Он красив. Его глаза излучают тревогу.
– Вы знаете меня, – удивленно замечает он в ответ на взгляд оторопевшей Нелли.
– Конечно.
– Она рассказала вам? – спрашивает он, и глаза его загораются огнем.
– Она? Нет. Да, она говорила о вас. Конечно. Но… вы же Коршун, – лепечет Нелли. – Кто вас не знает?
Максим отходит от стены, подается чуть назад, трет ладонями виски. О, не надо было пить вчерашней ночью. Голова раскалывается, и он совсем не готов ко всему этому. Эта ужасная девушка в гадком несвежем халате, надетом, кажется, на голое тело.
Арина не может быть здесь. Как бы она смогла все это выносить?
Максим никогда не думал о том, какую жизнь вела Арина до их знакомства. И, уж конечно, он ни разу не задумался, что будет после того, как лето кончится. Просто потому, что никогда раньше для него не наступало подобного «после». В этом была красота его жизни – в том, с какой легкостью он оставлял места, людей и отношения. Как будто вставал с лавочки в парке и уходил дальше своей дорогой. Не его парк и не его лавочка. Только воспоминания принадлежат нам по-настоящему, только тонкие эмоции, ощущение теплых солнечных лучей на лице – все, что было ему нужно.
– Она здесь? – спросил он, заранее зная ответ.
– Она? – Нелли глупо хлопала ресницами. – Арина?
– Арина. – Максим выдохнул ее имя и прикусил губу, словно ему стало больно.
– А разве она в Москве? – изумленно переспросила Нелли, старательно заворачиваясь в халат. Боже мой, да если бы она знала… Если бы каким-то чудом проведала, кто собирается нанести ей визит, разве в таком виде она встретила бы его? Один шанс на миллион, а она не умылась, и черные следы туши размазаны вокруг ее глаз.
– Я не знаю, я не уверен. – Максим растерянно оглянулся и запустил ладони в свои спутанные волосы. Даже сейчас, когда он устал и расстроен, движения его оставались грациозными и стремительными. Усталый тигр, которого долго гнали охотники. Сильное тело, большой рот. Так несправедливо, как щедро природа одарила этого мужчину. Животный магнетизм плюс деньги. Все это можно было бы разделить на десятерых, и всем бы хватило на долгую счастливую жизнь.
Что он делает здесь, на этом пороге?
Нелли вздрогнула. До нее дошло наконец. Он ищет эту сучку Аринку. ОН… ЕЕ… ИЩЕТ!!!! Разве такое возможно? Может быть, она у него что-то украла? Деньги? Кредитку? Какой-нибудь крупный бриллиант?
Вряд ли в этом случае он пришел бы сюда сам. Скорее всего, тут уже клацали бы зубами волки в погонах, искали бы, перерыли бы все вверх дном, вызывали бы всех повестками на обыски и допросы. Он стоит тут, сам, лично, собственной персоной. Он плохо спал и мало ел.
– А что случилось? – спросила Нелли после долгой паузы. Ее мысли метались, перемешиваясь во что-то неопределенное и ничем не выраженное, кроме разве что расплывчатого понятия шанс, словом не обозначенного, однако смутно проступающего в ее взгляде, неотрывно блуждающем по стоящему в проеме двери красавцу мужчине. Если он сейчас уйдет, все кончится и шанс улетучится. Если он останется… Что будет тогда? Может ли она понравиться ему вместо Арины? Если нет, можно ли еще как-то связать себя с ним? Чем угодно. Он выглядит разбитым и обессиленным. Почему?
– Кое-что случилось, – бесцветно ответил Максим, глядя сквозь нее, будто она была бестелесной. – Однако не в этом дело. Просто скажите, она здесь? Если нет – я сразу же уйду.
Как же! Уйдет он! Будто она вот так запросто могла допустить, чтобы он взял и ушел. Нет, нельзя, нельзя. Нужно что-то придумать. И быстро. У его отца капитал, который оценивают в двенадцать миллиардов зеленых, нужно заинтересовать его чем-то. Но проблема заключалась в том, что Арины в квартире не было. Все, что было сейчас там, в квартире, в наличии, так это бардак и пустые бутылки на полу. Пожалуй, на кухне все-таки поприличнее, чем в комнате. Нужно заманить его в кухню, завести разговор. Максим не двигался, погруженный в свои мысли.
– Ее здесь нет, верно? – полуутвердительно уточнил он. И взгляд его потух. Нелли заметалась. Черт, чего он хочет от этой тощей бледной поганки? Знать бы… Эх, да ладно. Нелли приблизилась к гостю и искательно посмотрела ему в глаза.
– Нету, да. Но я знаю, где она может быть.
Она бросила наживку, и он заглотил ее – поднял глаза и весь собрался, двинулся ей навстречу. Ага. Прекрасно. Нелли развернулась и отступила в прихожую, оставив дверь нараспашку. Максим вошел за ней следом, в два шага нагнал ее и схватил за плечо. Взгляд его стал острее бритвы, он дернул ее к себе. Его рука была крепка, Нелли стало больно.
– Это правда? – спросил он, колко прищурившись.
– Что – правда?
– Что вы знаете, где она.
– Конечно, мы же с ней подруги! – Нелли повела плечом и сбросила его руку. Она прошла дальше по коридору, и он покорно следовал за ней.
– Да, я это знаю, – быстро кивнул Максим.
– Странно, что она мне не позвонила. Вы уверены, что она здесь? Вы поссорились? – Нелли углублялась в квартиру, затягивая за собой Максима. В тесной прихожей взгляд его уперся в сваленные в углу туфли и босоножки – все дешевые, стоптанные. Самые ужасные – бежевые, на огромной шпильке – валялись прямо на проходе, и Максиму пришлось перешагнуть через них. Неужели Арина тут жила? Как можно здесь жить? Какая грязь!
– Мы… да, пожалуй. Мы в ссоре, – кивнул Максим, следуя за Нелли на захламленную кухню. Она поспешно запихивала что-то в мусорное ведро, швыряла немытую посуду в раковину, но, конечно, Максим видел все и понимал: в квартире была «вечеринка», возможно, она закончилась пару часов назад.
Ему было плевать на это. Он не смотрел на неубранный стол, на пепельницу с горой окурков. Его не интересовало, на что способна эта легкодоступная девушка в малопривлекательном халате, что она делала в этих стенах и с кем. Что бы она ни делала, сам он был способен на большее, и, какова бы она ни была, он был стократ хуже ее. Любой по сравнению с ним будет самой невинностью. И тут он застыл в проходе на кухню.
Максим увидел платье.
Дешевое джинсовое платье-сарафан повесили на ручку шкафчика, который, видимо, редко открывали. Максим помнил это платье. Именно в нем Арина тогда, впервые, появилась перед ним – тоненькая девочка с заплаканным лицом.
– Где ее комната? Могу я взглянуть на ее вещи? – спросил он и услышал, будто со стороны, что голос его дрожит. Нелли перехватила его взгляд.
– Все ее вещи тут.
– Где тут? – Он обвел глазами кухню. – Прямо тут?
– А? Да, вот это ее платье. А из-за чего вы поссорились? – Нелли включила чайник.
– Когда она его тут повесила? – спросил он, словно не услышал ее вопроса. Глаза его горели, зрачки расширились. Он подошел ближе, прикоснулся к ткани. Перед глазами, как вспышка, появилась она – с батоном в руке, растерянная, посреди залитой солнцем улицы. Как он мог отвести ее на Горианские игры? Как мог быть таким слепым?
