Они вышли. Оуэн стоял, словно заснув. Я подождал немного, потом подошел к нему.
— Если я могу быть чем-то полезен, Гриффитс, скажите.
Он произнес словно во сне:
— Айми? Я в это не верю.
— Это может быть ошибкой, — неуверенно предположил я.
Он медленно сказал:
— Она никогда бы не могла написать такие письма. И вообще я в это не верю. Я не могу в это поверить.
Он тяжело опустился на стул Я постарался быть полезным, найдя порцию крепкой выпивки и принеся ему. Он проглотил напиток, и ему, кажется, полегчало.
Он сказал:
— Я поначалу никак не мог взять этого в толк. Теперь все в порядке. Спасибо, Бартон, но вы ничего не можете сделать. Никто ничего не может сделать.
Открылась дверь, и вошла Джоанна. Она была очень бледна. Джоанна подошла к Оуэну и взглянула на меня.
Она сказала:
— Уйди, Джерри. Это мое дело.
Выходя за дверь, я увидел, как она опустилась на колени возле его стула.
Глава 8
Я не в состоянии связно изложить события последующих двадцати четырех часов. Какие-то детали всплывают в памяти вне всякой связи с остальными.
Я помню, как Джоанна вернулась домой, очень бледная и измотанная, и как я попытался подбодрить ее, спросив:
— Чей ты теперь ангел-хранитель?
И как она улыбнулась жалкой, кривой улыбкой:
— Он говорит, что я ему не нужна, Джерри. Он очень гордый и холодный!
И я сказал:
— Моя девушка говорит мне то же…
Мы сидели молча какое-то время, и наконец Джоанна произнесла:
— В семье Бартонов нынче никто не нуждается!
Я сказал:
— Не обращай внимания, милая, у нас есть мы сами.
А Джоанна откликнулась:
— Так или иначе, Джерри, сейчас меня это не слишком утешает…
Оуэн явился на следующий день и принялся грубо льстить Джоанне. Она так прекрасна, изумительна! Как она пришла к нему, как она сказала, что согласна выйти за него замуж — если, конечно, он этого хочет! Но он не может этого допустить. Нет, она слишком хороша, слишком очаровательна, чтобы оказаться втянутой во всю ту мерзость, которая начнется, как только газеты доберутся до этих новостей.
Я любил Джоанну и знал, что она принадлежит к тому типу людей, которые прекрасно справляются с трудностями, но мне наскучило все это напыщенное суесловие. Я несколько раздраженно посоветовал Оуэну не быть черт знает каким великодушным.
Я отправился на Верхнюю улицу и обнаружил, что все языки болтают без передышки. Эмили Бэртон утверждала, что она никогда всерьез не доверяла Айми Гриффитс. Жена бакалейщика со смаком объясняла — она всегда замечала, что у мисс Гриффитс странный взгляд…
Следствие по делу Айми было закончено, как я узнал от Нэша. При обыске в доме были обнаружены изрезанные страницы из книги Эмили Бэртон — в кладовке под лестницей, запрятанные в рулон старых обоев.
— Очень хорошее место, — уважительно сказал Нэш. — Вы не можете угадать, когда любопытствующая прислуга сунет нос в письменный стол или запертый ящик, а эта кладовка для хлама набита прошлогодними теннисными мячами и старыми обоями, и открывают ее только для того, чтобы запихнуть туда еще что-нибудь.
— Даме, похоже, очень понравился этот тайник, — сказал я.
— Да. Преступное воображение редко бывает богатым. Кстати, вспомним о погибшей девушке: мы обнаружили один факт в дополнение того дела. В лаборатории доктора мы нашли большой тяжелый пестик. Могу держать пари на что угодно, именно им девушку и оглушили.
— Довольно неудобная вещь, чтобы носить ее с собой, — заметил я.
— Не для мисс Гриффитс. Она в тот день ходила к скаутам, но по дороге собиралась занести цветы и овощи в ларек на Ред-Кросс, так что при ней была чудовищно огромная корзина.
— Вы не нашли вертел?
— Нет, и не надеюсь. Она, может быть, и безумна, но не настолько, чтобы держать окровавленный вертел в доступном для нас месте, когда все, что и нужно-то было сделать, — это помыть его и вернуть в кухонный ящик.
— Полагаю, — допустил я, — вы не можете отыскать абсолютно все.
В дом викария новости доходили в последнюю очередь. Старая мисс Марпл была очень огорчена всем этим. Она весьма горячо говорила со мной:
— Это неверно, мистер Бартон! Я убеждена, что это неверно.
— Боюсь, это достаточно верно. Они, знаете ли, устроили там засаду. Ее видели, когда она печатала это письмо.
— Да-да, возможно, это она сделала. Да, это я понимаю.
— И те книжные страницы, из которых составлялись письма, тоже найдены — там, где она их спрятала, в ее доме.
Мисс Марпл уставилась на меня. Потом очень тихо сказала:
— Но это ужасно… воистину безнравственно.
К нам стремительно подошла миссис Дан-Кэлтроп и поинтересовалась:
— В чем дело, Джейн?
Мисс Марпл ответила:
— Что-то там должно быть. Но я такая старая и невежественная и, боюсь, слишком глупа…
Я был изрядно смущен и обрадовался, когда миссис Дан-Кэлтроп увела свою подругу.
Тем не менее я снова встретился с мисс Марпл в тот день. Гораздо позже, когда уже шел домой.
Она стояла у мостика, неподалеку от дома миссис Клит, и разговаривала с Меган.
Я хотел увидеть Меган. Я весь день мучился желанием увидеть ее и ускорил шаг. Но пока я спешил к ним, Меган круто повернулась и пошла в противоположном направлении.
Это рассердило меня, и я хотел догнать ее, но мисс Марпл загородила мне дорогу.
— Я хочу поговорить с вами, — сказала она. — Нет, не ходите сейчас за Меган. Это было бы неразумно.
Я уже готов был очень резко возразить, но мисс Марпл обезоружила меня, сказав:
— Эта девушка очень смелая… необычайно смелая.
Я еще рвался пойти за Меган, но мисс Марпл сказала:
— Не пытайтесь повидаться с ней сейчас. Я знаю, что говорю. Ей сейчас нужно сохранить свою храбрость.
В утверждении старой девы было нечто, бросившее меня в озноб. Казалось, она знает что-то такое, о чем я и не догадываюсь.
Я был испуган, но почему — не знал.
Я не пошел домой.
Я вернулся на Верхнюю улицу и принялся бесцельно прогуливаться туда-сюда. Я не знаю, чего я ждал, о чем я думал…
Меня остановил ужасный старый зануда полковник Эплибай. Он, как обычно, осведомился о моей очаровательной сестре, а потом сказал:
