Добрый от страха едва не лишился рассудка и тут же с облегчением выдохнул:
– Фу!
– Чего не идешь? – глядя на дом, спросил Слесарь.
– Страшно, вот и не иду, – проблеял Добрый. – Ты чего кричишь?
– Думаешь, тебя кто-то ищет?
– А ты как считаешь?
Постепенно радость от появления рядом Слесаря, который вначале наотрез отказался идти с ним, прошла, сменившись отчаянием. Если, направляясь сюда, он уже знал план своих действий, то теперь нужно было придумывать что-то новое. «А чего придумывать? – удивился Добрый. – Все так же, скажу, спускайся в подпол и копай. Он откажется. Полезу сам. Там в темноте возьму одну из банок и подам ему одной рукой, а второй выстрелю в лицо».
– Давай! – поторопил Слесарь.
Добрый прокрался во двор, уже уверенный, что полиция еще не знает о происшедшем здесь убийстве. Однако со всех сторон подступившая к дому чернота начала вдруг оживать голосом, похожим на голос Николашки. И вот уже хруст снега раздается не только из-под подошв его ботинок, а это кто-то крадется рядом, вдоль сарая, пытаясь шагать в ногу с Добрым. Где-то залаяла собака. Что-то стукнуло, и снова навалилась гнетущая тишина. Добрый поднялся на ступеньку и снова замер. А вдруг все-таки полиция устроила ему здесь засаду? А что, видел же его фермер. Вполне мог шепнуть участковому, крутится, мол, здесь человек не из местных, деньгами сорит. А тут как раз дурачок пропал, и видели его вроде как в этом краю деревни. Что, если заявился сюда полицейский, увидел кровь да и решил попытать счастья и поймать особо опасного преступника? Как еще в деревне отличиться?
Дверь он открывал медленно. Казалось, еще чуть-чуть, и из черноты сеней вылетит в лицо кулак. Однако вместо этого изнутри избы пахнуло холодом и свежемороженым мясом. Его вновь охватил какой-то животный страх. «Так смерть пахнет», – наконец понял Добрый.
– Живее! – поторопил его Слесарь, и он шагнул внутрь.
Сзади послышались шаги, и Добрый, вытянув вперед руки, заскочил в комнату и прижался спиной к стене рядом со входом.
– Добрячок, ты где? – Голос Слесаря утонул в грохоте упавшего ведра.
Добрый вытащил пистолет, снял с предохранителя.
– …ю мать! – ревел Слесарь.
Добрый передернул затвор.
– Ты чего, оглох?! – рявкнул над самым ухом Слесарь и в тот же момент споткнулся о порог комнаты. Раздался грохот. Дом заходил ходуном. Добрый втянул голову в плечи.
– Ты где?! – ревела где-то под ногами темнота.
– Здесь я! – взвыл вне себя от страха Добрый и направил в сторону голоса пистолет.
Он не понял, сколько раз выстрелил. Звук попросту пропал. Видел вспышки и на мгновенье проступающие из черноты контуры крупных предметов.
– Ах! – лопнул от вскрика потолок.
Добрый давил на курок, однако выстрелов больше не было.
– …пожалуйста! Что хочешь проси! – разобрал он наконец мольбы о пощаде. – Я просто хотел тебе помочь!
– Хороша помощь! – завыл Добрый, наслаждаясь своим превосходством. Он понимал, Слесарь получил в темноте резиновой пулей и сейчас думает, что его ранили из настоящего оружия. Но как только придет в себя, будет плохо. Нужно уходить. Добрый шагнул к выходу и неожиданно замер на месте. А куда? В багажнике труп, дом он не сжег, и ко всему оставляет здесь свидетеля всех своих дел. Кроме того, его ищут полиция и бандиты. Нет, идти некуда. От осознания этого Добрый пришел в уныние. Вмиг поняв бесполезность всех своих потуг, он вдруг весь как-то раскис и медленно сполз по стене. Опустившись на корточки, некоторое время тупо смотрел перед собой, пока в черноте комнаты не различил едва заметное шевеление.
– Ты как? – отрешенно спросил он темноту.
– Нормально, – вяло ответил Слесарь. Было видно, он тоже не в лучшем настроении и сейчас пытается понять, что значит затянувшаяся пауза. Его вроде как перестали убивать, а вроде как должны все же отправить на тот свет.
– Давай деньги пополам поделим и разбежимся? – предложил Добрый.
– Чего это на тебя нашло? – стараясь скрыть дрожь в голосе, встрепенулся Слесарь.
– А то и нашло, что убивать мне тебя смысла нет, – упавшим голосом признался Добрый. – Все равно деньги не дадут потратить. Поймают и посадят. А так – хоть немного повеселимся.
– Ты мне ноги прострелил…
– Ничего с твоими ногами не случится. – Добрый поднялся. – Я из «травмы» стрелял. Пошли, труп сюда перетащим, а потом разбежимся.
В Снегиреве оказалось всего три места, где ремонтируют автомобили. Именно места, потому как язык не поворачивался назвать автосервисами приспособленные для этих целей помещения. Первую «шарашку», расположенную в частном секторе городка, Матвею показал прохожий. Однако массивные металлические ворота с прорезанной в них калиткой были наглухо закрыты. Попытка пообщаться с хозяевами примыкающего к мастерской дома также не увенчалась успехом. Во дворе даже не залаяла собака. Во втором утверждали, что вообще последнюю неделю заказов не было. Оставался третий, последний. Он оказался в гаражном кооперативе и был виден из будки охраны. Владелец двух гаражей сделал над ними надстройку с балконом, в которой, по словам сторожа, клиенты могли убить время перед телевизором.
В яме, над которой стоял раздолбанный «УАЗ», возились двое парней в синих замасленных спецовках. Рядом стоял старенький «Опель» с разбитым передом. На устройстве балансировки вращалось колесо, над которым колдовал немолодой мужчина. При появлении постороннего он отключил электродвигатель, взял с верстака тряпку и подошел к Матвею:
– Что-то случилось?
– Пока нет, – покачал тот головой. – Как к вам обращаться?
– Ермолаев Геннадий Степанович. – Мужчина выдержал паузу и улыбнулся: – Можно просто Гена. А вообще меня все Болтом называют.
Матвей не счел нужным представляться и сразу перешел к делу:
– Один мой знакомый недавно попал в трудную ситуацию. Он где-то в вашем городе оставил машину, которую попытались угнать и разбили стекло в дверце водителя. Мы говорили с ним по телефону. Он собирался ехать в сервис, но не сказал, в какой именно.
– А я при чем? – выжидающе уставился на Матвея мужчина.
– В общем, после этого звонка он пропал.
– И что? – прищурился Болт. Однако от внимания Матвея не ускользнуло, что он внутренне напрягся. Уверенный, что этот человек что-то знает, Матвей сунул в карман руку:
– Я могу заплатить как за ремонт машины…
– Зачем мне деньги? – заволновался мужчина. – Деньги, конечно, нужны, да что толку-то? Я все равно ничего не знаю. Где Васька, а где я?
– Какой Васька? – ухватился за оговорку Матвей.
– Какой?! – выкрикнул мужчина. – Не знаю!
– Вы сами-то понимаете, что сказали? – разозлился Матвей.
