— Мы не ходили в овраг? — заморгала Галочка.
— Нет, нет, говорю же, это просто сон, — уверяла мама.
Малышка поверила ей. После клиники она сразу очутилась на новой квартире, пошла в другую школу, в Филимоново не ездила. И только закончив седьмой класс, Галина узнала правду. Она собиралась поступать в медучилище, пошла на подготовительные занятия и во время лекций встретила свою бывшую одноклассницу из Филимонова. Та рассказала, что поход к Кудрявцевым состоялся на самом деле, и дети увидели колдуна. Но все благополучно убежали, а Галя осталась на месте. Ребята примчались на центральную площадь села в истерике, их увидели взрослые, на место происшествия спешно прибыла милиция, которая обнаружила Галю, лежащую без чувств на земле, и мертвую Марию Алексеевну.
Абитуриентка еле дождалась окончания лекций, прибежала домой и заставила мать рассказать о давнем происшествии. Выяснилось, что когда маленькую Галю доставили в больницу, врачи никак не могли привести ее в сознание. Через неделю доктора разделились на две группы. Одни говорили, что ребенок не выйдет из комы, умрет, не очнувшись, а другие проявляли оптимизм: девочка выживет, вот только разум к ней не вернется, слишком сильный стресс испытала первоклашка. Директором фабрики тогда был Илья Михайлович Шаров. Он получил прекрасное образование, пришел на фарфоровую фабрику юнцом и несмотря на то что был потомком тех, у кого после большевистского переворота нацинализировали предприятие, сумел стать руководителем. Шаров пожалел заболевшего ребенка. Он решил помочь семье Федоровых, взял отца Гали своим персональным шофером, мать устроил контролером ОТК, выделил семье трехкомнатную квартиру. А потом от всего сердца радовался, когда их дочка поправилась. Замечательная кукла, умеющая открывать-закрывать глаза и говорить «мама», была подарком от добросердечного деда Василия Петровича.
Вас удивляет, что Галя столько лет не знала правды? А между прочим, ничего странного в этом нет. Интернета в те годы не существовало, мобильных телефонов, с помощью которых можно обменяться с подружками эсэмэсками, тоже. Родители перевели дочь в другую школу, уехали в новый район, и все связи с прошлым оборвались. Во времена детства Галины Тимофеевны информация быстро не распространялась, желтой прессы не было, телешоу на экране не демонстрировали. Да и первый телевизор купили, когда девушка уже училась на медсестру. И телефона у них дома не было, бегали звонить в будку во дворе…
Пенсионерка сняла со спинки стула платок и накинула себе на плечи.
Я задумалась. И что получается? Чубарека существует, моя собеседница видела его собственными глазами. Николай не мог сторожку Кудрявцевых купить — его родители коренные жители Филимонова, в детстве Коля тоже слышал про водяного миллион раз. Чинить гармошки Фатеев не умел.
— Ну-ка, подождите! — вдруг воскликнула Галина Тимофеевна и схватила со стола сотовый.
— Лена, это я. Слушай, у Коли была мастерская по починке гармошек? Нет, я не шучу и не издеваюсь… Ага! Потом объясню… И еще вопрос: Николаша избу колдунов-болтунов Кудрявцевых покупал? Ой, да не заболела я! Ну не кричи! Просто ответь. Знаю, что не первое апреля сегодня. Ага, ага… Спасибо. Вечером расскажу, почему спрашивала.
Старуха положила трубку на стол и усмехнулась.
— Лена решила, что у меня в голове жирные тараканы завелись… Так вот, ничего жена Николая ни про гармошки, ни про приобретение избы не слышала. Зачем Коле недвижимость с дурной репутацией? В овраг все ходить опасаются, лично я туда и за миллион наличкой не сунусь.
— Баба Галя, а куда Кудрявцевы подевались? — подала голос Наташа.
Старушка призадумалась.
— Вроде их всех давным-давно в тюрьму посадили. Или они умерли. Чего-то я слышала про них, но забыла. Выходит, про дом неправда: и денег у племянника на покупку не было, и родне он о мастерской не доложил. Нет, нет, ошибка у вас, Татьяна, в документах.
— Может, и так, — согласилась я. — А теперь объясните, как к той избе пройти.
Глава 9
Попрощавшись с Наташей и Галиной Тимофеевной, я вышла на улицу и направилась в сторону пустыря, где виднелось несколько больших деревьев. Вроде бы они были совсем рядом, но это оказался обман зрения. Я успела отправить на ходу эсэмэски Троянову и Юрской, поговорить с Иваном Никифоровичем, а деревья по-прежнему оставались далеко. Мне понадобилось минут десять, чтобы достичь цели. Наконец я оказалась под раскидистыми ивами и увидела грязную речку шириной метра два. Не больше был и мостик, по которому следовало перебираться на другую сторону. Место выглядело безлюдным, переправа весьма ненадежной, на ней не хватало нескольких досок, а оставшиеся буквально расползались под моими ногами.
Кое-как я перешла на другой берег, и дорога сразу резко пошла вниз. На склоне была вырублена полузасыпанная землей лестница с шаткими перилами по бокам. Я еле-еле спустилась по ней, пару раз чуть не упала, а когда достигла последней ступени, обнаружила, что между ней и дорожкой, ведущей к дому, зияет здоровенная яма, перепрыгнуть через которую не представлялось возможным.
Любой другой человек признал бы свое поражение и вернулся назад, но у членов бригады при себе много интересных приспособлений. Я вытащила из сумки небольшой пакетик, достала из него аккуратно сложенный темно-зеленый прямоугольник и дернула за висящую сбоку веревку. Раздалось тихое шипение.
Через пять минут, перебросив через препятствие надувной мост, сделанный из чрезвычайно крепкой ткани, я легко перебралась, куда хотела. Затем снова потянула за шнурочек, сложила «понтон» и спрятала его. Не спрашивайте, как снаряжение надувается-сдувается, я понятия не имею, просто им пользуюсь, как учили.
Узкая кривая тропинка привела меня к дому. Над покосившимся деревянным крыльцом, которое уж лет двадцать как следовало покрасить, висела вывеска «Ремонт музыкальных инструментов. Гармони, баяны, аккордеоны». Сбоку прибита табличка: «Часы работы: понедельник с 6.00 до 8.00 утра. Мастер принимает по предварительной договоренности. Опустите заявку в ящик». Чуть пониже маячил не запертый на замок железный короб. Я откинула крышку — пусто. Ясно, никто не хотел реанимировать заболевшую трехрядку.
Меня охватило изумление. Почему Николаю Фатееву пришла в голову мысль приобрести этот дом? Как человек, родившийся и всю жизнь проживший в Филимонове, он должен был хорошо знать историю колдунов Кудрявцевых. Младенцу понятно, что ни один из обитателей стихийно разросшегося Лоскутова по доброй воле не сунется в овраг — легенды живучи (вспомним хотя бы полицейского Юрия, самозабвенно докладывавшего следователю про Чубареку). Ладно, пусть Николай свалял дурака, приобрел дом. Но чего ради ему взбрело на ум заниматься починкой гармошек?
Не найдя ответа ни на один вопрос, я решила изучить окрестности. Обошла дом по часовой стрелке и увидела, что справа от него начинается проселочная дорога, усыпанная мелким красно-бордовым щебнем. Пошла по ней вперед и сообразила: проехать тут можно. Метров через двести проселок свернул налево, моему взору открылась площадка, где легко припарковались бы две машины.
