– Можно предположить, что подошедший к нему в баре пансионата человек и есть убийца, – напомнил о себе с заднего сиденья Дешин.
– Только как он его там нашел? – недоумевал Мысов. – И какого черта Доброходов вообще делал в пансионате?
– Неужели непонятно? – удивился Матвей. – Там работала его мать, и он решил использовать его в качестве убежища.
– В небольших городках легче найти человека, – сомневался Мысов. – Почему бы ему в Москве не затеряться? В соседний район переехал – попробуй, найди.
– А что, если Сухарь как раз там и обитает?! – выдвинул предположение Дешин. – И назначил ему там встречу.
– А потом убежал, – хохотнул Матвей. – Не вяжется.
– Тогда какая у него могла быть еще причина?
– Вы же сказали, что ищете не его, а машину, на которой он уехал, – напомнил Мысов. – Может, скажете, что в этом корыте такого, чтобы платить за ее розыск частному сыскарю?
Матвей думал. Он и так нарушил все данные Шатуну обещания. О деньгах знает Дешин. Конечно, он никому не расскажет, но все же это тяготило. А теперь еще и Мысов хочет узнать причину.
– Коллега, – посмотрел на Дешина в зеркало заднего вида Мысов, – нехорошо!
– Не моя тайна! – развел тот руками.
– Ты понимаешь, что мне ничего не стоит связать угон с исчезновением свидетеля? – повернулся Мысов к Матвею.
– Если бы мы тебе не сказали, ты бы еще долго был в неведении того, что Добрый в бегах.
– Он не в бегах, – возразил следователь. – А узнал бы я уже завтра, поскольку собирался вызвать его.
– Зачем? – спросил с заднего сиденья Дешин.
– Провести опознание.
– Разве вы Сухаря уже поймали? – опешил Матвей.
– Это опознание по фотографиям, – ответил за Мысова Дешин.
– Да, я через паспортный стол получил его портрет, – подтвердил Мысов.
– А что, в базе его нет? – удивился Дешин.
– Представь себе, чистый.
– Так, может, все же не он? – осторожно предположил Матвей. – Сейчас можно любые документы сделать.
– Дело в том, что на записи, – постучал по крышке лежащего на коленях ноутбука следователь, – одно и то же лицо.
– Понятно, – кивнул Матвей, – ты мне, кстати, флешку верни.
– Не вопрос. – Мысов выдернул из разъема устройство и протянул Матвею.
– Себе-то срисовал? – на всякий случай спросил тот.
– А ты думал, – усмехнулся Мысов. – Значит, в машине перевозили деньги?
– Я тебе этого не говорил. И вообще, с чего ты взял?
– Сталкивался, – лаконично ответил Мысов. – Сейчас частенько всплывают дела с перевозчиками.
– С какими перевозчиками? – не понял Матвей.
– А тебе разве твой друг не рассказывал?
– Собственно, зачем ему знать? – стал оправдываться Дешин. – Тем более это никаким образом не повлияет на качество розыска машины.
– Мне кажется, ее уже нет смысла искать, – сказал Мысов. – Груз давно из нее забрали, а сама машина либо разобрана на запчасти, либо и вовсе сгорела где-то в глуши…
– Я ее и не ищу, – признался Матвей, – мне нужен Добрый.
– Теперь, как выяснилось, он и мне нужен, – вздохнул Мысов. – Ну что ж, колись до конца.
– Ты прав, деньги в ней перевозили.
– Значит, можно предположить, что твой клиент – представитель теневого банка.
– С этого места поподробнее, – попросил Матвей.
– Ишь ты! – восхитился Мысов. – Как мне что-то надо, так клещами не вытянешь. Нет уж, уволь. Пусть тебе друг твой расскажет, а мне идти надо. – Он посмотрел на часы и протянул для прощания руку. – Надеюсь, как только его найдешь, дашь мне знать.
– Куда я денусь? – отвечая на рукопожатие, хмыкнул Матвей.
– Кстати, здесь, – следователь сунул руку в карман и протянул Матвею сложенный вдвое листок, – адрес прописки Доброходова. И еще на всякий случай я записал координаты жены.
– Он женат? – отчего-то удивился Матвей.
– Был, – уточнил Мысов. – Дочери три года. Два года назад развелись.
Добрый заглушил двигатель и выбрался из-за руля. Одежда снаружи была мокрой от снега, изнутри от пота. Перебирая руками по корпусу машины, которая теперь стояла в прямоугольной снежной яме, он обошел ее спереди и заглянул под переднее колесо. Брошенный туда чехол с сиденья был порван шипами резины и выброшен вперед. Встав на четвереньки, он дотянулся до него и потянул. Раздался хруст рвущейся материи, и Добрый завалился на бок.
– Черт!
– Ну, что там? – раздался голос Савелия.
– Сейчас! – крикнул Добрый и стал забивать чехол с другой стороны колеса.
Неожиданно машина дернулась.
– Тпру! – закричал на лошадь извозчик.
Добрый выпрямился и вернулся за руль. Захлопнув дверцу, посмотрел в зеркало заднего вида. Мужчина пританцовывал рядом с лошадью.
«Может, ей тоже под нос денег сунуть? – неожиданно подумал он, заводя двигатель. – Савелий так лопатой махал, что до сих пор от одежды пар идет», – и, высунувшись в окно, крикнул:
– Давай!
– Но! – стеганул кобылу кнутом Савелий. – Пошла!
– Давай, родная! – напрягся Добрый, отпуская сцепление.
– Пошла! – обрадованно завопил Савелий.
Машина на малых оборотах выбралась на дорогу, и Добрый вышел наружу, оглядывая правильной формы капонир, образованный вертикальными стенами снега. Рядом со следами колес слева возвышался пень, справа – вывернутый по осени трактором пласт земли. Сейчас он замерз и превратился в камень. Немного в любую сторону – и результаты аварии были бы куда более трагичны.
– Что теперь? – Савелий прошел вперед, рассматривая результаты заноса.
– В автосервис придется заезжать.
…Улицы Снегирева уже освещали фонари, а в окнах горел свет. Отчего-то на этот раз Добрый не сразу нашел превращенный в мастерскую гараж, где ему поменяли стекло. Он даже подумал, что кто-то снял со столба колесо с надписью «вулканизация», которое служило ориентиром. Однако, немного поплутав, все-таки отыскал нужную улицу и остановил машину у дома. Въездные ворота в гараж были уже закрыты, но изнутри, через щели, пробивался электрический свет. Добрый несколько раз стукнул во встроенную калитку и прислушался. Раздались шаги, лязгнул металлом засов, и калитка с грохотом распахнулась.
– Чего? – обдал перегаром слесарь.
– Не узнал? – сокрушенно вздохнул Добрый.
– Санек? – воскликнул мужчина и пожал плечами. – Постой…
– Ты мне до обеда стекло вставлял!
– Извини, не признал, – шмыгнул носом слесарь. – Что случилось? Не поднимается?
