Дешин корчился на утрамбованном ногами снегу и громко вскрикивал от методичных ударов двух амбалов, по очереди бивших его ногами. Третий, чуть в стороне, говорил с кем-то по телефону.
– Сергеич! – выдохнул с очередным ударом носатый амбал. – Ты хозяина тачки нашел?
Его кучерявый дружок еще раз залепил Дешину ногой в грудь, наклонился и упер руки в колени:
– Не видишь, он по телефону разговаривает.
– Чиж, работай! – насмешливо бросил ему носатый дружок и еще раз залепил Дешину по почкам.
«Майбах» стоял, уткнувшись бампером в «Ниссан», лишь на половину корпуса выехав из своего ряда. Под приоткрытой со стороны водителя дверцей блестели осколки стекол. Рядом валялся молоток. Было понятно, выехать Дешину не позволила не вовремя втиснувшаяся между двумя рядами малолитражка. Ее хозяйка, маленькая, в короткой рыжей шубке брюнетка, прижимала к лицу ладони и смешно подпрыгивала на месте.
Матвей подошел к машине, заглянул через разбитое окно внутрь и присвистнул:
– Ничего себе!
– Гад! – процедил сквозь зубы охранник, которого носатый назвал Чижом. Он бросил взгляд на старшего, зачем-то плюнул на ладони и с особым рвением дважды залепил Дешину по спине.
– Ну, вы, ребята, попали! – продолжал возмущаться Матвей.
– Это не мы, а он, – прокряхтел кучерявый.
– Ых! – Дешин перевернулся на левый бок и метнул на Матвея полный ненависти взгляд.
Тот подошел к нему и присел на корточки, одновременно вытянув руку в направлении замахнувшегося для очередного удара Чижа:
– Хватит!
– У-уу! – протянул Дешин.
Матвей взял его за отворот куртки и вынудил встать.
Левый глаз полицейского заплыл, правое ухо увеличилось в размерах, из носа текла кровь. Изрядно пострадала и одежда. Словно заранее предвидя такой исход, Дешин откопал у себя в гардеробе выцветшую куртку и потертые джинсы, на ногах стоптанные башмаки. В сочетании с диковатым бегающим взглядом и стоящими торчком волосами сейчас все это делало его похожим на отчаявшегося в поисках дозы наркомана.
– Козел! – неожиданно залепил Дешину в ухо носатый, и полицейский вновь оказался на снегу.
– Ты что, русского языка не понимаешь? – шагнул к нему Матвей.
– Ты… Вы что, за этого козла заступаться будете? – тяжело дыша, возмутился парень.
– Почему бы и нет? – Матвей отступил к Дешину и снова помог ему встать. – Зачем бить? Что он вам сделал?
– Как?! – в один голос удивленно воскликнули оба громилы. – А машина?
– Она ваша? – Матвей отряхнул спину Дешина, чем еще больше озадачил охранников. – Даже если бы это было так, у нас в стране пока еще никто не отменял презумпцию невиновности.
– Вы что, издеваетесь? – вмешался все это время с кем-то говоривший по телефону старший охранник, которого все звали Сергеичем. – Этот человек разбил вам окно и попытался угнать машину!
– Я в этом не уверен. – Матвей торопливо открыл дверцу и подтолкнул Дешина в салон, ломая голову над тем, как ему дать понять, что делать. Ошарашенный происшедшим, побитый полицейский непредсказуем, может все сорвать. Чего стоит ему сейчас достать удостоверение и представиться? А потом заявить, что в районе проводится специальная операция, и угон автотранспорта – служебная необходимость. А еще лучше – объявит Матвея злодеем.
– Думаешь, это мы стекло разбили?! – переходя на «ты», спросил Сергеич.
Неожиданно Матвею в голову пришла дерзкая идея. Нужно просто навалять сейчас этим трем «быкам». В этом случае он убивает двух зайцев: лишает охрану возможности продолжить какие-то действия в отношении Дешина и, что самое главное, дает ему моральное удовлетворение.
– А ты чего голос на меня повышаешь? – возмущенно проговорил Матвей и двинул Сергеичу кулаком в челюсть. От неожиданности тот выронил телефон и рухнул на спину.
– Охренеть! – прохрипел Чиж, схватил Матвея за плечо и тут же охнул от мощного удара ногой в ребра.
Третий не успел ничего. Он даже не понял, что произошло. Опрокинутый ударом ноги в подбородок, в следующий момент он лежал на том самом месте, где минуту назад Дешин.
– Убегает! – напомнила о себе хозяйка злополучного «Ниссана».
Матвей поднял взгляд на «Майбах».
Как и следовало ожидать, противоположная дверца машины была открыта, а Дешин ковылял к росшим сразу за стоянкой соснам.
«Ну, вот и ладненько».
Первым пришел в себя Сергеич. Он сел, потряс головой, потом дотянулся до выпавшего из руки телефона и долго рассматривал дисплей, словно пытаясь вспомнить, кому он звонил, перед тем как оказаться в нокауте.
С опаской поглядывая на Матвея, женщина бросилась помогать Чижу. Третий амбал не приходил в себя. Матвей присел перед ним на корточки и тряхнул за плечо:
– Вставай, простынешь!
– М-мм… – Охранник перевернулся на спину и открыл глаза.
– Молодцы, нечего сказать! – выпрямляясь, усмехнулся Матвей.
– Вы дадите мне уехать? – жалобно пропищала хозяйка «Ниссана», заботливо утирая лицо кучерявого своим носовым платком.
– А вы этого хотите? – зло спросил Матвей и развернулся к Сергеичу: – Ну, и где этот негодяй?
– Так ты же сам его, – выпучился на него мужчина.
– Я его от вас спасал, – с назиданием сказал Матвей. – Вместо того чтобы как положено произвести задержание и передать полиции, вы стали его избивать. А что, если бы он умер? Я бы пошел паровозом.
– Смеешься? – Чиж стоял слегка наклонившись к девушке, которая продолжала тереть ему скулы, и напоминал бычка, которому нравится, когда его чешут за ухом.
– Кто это был? – между тем продолжал Матвей. – Вы забрали у него документы?
– Чижов! – просипел старший смены.
– Что Чижов? – поднимаясь с земли, зло спросил охранник.
Мягко скрипнула тормозами машина за спиной, и Матвей обернулся. Из полицейского «Форда» вышли двое полицейских.
– Ну вот, пусть разбираются, – с затаенным злорадством произнес Сергеич.
– Не в твоих интересах, – тихо, с угрозой в голосе предупредил Матвей.
– Предлагаешь разобраться без посторонней помощи? – быстро сориентировался охранник.
– Думаю, это в наших силах, – подтвердил Матвей.
– За машину предъявлять будешь? – вмешался Чижов.
– Уйди! – процедил сквозь зубы Сергеич. – Ты уже свое дело сделал.
В свое временное логово Добрый явился во второй половине дня и с ходу полез в подпол. Быстро освободил угол от хлама, разгреб руками песок и вытащил из ямы сначала кастрюлю, потом сумку. Неожиданно ему показалось, что они стали легче.
