занималась благотворительностью, дружила с королями и элитой мировой богемы. Она всегда получала то, что ей было нужно. И сейчас ей нужна была Одри Хепбёрн.
Одни люди «взрывные», а другие — нет. Говорят, что вредно всё хранить в себе, но если вы выплёскиваете это наружу то потом вам приходится перед всеми извиняться… Мне кажется, что я должна свои эмоции выпускать через уши.
Колетт предложила Одри Хепбёрн сыграть главную роль в бродвейском спектакле по её роману «Жижи».
Это было просто феерическое предложение для начинающей актрисы. Правда, сама Одри сомневалась в своих способностях, да и подходящего сценического опыта у неё фактически не было — в Лондоне она ведь была танцовщицей, а не драматической артисткой.
Но всё это уже не имело никакого значения — Колетт нашла свою Жижи и не собиралась отказываться от неё из-за каких-то девичьих сомнений. Она слишком долго её искала, видела подходящие черты в разных девушках, но ни одна из них не была способна играть на сцене. И тут такой подарок — случайно замеченная на пляже девушка идеально подходящего типа оказывается профессиональной актрисой, да к тому же ещё и свободной от других обязательств, а значит имеющей возможность через пару месяцев отправиться в США.
В Одри сразу же вцепились, с одной стороны, помощники Колетт, которые уже и не чаяли, что она наконец утвердит какую-нибудь актрису на главную роль, а с другой — представители ABPC, для которых это предложение было настоящим подарком судьбы, ведь статус бродвейской звезды сразу поднимал Одри в цене. Быстренько провели пробы, и её почти не глядя утвердили на роль, решив, что все недостатки её игры, а также слишком слабый для театра голос можно исправить по ходу репетиций.
Я пыталась объяснить этим людям, что не готова к главной роли, но они не слушали меня. И я не стала переубеждать их.
Но не успела Одри Хепбёрн отплыть в Америку, как ей сделали новое, ещё более блистательное предложение.
В июле 1951 года ей позвонил Роберт Леннард — режиссёр, который год назад первым обратил на неё внимание и убедил ABPC подписать с ней контракт. Он сказал, что компания «Парамаунт» хочет попробовать её на главную роль в новом фильме, действие которого будет происходить в Риме.
Конечно, в тот момент никто ещё и представить себе не мог, какая оглушительная слава ждёт этот фильм со скромным названием «Римские каникулы». Но в любом случае главная роль, да ещё и в картине такой крупной знаменитой киностудии была для Одри настоящим подарком судьбы. Тем более что режиссёром был назначен дважды лауреат «Оскара» Уильям Уайлер, а главную мужскую роль должен был играть блистательный Грегори Пек.
Как её умудрились выбрать на роль, которую прочили таким звёздам, как Элизабет Тейлор и Джин Симмонс? Похоже, это был результат того самого счастливого случая, о котором мечтает каждый человек. Пока искали актрису, в фильме дал согласие сниматься Грегори Пек, который потребовал права самому утвердить партнёршу. Тем временем на глаза Уайлеру, просматривавшему европейских актрис (он хотел, чтобы у принцессы был лёгкий акцент), попался журнал с фотографией Одри, он заинтересовался, заказал кинопробу, они с Пеком её посмотрели и решили, что девушка — как раз то что нужно.
Моя карьера остаётся для меня загадкой. Я не перестаю удивляться с самого первого дня. Я никогда не собиралась быть актрисой, никогда не думала, что буду сниматься в кино. Я даже не предполагала, что всё может сложиться так, как сложилось.
«Парамаунт» выкупил Одри Хепбёрн у ABPC за огромную сумму в полмиллиона долларов.
Плюс они имели право на часть дохода от всех фильмов с ней, которые будут сняты на студии «Парамаунт». Для сравнения — сама она получила за съёмки в «Римских каникулах» всего около десяти тысяч (раз в двадцать меньше, чем, например, Грегори Пек).
По новому контракту Одри должна была сыграть у «Парамаунта» или в тех компаниях, которым её сдадут «в аренду» в семи фильмах, по одному в год. Плюс — в двух фильмах ABPC в качестве компенсации. «Парамаунт» имел право разорвать контракт, если в «Римских каникулах» Одри не оправдает возложенных на неё ожиданий. Она в свою очередь получала право в перерывах между фильмами работать в театре и на телевидении.
Не остались внакладе и постановщики «Жижи». Поскольку в июне 1952 года Одри должна была начать сниматься в Риме, а значит не могла продолжать играть в спектакле, ей пришлось согласиться принять участие в гастролях по Америке с «Жижи» сразу же по окончании съёмок «Римских каникул».
Фактически все эти многочисленные пункты и обязательства означали, что на молодую неопытную актрису делается разом столько ставок, что если она их не оправдает, её репутация будет полностью загублена, ведь тогда она подведёт сразу и американскую киностудию, и английскую, и бродвейских продюсеров. Кто тогда захочет иметь с ней дело?
Господи, помоги мне справиться со всем этим!
В конце октября 1951 года Одри отплыла на корабле в Нью-Йорк.
Ехать ей пришлось одной — и Джеймса, и её мать задержали важные дела. И хотя они довольно скоро должны были отправиться следом за ней, Одри, конечно, чувствовала себя очень одинокой и напуганной. Возможно, это и стало одной из причин того, что на корабле она налегла на еду и к концу пути набрала лишние семь килограммов. Другой причиной стало то, что она впервые с довоенных времён увидела столько еды — в Англии к тому времени часть продуктов продолжали продавать только по карточкам.
В общем, когда бродвейский импресарио Гилберт Миллер приехал её встречать, его ждал неприятный сюрприз. Анита Лоос, адаптировавшая «Жижи» для сцены, вспоминала: «Когда Гилберт увидел её, он был в ужасе. Он заключил контракт с эльфом, а получил упитанный пирожок». К счастью, это было поправимо — Одри немедленно посадили на диету, и к премьере спектакля она уже вновь была в прекрасной форме.
Куда сложнее было научить Одри играть на сцене. Тем более что вскоре в Нью-Йорк приехал Джеймс Хэнсон. Вдова режиссёра спектакля, Раймона Руло, вспоминала: «Первые восемь дней работы с Одри были поистине чудовищны. Она играла из рук вон плохо, совершенно не понимая смысла текста, уходила из дома поздно вечером и приходила в театр рано утром страшно измученной…» Руло вынужден был поставить перед Одри ультиматум, и она скрепя сердце стала уделять меньше времени Хэнсону и больше репетициям.
Я буду чувствовать себя совершенно счастливой, если проведу всё время с субботнего вечера до утра понедельника у себя дома.
Учить Одри Хепбёрн сценическому искусству взялась опытная актриса Кэтлин Несбит, которая должна была играть бабушку Жижи.
«В первые дни репетиций меня можно было услышать только с переднего ряда, — вспоминала Одри. — Но я работала день и ночь. Каждый вечер, приходя домой, я проговаривала слова текста чётко и громко».
