– Крышевание, Рудик, все еще не закончено, – услышала я тихий голос с явным восточным акцентом за соседним столиком. – Но наша группировка набрала силу. И кто драться-то будет? Когда-то за бары и стрип-клубы вволю настрелялись и бауманские, и ореховские. А сейчас мы в силе.
– Хорошо бы, коли так, – ответил немного хриплый голос без акцента. – Бабки идут неплохие. Лишь бы верхушка все это не прикрыла.
– Им-то какой смысл? Им ведь тоже отстегиваем. Увидишь, все только в рост пойдет. И скоро мы догоним и перегоним Америку, – рассмеялся тот, кто говорил с восточным акцентом.
– Дай бог, дай бог, – вздохнул его собеседник.
Меня так и подмывало обернуться. Но я решила, что этого делать не стоит. Скоро раздался шум отодвигаемых стульев. Чьи-то шаги стали удаляться, а другие приблизились. Я будто случайно уронила сумочку и нагнулась за ней, тут же увидев белую узкую кисть, поросшую черными волосами, тянущуюся к моей сумочке.
– Позвольте, мадам, – проговорил голос с восточным акцентом.
Я выпрямилась, взяла протянутую сумочку и улыбнулась высокому элегантному мужчине, на вид лет тридцати. Его черные и круглые, как пуговицы, глаза, обрамленные густыми загибающимися ресницами, пристально меня изучали.
– Спасибо, – сказала я и потупилась, поправляя сползшее с плеч боа из лебединых перьев.
– Мадам, – начал он после паузы, во время которой стоял возле моего столика в явном замешательстве, – простите за назойливость, но вы обворожительны! И я раньше вас у меня не видел. Вы впервые?
«Что значит, «у меня»?», – подумала я, а вслух сказала:
– Была как-то. Знакомый пригласил. Он здесь танцует.
– Вот как, – задумчиво проговорил он. – Нас некому представить в данный момент. И остается только сделать это самому. Ашот Арменович, директор этого заведения.
Он низко наклонил голову с зализанными назад курчавыми темными волосами.
– Татьяна Андреевна, хореограф, – в тон ему проговорила я. – Присаживайтесь.
Он с готовностью опустился рядом. Я посмотрела на красивого мускулистого парнишку, который в этот момент танцевал перед дамами, сидящими за соседним столом, и загораживал мне сцену.
– Игорь? – спросил Ашот и кивнул на парнишку.
– Нет, – улыбаясь, ответила я. – Его зовут Тимур. Но что-то я его пока не вижу.
– Он здесь, – сухо проговорил Ашот. – Скоро у него номер. Правда, у мальчика развилась звездная болезнь, стал капризным и неуправляемым, – добавил он.
Я ничего не сказала. Ашот незаметно кивнул куда-то в угол зала, и тут же перед нами возник официант с бутылкой шампанского и вазочкой с клубникой.
– Позвольте вас угостить, Татьяна, – сказал он.
– С удовольствием, – ответила я, вновь опуская глаза.
Официант ловко открыл бутылку и исчез.
– Значит, вы – хореограф? – тихо проговорил Ашот, пододвигая мне клубнику. – Может, любите со сливками? – спохватился он.
– Спасибо, – ответила я и взяла крупную красную ягоду.
– За наше знакомство! – сказал он и поднял бокал.
Мы выпили.
– Значит, вы – хореограф? – повторил он свой вопрос.
– Да, у меня студия в русско-японской школе, – тихо ответила я, глядя на двоих, очень похожих ребят, стоящих на сцене лицом друг к другу, медленно и синхронно снимающих черные рубашки.
– Как вам идея нашего постановщика? – проговорил Ашот, проследив за моим взглядом. – Номер называется «У зеркала». Хотелось бы услышать вашу оценку как профессионала. Но дамы просто с ума сходят от восторга.
– Я вижу, – сказала я. – Идея не новая, но выигрышная. А можно мне попасть за кулисы? – поинтересовалась я. – Хотелось бы повидаться с Тимом перед уходом.
Я увидела, что Ашоту такой поворот не понравился. Его глаза блеснули.
– Вы уже хотите нас покинуть? – удрученно поинтересовался он, опуская пушистые ресницы.
– Поздно, – устало ответила я.
Он встал и подал мне руку.
Мы прошли за сцену. В конце узкого полутемного коридора приоткрылась дверь, но тут же захлопнулась. Я заметила, как Ашот нахмурился. Его рука, на которую я опиралась, сжалась. Он быстро пошел вперед и резко распахнул эту дверь. Я выглянула из-за его плеча. Комната была небольшой и прямоугольной. Вдоль стен располагались длинные узкие столы. Над ними висели большие зеркала. На столах я заметила множество различной косметики и коробочки с гримом. Кое-где небрежно валялись парики. У стены между столиками как-то ухитрились втиснуть овальный диванчик, обитый флоком. На нем развалился Тим в обнимку с каким-то парнем. На них кроме узких трусиков ничего из одежды не было. Я заметила, что у обоих имеется небольшая эрекция. Они довольно нагло смотрели на Ашота, замершего в дверях. Я услышала, как он начал сопеть от еле сдерживаемого бешенства.
– Привет, Тимур! – спокойно сказала я, обходя Ашота и приближаясь к дивану.
Тим тупо посмотрел на меня. Потом закрыл глаза и затряс головой.
– Я это, я, не волнуйся, не глюки, – засмеялась я, останавливаясь перед ними.
– Привет, Танюша! – наконец, обрадовался он и шустро соскочил с дивана.
Парень, сидевший с ним, от этого резкого движения почему-то упал на бок и закрыл глаза. Губы его улыбались, в уголке показалась слюна.
– Халат накинь! – сурово проговорил Ашот.
И из-за моей спины полетел цветастый халат. Тим поймал его и быстро набросил на себя. Он пригладил разлохмаченные волосы, мельком глянув на себя в зеркало. Я услышала, как захлопнулась дверь, и обернулась.
– Ушел, слава богу! – облегченно сказал Тим и уселся на диван, отодвинув лежащего парня.
Я устроилась на табуретке, облокотившись локтем о гримерный столик.
– Ты офигенно выглядишь! – присвистнул Тим. – Как ты Ашота-то подцепила?
– Это он меня подцепил, – рассмеялась я. – Зашла тут на огонек, хотела на тебя полюбоваться. Он и подсел.
– Надо же! – удивился Тим и откинулся на спинку дивана.
Но лежащий парень заставил его выгнуться. Халат распахнулся, обнажив его тело. И тут только я заметила, что он проколол правый сосок. Маленькое золотое колечко болталось в нем.
– А что, Ашот такой крутой? – поинтересовалась я, оторвавшись от созерцания его соска.
– А ты думала! У него бабла немерено! Он ведь владелец всего этого. Обезьяна тупая! – с неожиданной злостью добавил он.
– Ну зачем ты так? – укоризненно сказала я. – Ашот мне понравился, такой вежливый и галантный.
– Запала на него, – с уверенностью заявил Тим. – И не ты одна! Тут много вокруг него вьется. Кокс хочешь?
– Что? – не поняла я.
