– Да ты погоди, – усмехнулся доктор. – Интернет интернетом, но ведь и мы головой думать умеем. Верно, барон?
Корф довольно кивнул.
– Видите ли, Яков Моисеич, – барон выговаривал имя-отчество Яши без малейшего ерничания, а наоборот, с явным уважением. – Частного сыска в своем обычном виде вам и правда никто и никогда не позволит. Времена не те. А вот что вы скажете насчет конторы по коммерческим консультациям? Понимаю, слово новое, заграничное – ну так оно и к лучшему. В Москве любят броские непонятные названия. Услуги – проверка порядочности торговых партнеров, советы по вопросам платежеспособности, законности торговых сделок. А если найти кого понадобится – так вот доктор отличный ход предложил.
– Доставка корреспонденции, – сказал Каретников. – Клиент пишет депешу на имя того, кого ему надо найти, – а ты берешься частным порядком ее доставить из рук в руки. И все, что ты сделаешь по поиску этого человека, приобретает теперь самое что ни на есть законное обличье. Ну как тебе идея?
– А что! – с восхищением произнес Яша. – Это ведь и правда может пройти… Нет, Евгений Петрович, Андрей Макарыч, точно, сможет!
– Ну так и давай! – довольно прогудел Корф. – А то сколько можно в помощниках у нас с господином Семеновым ходить? Не мальчик уже, чай… Ну а мы будем у твоей конторы вроде как и соучредители, и первые клиенты. Не против? Впрочем, если сам какие заказы найдешь – мы только рады будем.
– Да что вы, господин барон… да я… да завсегда… – только и смог вымолвить Яков. – Он не ожидал такого поворота событий и, похоже, боялся поверить своей удаче.
– Наймешь консультантом и письмоводителем какого ни то студента с юридического, – продолжал Каретников. – Сотрудник тебе пригодится – и бумаги вести, да и по части законов чтобы знаток под рукой был. Только присмотрись хорошенько, а то мало ли какая там публика…
– А с ремонтом лавки мы тебе поможем, – великодушно посулил барон. – Вон, Порфирьич флигелек-то мой после той бомбы в божеский вид приводил – ему не впервой. Сегодня же пришлю его к тебе, обсудите, что делать. Насчет денег не беспокойся – это будет наше первое вложение в общее предприятие…
– А я у тебя немного того… постажируюсь, лады? – неожиданно встрял примолкнувший было Роман. – А то ты верно говоришь – Москвы вашей я не знаю, в порядках не очень – вот и разберусь, так сказать, изнутри.
– Отставить, сержант! – рявкнул Корф. – А кто должен завтра со мной к нашим мальчуганам в гимназию идти? И кто занятия вести будет? Или прикажешь брать городового с перекрестка?
Ромка вскочил и шутливо вытянулся перед бароном в струнку:
– Дык я че, я ниче, ваше высокопревосходительство, сдуру ляпнул! Простите, больше не повторится!
– Ну то-то, – великодушно отозвался барон. – Вообще мысль полезная, пусть Яков тебя поучит в Москве ориентироваться, пригодится. Но о главном ты все же не забывай, не дело это…
От дверей залы прошелестели мягкие шаги. Барон обернулся – Порфирьич. Как всегда, оказавшись в клубе со своим барином, старик отстранял от его персоны лакеев и прочих клубных служителей.
Денщик подошел к креслу Корфа, наклонился и что-то прошептал. Лицо барона приняло удивленное выражение, он кивнул (Порфирьич неслышно скользнул прочь) и посмотрел на собеседников.
– А у нас неожиданный гость, господа. Вы, Андрей Макарыч, кажется, с ним еще не знакомы? Крайне рекомендую, прелюбопытнейшая личность и крайне в наших заботах полезная. Владимир Алексеевич Гиляровский, газетный репортер и знаток московского дна. Ну да я вас сейчас представлю…
– Итак, вы, Владимир Алексеевич, полагаете, что мы можем оказаться друг другу… хм… полезны? – спросил Корф. Он все так же сидел в ближнем к камину кресле и, сцепив пальцы, не отрывал глаз от умирающего в камине огня.
– Ну я же не новичок в Первопрестольной, дорогой барон, – ответил репортер. – Если в городе случается что-нибудь любопытное или вот такое шумное, как печальный случай с молодым человеком, – и он кивнул на Яшу, – то я всегда первым об этом узнаю. И в последнее время уж очень много таких вещей вокруг вашей компании проистекает. Вот мне и стало любопытно – что же такое с вами творится, господа?
– Разве? – сухо осведомился Корф. – По-моему, ничего из ряда вон выходящего… во всяком случае, необъяснимого не происходит. Просто наш юный друг, – и он в свою очередь кивнул на Яшу, – имел неосторожность поссориться с одним заграничным негодяем. Тот попытался его погубить, а мы его спасли. Ну да что я вам рассказываю, вы ведь и сами нам так любезно помогли… А вот теперь негодяй через своих дружков решил свести с ним счеты – и подослал негодяя с бомбой. Люди погибли… печально, конечно, ужасно, но, помилуйте, чего же тут такого, как вы изволили выразиться, «любопытного»?
– Да на первый взгляд как бы и ничего, дорогой барон. – Грузный газетчик, казалось, принял ироничный тон, предложенный Корфом. – Только вот какая незадача – всего за пару недель до этого происшествия вас и ваших друзей уже взорвали бомбой. И не пытайтесь делать удивленное лицо, – поспешно добавил он. – Или вы думаете, что у меня в Калужской части знакомцев не сыщется? И про взрыв флигеля на Воробьевых горах знаю, и про погоню со стрельбой, что вы потом учинили…
Корф только пожал плечами – отпираться смысла не имело. Да и то сказать, наивно было бы надеяться, что лучший в Москве (а то и во всей империи) криминальный репортер, раз пойдя по следу, не соберет самых исчерпывающих сведений о предмете своего интереса.
– А если мы ответим, что эта, как изволил заметить барон, «ссора» с заграничным негодяем длится несколько дольше, чем мы вам рассказали? И случай с Яковом… хм… Моисеевичем – всего лишь один из ее эпизодов? И настоящими игроками выступаем здесь мы с господином Корфом, а Яков Моисеевич лишь выполняет наши поручения?
– И весьма умело, должен признать, выполняет, – согласился Гиляровский. – По моим сведениям, у молодого человека настоящий талант к сыскному делу; жаль только, образования соответствующего не получил. Мог бы стать настоящим мастером на этом нелегком поприще. Но что это я отвлекся? Если все обстоит именно так, как вы говорите, доктор… Каретников, кажется? Так вот, доктор, если дела обстоят именно так, то мне, как репортеру, это, согласитесь, особенно интересно. Да вот сами подумайте: в купеческой, патриархальной Москве – международные авантюристы, бомбы, аристократ из лейб-гвардии, втянутый в таинственную интригу… Да московская публика будет в восторге! Роман-фельетон, да и только!
Борон сделал кислую мину.
– А нельзя ли как-нибудь… без этих публичных восторгов, Владимир Алексеевич? – поинтересовался он. – Ваше любопытство мы, конечно, могли бы удовлетворить, но было бы крайне желательно, чтобы за наш круг данные сведения не выходили.
– Да ведь разве только в моем любопытстве дело? – ответил газетчик. – А что вы в таком случае скажете профессору медицины Нейдингу? Или его коллеге, профессору Свиридовскому, который тоже крайне заинтересовался – откуда взялся во рту убиенного на Хитровке молодого человека искусственный зуб из какого-то невиданного материала? Ну и заодно – что прикажете писать в официальных бумагах следствия дознавателю по поводу вот этих предметов? – и он выложил на низенький кофейный столик пару гильз и белый полупрозрачный ремешок. – Узнаете, молодой человек? – обратился Гиляровский к Якову. – Да ведь я вам, кажется, это уже показывал? Улики с места ограбления аптечного склада: гильзы неизвестного в России образца и ручные кандалы, которыми был стянут сторож при складе.
