Великолепно! Теперь наши отношения с боссом плавно перетекли в стадию «петух и кукушка»
[1]
, мы безостановочно хвалим друг друга. Впрочем, это лучше, чем беспрестанно ругаться.
Я уже хотела сесть во взятую напрокат машину, но остановилась.
— Только сейчас сообразила: а почему лоскутовские полицейские не опросили Фатеева? Роберт об этом разговоре не упомянул.
Шеф удивился.
— Хм, действительно… Может, не сочли нужным или забыли?
Я вынула мобильный.
— Роб, глянь, говорил ли с Николаем Фатеевым начальник здешней полиции Дубов? Или беседу провел кто-то другой?
— Нет, — спустя короткое время уточнил Троянов, — с Фатеевым не общались. Не желая никого обидеть или критиковать, замечу, что местные ребята очень медлительны — с Фатеевым они собрались погутарить через неделю после похорон мэра. Тут выяснилось, что Николай Витальевич за день до несчастья с Бражкиным уехал к приятелю в деревню далеко от Лоскутова, парни записали в деле: отсутствует. И все, больше о владельце мастерской не вспоминали.
— И все… — задумчиво повторила я. — Ну, молодцы!
* * *
— Вам кого, девушка? — спросила милая старушка, сразу бесстрашно открыв дверь.
— Николай Витальевич Фатеев здесь живет? — спросила я.
Бабушка отступила в глубь прихожей, повернула голову и позвала:
— Наташа, иди сюда, тут Колей интересуются.
Из коридора появилась молодая женщина, держа на руках щекастого младенца месяцев восьми.
— Дядю Колю ищете? — удивилась она. — Фатеева?
— Да, — подтвердила я, — мне его адрес в справочной дали.
— Вы ему кто? — полюбопытствовала бабуля.
— Где Николай Витальевич? — повторила я свой вопрос.
— Он умер, — печально ответила Наташа.
— Не может быть, — поразилась я. — Когда?
Молодая мать молча посмотрела на старуху.
— Позавчера похоронили, — сообщила та.
— Вот как… — протянула я. — От чего он скончался?
— Кто вы? Почему вопросы задаете? — пошла в атаку Наташа. — Мы с Галиной Тимофеевной не обязаны посторонним о семейных делах докладывать.
Я вытащила из сумки удостоверение.
— Налоговая полиция.
— Ой! — воскликнула Наташа.
— Проходите, пожалуйста. Хотите чайку-кофейку? — заверещала Галина Тимофеевна. — Печенье недавно испекла, кунжутное. Вкусно получилось, рецепт в Интернете нашла. Только туфельки скиньте, у нас ребенок, каждый день полы моем. Сюда, сюда…
Под неумолчное кудахтанье пожилой женщины я очутилась в небольшой уютной кухне, получила чашку ароматного кофе и повторила вопрос:
— Что случилось с Николаем Витальевичем?
— Грипп его сгубил, — пояснила Наташа. — У дяди Коли близкий приятель есть, лесник, живет в Зырянске, это почти триста километров отсюда. Николай Витальевич к нему три-четыре раза в году ездил. Любил он Зырянск, говорил: «Тишина вокруг, воздух как молоко». Ну и в этом году туда подался. Долго жил у друга, мы уж беспокоиться стали. Приехал две недели назад, мед привез, ягоды сушеные, варенье. А через десять дней позвонил и попросил меня: «Сходи в аптеку, купи что-нибудь от кашля. Дохаю, как старая собака, температура высокая, ломает всего. Только ко мне не заходи, положи лекарства на половичок и отваливай, а то еще малышу заразу принесешь. Грипп у меня». Я так и поступила, а ему посоветовала врача вызвать. А потом Жаба прорезалась: «Коля умер, нужны деньги на похороны». Мы с мамой ей не поверили. Подумали, совсем мерзкая баба человеческий облик потеряла, что угодно готова придумать, лишь бы…
— Извините, я ничего не понимаю, — остановила я Наташу. — Почему вы живете в квартире Фатеева?
— Так она наша, — заявила Галина Тимофеевна. — Лучше сами скажите, чего Николая ищете. Зачем он налоговой полиции понадобился?
Я поставила пустую чашку на блюдце и повернулась к пожилой женщине.
— Спасибо за кофе, очень вкусный. Начнем сначала. Вы кем Фатееву приходитесь?
Галина Тимофеевна смутилась.
— Теткой. Не родной. У Колиной мамы было два мужа, у второго имелся брат Михаил, я его жена. Коля сын от первого брака. Вроде родство никакое, но мы жили дружно, никогда не ругались.
— Поняла, — кивнула я. — А Наташа кто?
Теперь в объяснения пустилась молодая женщина.
— Я невесткой Николая Витальевича считаюсь. У свекра есть сын Жора…
— Погодите, — остановила я ее, — по документам Фатеев одинокий, ни детей, ни жены.
— Верно, — кивнула Наташа, — сейчас расскажу, как это вышло. Дядя Коля душа в душу жил с тетей Леной, они не расписывались, потому что у Елены Павловны законный муж Владимир есть. Лена специально развод не оформляла, потому что ее супруг направо-налево гулял. Понимаете, да?
— Не совсем, — призналась я. — Если муж постоянно изменяет, то, наверное, лучше разорвать брак.
Галина Тимофеевна залпом допила свой кофе и возразила:
— А вот и нет. Коля с Леной хорошо жили, родили Жорика. Но записали мальчика на Володьку, законного мужа.
— И он согласился? — удивилась я.
Пенсионерка всплеснула руками.
— Так у них уговор был: Владимир парня на себя записывает, денег Ленке дает. Он хоть ни одной юбки не пропускает, но не жадный, рубли не считает. А жена, со своей стороны, с ним не разводится, ведь на нее бизнес Вовки оформлен.
— С ума сойти, — пробормотала я, — ничего более странного никогда не слышала.
— И дом Володькин, и участок — все тете Лене принадлежит, — закивала Наташа. — Она инвалид, ей в детстве часть ноги ампутировали, на протезе ходит.
— Бегает, — поправила старушка. — И даже танцует, никогда не подумаешь, что ступни нет.
— Инвалидам же льготы положены, сами знаете, — продолжала Наташа, — за коммуналку, за землю, за дом, за бизнес. Владимиру Ивановичу со всех сторон шоколадно. Если его очередная баба пристает: «Распишись со мной», — он сразу в кусты: «Дорогая, я женат, сына имею, Лена больна, у нее ноги нет, не могу убогую бросить». Брак у них только на бумаге, всем это выгодно. Законный муж тете Лене хорошие денежки отстегивает. Елена Михайловна ему готовит, убирает, любят они друг друга, но не как мужчина с женщиной, а как брат с сестрой.
— Сын Лены и Коли, Жора, по документам Георгий Владимирович Котов, женился на Наташе, — дополнила старушка.
Молодая женщина помахала рукой.
— Это я. А вот наша с Жориком дочка Варечка. По бумагам она внучка Владимира Ивановича, но по крови внучка Николая Витальевича. Разобрались?
