Однако министры и премьер-министры, президенты и, что для этого континента особенно существенно, главнокомандующие национальными вооружёнными силами из Сирии и Ирана, Ливана и Турции, Египта и Марокко – не исключение, а правило для латиноамериканских стран. И это для конкурирующих между собой за влияние во всём мире ближневосточных силовых центров чрезвычайно важно.
Борьба за влияние на местные мусульманские общины между арабскими монархиями, Турцией и Ираном начиная с 90-х годов идёт по нарастающей. Чем она закончится, с учётом того, что Латинская Америка представляет практически идеальный плацдарм для борьбы с США, неизвестно. Благо оружием и наркотиками континент насыщен до предела, а традиции террористической деятельности и силового захвата власти на нём имеют историю в несколько столетий.
В момент, когда автор почти закончил работу над предлагаемой вниманию читателя книгой, высшее руководство Соединённых Штатов внезапно выступило с заявлением о том, что плацдармом для проникновения иракско-сирийских исламистов в США с целью организации терактов на американской территории может стать Мексика. Главную угрозу Белый дом увидел в почти не охраняемой южной границе. Новость? Ну, для кого как. Лет десять назад автор в одной из своих статей об этом писал. Кому бы это было интересно…
Много интересного, с поправкой на местную специфику, можно сказать об Африке. Чёрный континент во времена колониального господства представлял собой территорию сплошного язычества, разбавленного христианством, которое внедряли миссионеры. Речь об Африке южнее Сахары – её север на протяжении веков был и остаётся почти исключительно исламским.
Правда, Эфиопия была христианской на протяжении всей своей истории, почти два тысячелетия, и кое-какие осколки исконного христианства сохранились в Судане и Египте – у коптов, но это исключение из правила. Практически всё остальное африканское христианство пошло с XIX и ХХ столетий, от англичан и французов, португальцев и испанцев, немцев и бельгийцев, голландцев и итальянцев. Плюс миссионеры из тех стран, у которых колоний в Африке не было, но миссии и торговые фактории были. Так что христианство это по преимуществу – различные типы протестантизма и католичество.
Сегодня Африка демонстрирует взрывное распространение ислама, вплоть до ЮАР, где мусульман более миллиона. О чём подробно написано в предыдущей книге автора, посвящённой национальной идее. Не повторяясь, скажем лишь, что ислам этот весьма специфический. Он замешен на местном трайбализме и в классические времена вряд ли сошёл бы за единобожие. Однако в этом он, именуемый в академической среде «Южным исламом», ничем не отличается от «Южного христианства».
Турция, Катар и Саудовская Аравия, занимающиеся исламским миссионерством на африканских просторах, закрывают на это глаза. Благо исламизация даёт всем трём этим странам плацдармы для экономической экспансии, а опора на принявшие ислам племена – базу для экспансии политической. Война на уничтожение для Африки вообще стандарт. Норма поведения в многочисленных конфликтах на континенте – геноцид. Он правило, а не исключение. Сделать с этим немногочисленные европейские и американские военные контингенты ничего не могут. Да, по большому счёту, как правило, и не хотят.
Ну убивают друг друга в Африке какие-то чёрные люди в огромном количестве. Кому какое дело? Разве что речь идёт об операциях в районах сосредоточения стратегического сырья: нефти, природного газа или урана, особенно важного для Франции с её атомной энергетикой, сырьё для которой преимущественно поступает из африканского Сахеля. Или коммуникаций мирового значения, вроде прибрежной акватории Африканского Рога, где орудуют сомалийские пираты, и Гвинейского залива, где пираты местные…
Суммируя, скажем: эпоха полумесяца, начавшаяся в 90-е на Балканах, где в Боснии и Герцеговине, Македонии и Албании, не говоря уже о Косово, при поддержке стран НАТО с успехом прошла исламская экспансия, продолжается. Наступление на христианский мир идёт по всему фронту. Как, впрочем, идёт оно и на страны умеренного ислама. Будь то арабские авторитарные режимы или государства Центральной Азии. Джинна очень легко выпустить из бутылки. Вопрос в том, как загнать его обратно…
Бродяги планеты
Евреев справедливо обвиняют в космополитизме. Поскольку стран они видели на своём историческом пути… Причём, что характерно – последнее, что оставалось от всех этих стран, переживая их на столетия, а иногда на тысячу или две тысячи лет, – их евреи. От всех без исключения. Включая такие великие империи, как Египет фараонов, Персия или Вавилон. Владык которых в расцвете их могущества от смеха бы скрутило, если бы кто-то смог предположить, что память о них и их государствах донесут в будущее именно евреи.
О древних предках говорить не будем. Давно это было. Откуда они пришли, ясно – с Ближнего Востока, через Римскую империю. Потом там были Польша и Германия. Откуда у автора и взялась его фамилия, которая так сильно раздражает суеверную публику. Город Сатанов – место славных битв турок с поляками в XVI веке на Подолии. От него нынче мало что осталось. Замок. Монастырь. Старинное кладбище. Уникальная крепостная синагога…
Евреев в этих местах больше нет. Впрочем, к концу XIX столетия предки автора переместились в Екатеринослав и Киев. И, помимо исконного для них идиша, заговорили по-русски. Во всяком случае, обе бабушки успели до революции отучиться в гимназии. Но то поколение ещё говорило на идише. Хотя для родителей он уже был языком, который они понимали, но в быту не использовали. Ну, папа помнил, что до войны его пытались учить древнееврейскому. Но что он там выучил…
Зато украинский был у него свободным. И по-немецки говорил – учили в школе. А мама по-английски. Без разговорной практики: в СССР в загранку они с отцом не ездили ни разу. Но чтение, письмо, произношение – всё было пусть инязовское, но при ней. Однако их родной речью была русская. Как, впрочем, и для автора, который всю жизнь говорил и говорит по-русски. Знает пару слов на идише. Иврит – чуть-чуть. Набрался, путешествуя. Ну и английский. Мама постаралась плюс четверть века свободной езды по миру.
У брата и его семьи, которые уехали в Израиль, иврит и русский вперемешку. У его, брата, внука русский уже чуть-чуть – доминирует иврит. Родня в Америке говорит по-русски, хотя у тёщи родной – идиш. Но все их внуки уже шпарят по-английски. Хотя и русский понимают. Однако школа, колледж – всё на аглицкой мове. И что, кроме неё, останется у их детей? Ну, та же пара слов.
Та часть родни жены, которая волею судеб живёт в Польше, помимо русского, говорит по-польски. Причём польский племянник, прожив полжизни в Москве, говорит по-русски без акцента. Племянницу же жизнь унесла в Париж. В связи с чем дети её будут говорить по-французски. Причём в числе друзей автора есть и те, кто из СССР уехал прямиком в Германию. И там возник немецкий, на котором опять-таки им приходится общаться – по крайней мере с детьми, которые уже не всё по-русски понимают.
И всё это в пределах одной несчастной сотни лет. В одной семье и вокруг неё. Итак, имеем: идиш – базовый. Русский и украинский – вспомогательные. Затем всё вытесняет русский. Потом развилка: иврит, английский, польский, немецкий и французский – в зависимости от того, кто в какую страну эмигрировал и куда из неё потом уехал. Или не уехал. Ну, мог бы быть ещё испанский – французский для современных русских евреев тоже экзотика. При этом русский знают все, хотя и в разной степени. Английский все – и тоже в разной степени. Иврит почти все. Он снова популярен, в том числе в диаспоре, но уже в качестве живого языка.
