– Что?! Что-то случилось с Кроликом? – привстал я. Мой верный друг, белый дракон с дефектом речи, если они его хотя бы поцарапали…
– Мы дали ему напиток Вечного Забвения. Твой глупый зверь никогда не поднимется с нашего холма. Вороны расклюют его спящего! – фальцетом выкрикнул экс-жених.
Я неторопливо встал, взял наперевес табуреточку – вражины мгновенно попрятались, а из дверного проема ощетинились копья.
– Закройте дверь с другой стороны, кретины! Я буду разговаривать только с бабушкой. А сейчас – вон!
Табуретка разлетелась в щепки, ударившись о вовремя прикрытую дверь. Сволочи! Нужно срочно предупредить Горгулию Таймс, пусть поможет Кролику. Если он только спит, то мы сумеем его спасти. Жан и Лия, по-видимому, еще в бегах, иначе принц не преминул бы похвастаться их поимкой. О себе я не волновался, у меня есть козыри в рукаве, но об этом молчок.
– Вы отчаянный человек, ландграф. Как я счастлива, что не ошиблась в выборе героя!..
– Кэт! – В углу камеры за моей спиной появилась классическая богиня.
Катариада – самая красивая из всех виденных мной женщин. Она богиня. Богиня любви и красоты этого мира. По общему мнению, небожители бесплотны. Брехня! У нее такая грудь… Один раз она меня даже поцеловала.
– Кэт, я ужасно рад вас видеть!
– Я тоже. Вижу, вы не успокоились и снова влезли в совершенно невероятное приключение.
– Плен иногда бывает полезен. Дает возможность не торопясь подумать, выспаться, отдохнуть от суеты. Так что не беспокойтесь обо мне, расскажите лучше, как вы сюда попали?
– Пришла к вам в гости.
– А у меня даже нет возможности предложить вам сесть. Последнюю мебель я только что разнес об дверь, выгоняя отсюда хозяев.
– О, да вы невежливый гость!
– Меня сюда особенно не приглашали. Принесли, предательски отравив газом. Местные умельцы навострились делать такие пакости, что честному рыцарю просто некуда податься со своими устаревшими принципами. Как ставки наверху?
– Сравнялись. Все убеждены, что из Зубов вам живым не выйти, слишком неравное соотношение сил. Но мне кажется, вы, судя по всему, не настроены на героическую кончину?
– Нет, я не намерен повторять подвиг Гастелло, унося с собой в бездну Ада весь этот злачный квартал. Смилуйтесь, Кэт! Я уже добрых пять минут ломаю комедию, как диктор на канале ОРТ, а у вас такие грустные глаза…
– Скиминок… – Ее тонкие пальцы осторожно коснулись моей небритой щеки. На длинных ресницах богини блеснули хрустальные капельки. – Здесь действительно очень опасно…
– Подумаешь. Временами я такой храбрый!
Катариада сделала еще шаг и прижалась лбом к моему плечу. Мы стояли молча. Я чувствовал, что рубашка мокнет от ее тихих слез, и не мог решиться обнять такое чудо. Казалось, даже мысль о том, чтобы лишь взглянуть на нее как на женщину, была бы самым страшным святотатством. Она – богиня! Второй такой нет. Как бы я ни относился к Луне, как бы ни восхищался Танитриэль, как бы ни любил Лию и Веронику – никто никогда не займет место Кэт в моей душе! Есть же хоть что-то святое…
– Я должна вывести вас отсюда. Гнойленберг не хочет повторять ошибку своего сына. Скоро в камеру войдут воины с арбалетами. Вас приказано просто убить.
– Не романтично, – мрачно фыркнул я.
– Девочка и рыцарь в безопасности, им удалось оторваться от погони. Они идут в тронный зал. Ваш оруженосец полон решимости покончить с тайной Зубов. Они погибнут.
– Чертов Бульдозер! Вечно лезет куда не просят, а еще трус называется. Получит он у меня по первое число, диверсант паршивый!
– Какой же вы свирепый, ландграф, – улыбнулась богиня, хлопая мокрыми ресницами. Волшебство… Просто как солнышко сквозь тучи проглянуло. Ах, Кэт! – Но поспешите, еще один человек нуждается в вашей помощи. Дело в том, что барон де Стэт тоже прячется в замке.
– Луна?! – молнией сверкнуло в мозгу. – Она же пошла выполнять заказ королевы Локхайма. Как ей удалось влезть в это осиное гнездо?
– Ее поймали гоблины при неудавшемся покушении на жизнь барона. Наемницу держат в пыточной башне. Она еще жива. Вы должны успеть…
Тяжелая дверь открылась без малейшего скрипа. Уродливые стражи у входа замерли соляными столбами, глядя сквозь нас стеклянными глазами. Мы торопились. Уже на бегу я хлопнул себя по бедру и вспомнил о мече. Помнится, Матвеич подсказывал, как быть в таких случаях. Достаточно позвать, и Меч Без Имени вернется. Главное, чтобы руки были свободны, если ты связан подобно куколке бабочки, то на кой тебе меч рядом? Только лишние слезы. Мы не очень долго шли, тюрьмы и пыточные камеры обычно находятся рядом. Кому охота тащить умирающего узника к черту на рога в отдаленный микрорайон. А ведь потом надо еще и нести бесчувственное после допроса тело обратно.
– Здесь. – Катариада указала на приоткрытую дверь.
Я огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого. Отбойного молотка, кирпича или гаубицы поблизости не оказалось.
– Их четверо. Я не смогу вам помочь.
– Точно, не женское это дело.
Когда я обернулся, богиня исчезла. Лишь неуловимый аромат ее неземных духов говорил о том, что еще мгновение назад она озаряла мою жизнь небесным светом. Это не любовь, нечто иное…
Я прислушался, вжимаясь спиной в стену. Знакомый голос барона был все так же мелодичен и певуч:
– Какая грудка у девочки! Ах, ах, ах… Даже не хочется портить ее раскаленными щипцами. Это ведь будет больно, очень больно. Вместо жарких губ любимого – белый металл и запах горелого мяса! А все почему? Потому что непослушная разбойница вместо того, чтобы убить ландграфа, влюбилась в него! Так нельзя, лапочка.
Что же такое подходящее я видел в американских боевиках про полицейских? По-моему, сначала дверь распахивают ударом ноги, а потом…
– Все арестованы! – Я заревел так, словно хотел изобразить милицейскую сирену. Присутствующие окаменели на несколько секунд – никогда не помешает, чтобы враги считали вас чуточку сумасшедшим. Для этого надо громко орать и совершать нелогичные поступки. Но главное – все делать быстро. Иначе опомнятся – и вам хана! У самого входа стояла бадья с рассолом, в ней мокли розги. Барон не успел даже пикнуть, как я одел ему ее на голову. Потом пнул жаровню с маслом, облив горящей жидкостью голые ноги гоблина с топором и тупыми глазами. Палач схватился было за нож, но я выхватил из красных углей раскаленные щипцы и ловко цапнул его свиное ухо. Камера наполнилась переливчатыми криками, воем и визгом. К деревянной скамье ремнями была привязана Луна. Я подобрал нож палача, через минуту мы уже бежали по коридорам. На шум и крики начала собираться стража. Еще немного, и весь замок будет похож на гнездо диких ос. Мы вжались спинами в какой-то уголок, мимо пробежали трусоватые монстры Зингельгофера. Последний, самый высокий, почему-то вернулся, долго вглядывался в плохо скрывавший нас сумрак, пока наконец не решился спросить:
